Лицо Смерти

Это была спираль – точнее, это станет спиралью, как только он закончит.

Немного сплюснутая, немного растянутая, но именно спираль.

Как так получилось, что она так долго не замечала этого? Руби осталась бы в живых, если бы Зои догадалась, что следующая точка будет на этом шоссе. Они могли бы подключить патрульные машины, собак и вертолёты. Они могли поймать его, несмотря на то, что его спираль была слишком неровной по сравнению с действительно слаженной формой, и она могла бы более точно провести свои вычисления.

Но совпадало ли это с её прежними выводами? Если всё его внимание было сконцентрировано на схеме, позволил бы он допустить, чтобы она была столь несовершенной? Это не давало покоя Зои.

Личности жертв не представляли никакого значения, для него так было изначально. Их убийца просто выбирал для своих целей кого-нибудь наугад, и превращал людей в кнопки на карте. Если сами люди не были для него важны, и убийца так рассердился на свою последнюю жертву за то, что та убежала, тогда…

Зои вытащила кнопку, которая помечала место в лесу, где нашли тело Руби, и передвинула её обратно на начало подъездной дороги. На то место, где убийца напал на девушку.

– Шелли, жертва, о которой нам только что сообщили, была найдена мёртвой в том месте, где произошло нападение? – спросила она с нетерпением в голосе.

Шелли, нахмурившись, пролистала остальные страницы, которые всё ещё продолжал печатать факсимильный аппарат.

– Подожди-ка, дай мне…Хм… Нет, не похоже. Мужчину нашли почти за пределами фермы… стой, мужчину? Это ломает шаблон.

– Нет, не ломает, – нетерпеливо сказала Зои. – Продолжай, так где на него напали?

– В конце территории фермы, – Шелли вышла вперёд, положив палец на карту. – Вот тут, похоже, он бежал вперёд.

Зои немного передвинула красную кнопку. Но, как только она это сделала, спираль стала более ровной, более слаженной, более подходящей тому, чего и ожидала Зои. Получается, что они с самого начала неправильно оценивали важность каждой детали. Места, на которых были найдены трупы, не играли роли. Основное значение представляли собой конкретные и точные координаты, которые убийца выбрал для совершения своих нападений.

Где-то на задворках внимания Зои снова зазвонил телефон. Она проигнорировала звонок, позволяя Шелли самой всё уладить. Сейчас это не было важным. Ей было необходимо сконцентрироваться на схеме.

Убийца не стал ждать, пока сотрудница заправочной станции завернёт за угол, он хотел отвлечь её, дать ложную надежду, или же для него всё это было игрой. Всё должно было произойти именно на том конкретном месте, иначе его спираль не сработала бы.

На самом деле, разглядывая эту фигуру сейчас, Зои с уверенностью могла бы назвать её идеальной. Всё было на своих местах, без единого отклонения. Это была идеальная спираль, какие часто можно было увидеть в природе, спираль Фибоначчи, расстояние между точками которой уменьшается в точных соотношениях, пока не достигнет конечной точки.

Это означало две вещи. Первая из них была обнадёживающей: это значило, что убийствам придёт конец.

Вторая звучала не так оптимистично.

И означала, что будет ещё три убийства до того, как спираль будет завершена.

Глава 16

Зои ждала, пока Шелли закончит разговор, чтобы выяснить все недостающие детали по последнему трупу. У неё в голове лихорадочно крутились мысли, расчёты, всплывали разные детали с предыдущих мест преступлений, которые переплетались и теперь приобретали гораздо больший смысл. Они видела расстояние между ними, которое с каждым разом всё сокращалось, рисуя картину, которую она должна была сразу заметить.

Шелли повесила трубку и пошла обратно к факсимильному аппарату, по-видимому, не подозревая о том озарении, которое снизошло на Зои с тех пор, как она обнаружила эту важную деталь.

– Я поняла, – наконец-то выдохнула Зои, чтобы привлечь внимание своей напарницы, глядя на карту с выражением одновременно изумления и ужаса. – Я знаю, где он нанесёт следующий удар.

– Что? – Шелли подняла голову, оставив свои попытки собрать все листы бумаги, которые наконец-то окончил печатать факсимильный аппарат. – Но я даже ещё не рассказала тебе все детали. А что, если это убийство не его рук дело?

– Его, – сказала Зои.

– Но жертва – мужчина, а это не соответствует нашему профилю. Большинство убийц строго соблюдают приверженность определённому половому или расовому признаку при выборе жертв. Они нацелены всегда на один и тот же типаж.

– Шелли, – развернулась Зои и показала на стулья. – Я знаю, что тебя всему этому учили на стажировке. Тебе рассказывали о статистике и общих правилах, согласно которым действуют убийцы. Но поверь мне, это убийство – его рук дело. Сейчас я вижу его схему. Позволь, я объясню.

Шелли сидела с широко раскрытыми глазами, сложив руки на столе перед собой. Она казалась абсолютно растерянной, и Зои не могла точно сказать, было ли это от того, что Зои наконец-то нашла ответы, которые они так долго искали, или от того, как она с ней говорила.

– Мы имеем дело с шизофреником, – начала Зои, выходя вперёд, как во время презентации. – Мне кажется, я даже точно знаю, какой именно формой этого заболевания от страдает. Она известна как апофения.

Шелли открыла свой блокнот и записала эту информацию.

– Что обозначает эта апофения?

– Человек, страдающий этим расстройством одержим схемами и шаблонами. Когда он находится под влиянием своего приступа, ему кажется, что с ним разговаривают схемы, или что эти шаблоны – знаки, оставленные некой высшей силой. Он видит одновременно несколько вещей и создаёт связь между ними, когда на самом деле никакой связи нет.

– Так, например… – Шелли покусывала кончик своей ручки, хмурясь во время того, как пыталась понять слова своей коллеги. – Если бы я сказала, что не знаю, что дальше делать в своей жизни, а сразу же после этого увидела рекламный щит, на котором было бы написано: «Добро пожаловать в Нэшвилл», я бы подумала, что Бог велит мне ехать в Нэшвилл.

– Хороший пример. Только, в случае с шизофрениками это может зайти гораздо дальше. Они фиксируются на знаках и шаблонах, и становятся по-настоящему одержимыми ими. Они согласуют всю свою жизнь с этими шаблонами. Они могут стать на железнодорожную колею и ждать приближающегося поезда, если им указала на это их схема.

– Или убить кого-то, – сказала Шелли мягким и тихим голосом.

Зои сделала паузу, из вежливости выжидая минуту должного молчания, ведь именно так обычно ведут себя другие люди в подобных ситуациях, а затем кивнула.

– Всё это время мы считали, что он подчищает места преступлений, убирая свои следы, чтобы мы не вычислили его, думали, что это дело рук опытного и образованного убийцы, обладающего достаточным количеством знаний, чтобы помешать нам поймать его. Если я права, то вполне возможно, что это был просто удачный для него побочный эффект соблюдения необходимости сохранить целостность его схемы. Он стирает себя, ведь любые следы, оставленные на месте убийства, могут исказить картину. Это всё.

– Так ты знаешь, в чём именно заключается модель, согласно которой он действует?

– Знаю, – Зои подошла к карте, указывая на красные кнопки. – Смотри. Если проследить за ними, учитывая хронологический порядок совершения убийств, мы сможем ясно увидеть форму спирали. Идеальной спирали, на самом деле, воспроизведённой по шаблону спирали Фибоначчи.

Шелли нахмурила лоб.

– Это… Подожди, дай я вспомню. Что-то, связанное с природой, какие-то соотношения в природе?

– Верно. Это ряд чисел, которые определяют соотношения между многими вещами в природе. Эту спираль можно увидеть на примере раковин улиток, в том, как лепестки растут на цветах, в погодных образованиях, таких как ураганы, например. Да практически, везде. А апофеники могут рассмотреть её даже в листах марихуаны. Идеальное наваждение, потому что эту спираль действительно можно увидеть везде.

– Но это означает, что он должен продолжать убивать, чтобы завершить эту спираль.

Зои поставила три последние кнопки в точные места на карте, которые должны были завершить спираль.

– Ещё три раза. И одно из убийств произойдёт сегодня.

– А это их координаты, – Шелли грызла кончик ручки, а её глаза бегали взад-вперёд между Зои и картой, как будто она пыталась найти какое-то тайное скрытое сообщение о себе самой.

– Нам нужно разослать оповещения и собрать команду, чтобы отследить сегодняшнюю ориентировку.

– Подожди, – сказала Шелли, качая головой. – А ты… уверена в этом? Я имею в виду, ты переставила некоторые кнопки. И у нас нет ни одной реальной зацепки о личности убийцы, не говоря уже о том, есть ли у него какие-то психологические расстройства или нет. Мы собираемся мобилизовать половину штата сотрудников правоохранительных органов в одном месте, основываясь только на том факте, что преступник может выбирать места преступлений, соблюдая модель некой спирали? А что, если он просто ездит вокруг своего дома, выезжая каждый раз на новое место и таким образом всё больше сокращая расстояние, поскольку становится более дерзким?

Зои должна была признать, что, в том, как её версию Шелли описала со стороны, был смысл. Это не было телевизионное шоу, в котором один слишком заносчивый, но при этом гениальный, агент может использовать все ресурсы Бюро, просто чтобы проверить правильность своих догадок. Им нужно было доказательство, вещественная улика, или в отсутствие таковых – по крайней мере, острое ощущение своей правоты. А не только догадки.

Но это не было всего лишь догадками. Просто ей было трудно убедить кого-то в своей правоте, когда не можешь объяснить, как именно пришла к таким выводам.

– И всё же, он не изменит свой маршрут.