Поместье Лок-Даун

– Попросилась в отпуск, чтобы съездить к родителям. Представляете? Причем обратилась уже после того, как упаковала чемодан и поставила его в холле. Сказала, что очень переживает из-за этой новой болезни. Как будто это в самом деле вопрос жизни и смерти. Да даже если и так, мне-то какое дело? Никакого. В общем, взяла и уехала к своим больным родителям.

Хадсон, стоявший в углу, тактично кашлянул.

– А как обойтись без камеристки? М-м? – Леди Джорджина обвела взглядом комнату и увидела, что все, кроме Беллы, ей сочувствуют. Белла редко сопереживала женщинам, имевшим камеристок, поскольку у нее самой личной служанки не было.

– Мама, если хочешь, я буду присылать к тебе Максвелл, пока не вернется твоя камеристка, – предложила леди Инверкиллен. – Она будет приходить к тебе после того, как приготовит для меня ванну. Для тебя это не слишком рано? – Леди Инверкиллен, как всем было известно, каждое утро вставала на рассвете и первую половину дня проводила в оранжерее, ухаживая за анемонами. После обеда ее можно было найти в музыкальном зале – леди Виктория слыла одаренной пианисткой, – где она находилась до самого чаепития.

– Ах, дорогая, это очень любезно с твоей стороны. Скажи, она умеет укладывать волосы? Делать традиционные прически? Я не выношу эти новомодные волнистые творения. Чересчур современно и вульгарно. – Леди Джорджина невольно посмотрела на леди Еву, и та перехватила ее взгляд. – Дорогая, как идет подготовка к свадьбе? Я обожаю летние свадьбы. Всегда так много ярких цветов.

Белла поспешила вмешаться, не давая Еве и рта раскрыть. Ей до ужаса надоели разговоры о планируемой свадебной церемонии и нытье Евы о том, что буквально все здесь не соответствует лондонским стандартам.

– Бабушка, надолго уехала твоя камеристка?

– Понятия не имею. Придется искать ей замену. Если она возомнила, что может уезжать и приезжать, когда ей заблагорассудится, пусть десять раз подумает. О, как я не люблю подыскивать новую прислугу.

– Я могу разместить для вас объявление в «Леди»[9 - The Lady – британский журнал для женщин, еженедельник. Основан в 1885 г.]. Редактор журнала – мой хороший знакомый, – предложила Ева. Она постоянно щеголяла своими лондонскими знакомствами: знаменитости, разные выдающиеся личности. Инверкилленов это бесило, но она и не думала щадить их самолюбие. У нее было много связей. Все влиятельные знакомые Инверкилленов были шотландцы, которые, кроме как в Шотландии, нигде больше веса не имели.

– У нас испокон веков служат только выходцы из Горной Шотландии, – ужаснулась леди Джорджина. Она покачала головой и продолжала беседу, игнорируя Еву, словно той вовсе не существовало.

Высокие напольные часы пробили восемь. Все встали, чтобы проследовать за дворецким в столовую. Порядок обслуживания и размещения за столом определялся титулом и статусом каждой персоны. Хэмиш и Виктория обычно сидели друг напротив друга в середине стола, а не на его противоположных концах. В соответствии с этой современной схемой рассадки графиня сидела к камину ближе остальных. Обычно все отмечали, что менее важных гостей сажали буквально на холоде.

Войдя в столовую, Инверкиллены направились к отведенным им местам. И только когда все собрались, стало очевидно, что граф на ужин не пришел.

– Хадсон, а где же лорд Инверкиллен? – осведомилась леди Джорджина. Дворецкий сконфузился, глядя на нее. Стало ясно, что он тоже не заметил отсутствия графа. – Так пошлите же за ним кого-нибудь. – От голода она становилась ворчливой.

В покои графа отправили лакея. Все члены семьи в замешательстве стояли у своих стульев. Никто не хотел садиться, ведь в этом случае их число за столом было бы нечетным. А если за ужином присутствовало нечетное количество человек, это сразу бросалось в глаза и повергало Инверкилленов в ужас. Они всячески старались избегать такого положения. За завтраком – пожалуйста, ничего страшного. Объяснения этому никто не мог дать.

Они стояли и ждали. Одни переговаривались, другие изнывали от нетерпения. Сесил взял в руки меню: омар под майонезом, жареная оленина, апельсиновое суфле. Никакой фантазии, подумал он. В замке Стронах даже в самый обычный вечер стол не бывал настолько заурядным.

Лакей вернулся через несколько минут. Он что-то прошептал на ухо Хадсону и отошел к стене. Дворецкий кивнул, прокашлялся и доложил, что его светлость еще не вернулся с рыбалки, на которую отправился вскоре после обеда.

Сообщение было встречено возгласами изумления.

– Как это «не вернулся»? Хэмиш никогда не опаздывает! – воскликнула леди Джорджина.

– А почему его камердинер ничего не сказал? Он не мог не заметить, что отец не вернулся! – раздраженно рявкнул Ангус.

Сесил медленно покачал головой.

– В наше время на преданность слуг рассчитывать не приходится, мой мальчик. – Он постучал по своему бокалу и взглянул на лакея, надеясь, что тот поймет намек.

Леди Инверкиллен пребывала в смятении. С задумчивым видом она приблизилась к окну, словно надеялась высмотреть графа где-то неподалеку от дома. «Что она там себе напевает?» – подумала Айрис.

Фергюс бросился к дверям.

– На него это не похоже. Нужно организовать поиски. Хадсон, принесите фонари.

– Слуги уже всюду ищут его, сэр. Миссис Макбейн отправила их на поиски несколько минут назад.

– Ах вот как… хорошо. – Фергюс медленно опустился на стул, забыв про нечетные числа.

Ангус и Белла насмешливо переглянулись, довольные, что Фергюс нарвался на унижение. А Еве стало стыдно за жениха. Зачем он вечно лезет куда не надо? Он ни на что не годится. для этого есть слуги, в раздражении думала она про себя.

– Может, позвонить в полицию? В котором часу он ушел? Как камердинер не заметил его отсутствия? – возбужденно недоумевал Фергюс.

Хадсон заверил его, что ситуация под контролем, хотя ему самому, добавил тот, мало что известно, где был и куда ходил его светлость во второй половине дня.

– Не угодно ли вам, миледи, подождать в гостиной, пока не выяснится, где лорд Инверкиллен?

Леди Инверкиллен промолчала, и за нее ответила Элспет:

– Да, пожалуй. Спасибо, Хадсон. – Она направилась к дверям, но за ней никто не последовал. – Там нам будет удобнее. Пойдемте. – Все поплелись за ней, словно растерянные котята.

Камин только что затопили, и в комнате еще было холодно. Впрочем, во всех помещениях особняка было не очень тепло. Даже при растопленном камине большие залы прогревались очень долго, и поэтому в зимние месяцы женщины ужинали в мехах. Центральное отопление включали только для гостей. Ни один уважающий себя шотландец не нуждался в постоянном отоплении.

Да, кому-то, наверно, там будет удобнее, с обидой подумала Ева, но только не мне. У нее зуб на зуб не попадал от холода. В Лок-Дауне она постоянно мерзла. Ева не понимала, как другие женщины терпят эту муку. Мужчинам-то хорошо, они в шерстяных костюмах, а вот женщинам… в шелковых туалетах, с оголенными плечами. Даже ее жемчуга заледенели.

В первый же вечер своего пребывания в особняке Ева усвоила, что место относительно пылающего камина зависит от титула и статуса, как и рассадка в столовой. Разумеется, в иерархии Инверкилленов статус у нее был невысокий, и, соответственно, на кресло у камина претендовать она не могла, но, по-видимому, стоять у огня не возбранялось, что она и не преминула сделать. Мысленно Ева наказала себе утром написать матери. Ей нужны более теплые вещи, иначе она погибнет от холода; и, глядя на наряды присутствующих дам, решила, что платья лучше привезти из Лондона, пока еще возможно.

Айрис, по своему обыкновению, уселась на подоконнике. В разговоре она почти не участвовала, все больше наблюдала за окружающими, стараясь быть незаметной, слиться с обстановкой. Платье, что она надела на ужин, было ей чуть велико. Это было одно из двух платьев, которые ей подарила Белла. Ни то, ни другое не было ей впору, но правила диктовали к ужину выходить в вечернем туалете, а значит, Айрис тоже полагалось иметь вечерний туалет. Но только не новый, это же лишние расходы. Гувернанткам вечерние платья ни к чему, настаивала Белла. Айрис рассеянно поправила сползший рукав. Она рассматривала задний фон картины, висевшей над камином, когда перед ней вырос Хью, супруг Беллы; ему захотелось с ней поговорить.

Хью был писателем, и это повергало всю семью в отчаянье, хотя он неплохо зарабатывал, сочиняя романы о… Айрис толком не знала, о чем он писал, поскольку книг его не читала. И никто из членов семьи их не читал. Кроме, наверно, Ангуса – были такие подозрения. Однако Айрис любила читать, и когда еще совсем юной узнала, что Хью – знаменитый писатель, перерыла всю домашнюю библиотеку в поисках его романов. Но, похоже, никто из семьи книги Хью не собирал. Тогда Айрис пошла в публичную библиотеку в городе. Но, когда попросила дать ей одну из его книг, библиотекарь посмотрел на нее так, словно она его оскорбила. После работники библиотеки долгие месяцы как-то странно поглядывали на девушку, перешептывались и указывали на нее пальцами – пальцами! – когда она появлялась, так что Айрис вовсе перестала туда ходить. Однажды она собралась с духом и попросила Хью дать ей почитать одну из его книг.

Тогда он перепугался, занервничал:

– О нет, дорогая, это исключено. Думаю, девушке твоего возраста едва ли это будет интересно. Нет, нет. Да и нет у меня сейчас свободного экземпляра.

И Хью поспешил отойти в другой конец комнаты, чтобы поговорить с Ангусом, приходившимся ему шурином. Издали оба некоторое время пристально наблюдали за ней, словно с опаской. После этого Хью несколько лет старательно избегал Айрис, но однажды увидел, как она читает «Смерть в Венеции» (она взяла эту книгу по ошибке, перепутав ее с «Поездкой в Индию»)[10 - «Смерть в Венеции» (1912 г.) – роман Томаса Манна. «Поездка в Индию» (1924 г.) – роман Эдварда Моргана Форстера. Фигурирует в нескольких списках «Сто лучших романов XX века».], и с тех пор не обделял девушку своим вниманием.

– А что ты сейчас читаешь, дорогая?

Не дожидаясь ответа, Хью пустился в рассуждения о романе, который в это время читал он сам. Это новое слово в литературе. Автор – гений. Потрясающее произведение. Все романы, которые он читал, были потрясающими. Айрис неотрывно смотрела на картину, думая про себя, можно ли попросить Хадсона принести ей чашечку чая. Сидеть на подоконнике было зябко.

Леди Констанция смотрела на огонь. Ей, как супруге Ангуса и будущей графине, полагалось место у самого камина. Младшая дочь видного эдинбургского банкира, Констанция наслаждалась своим первым светским сезоном, когда отец объявил, что она выйдет замуж за старшего сына лорда Инверкиллена. Став графиней Инверкиллен, она по статусности превзойдет всех своих сестер. Но восторг от брака с графским сыном быстро угас, когда выяснилось, что родовое поместье находится близ озера Лок-Даун, в глуши северного нагорья Шотландии, причем жить придется вместе со всем семейством. Но Констанция решила не унывать. Ради высокого титула можно и потерпеть. Было это пять лет назад.

За минувшие годы Констанция научилась мириться с уединенной жизнью в поместье. Родственников мужа она ненавидела, но всегда помнила, что когда-нибудь станет графиней. И, когда займет главенствующее положение в клане Инверкилленов, наведет в поместье свои порядки. Существовала только одна проблема: у нее не было детей. Если Констанции не удастся исполнить свой супружеский долг, поместье перейдет по наследству к детям Беллы, о чем та регулярно, со злорадным удовольствием, ей напоминала. А теперь еще возникла Ева – молодая здоровая женщина, которая, по всем признакам, детей будет рожать одного за другим. От всего этого Констанция постоянно пребывала на грани паники.

Констанция отыскала глазами супруга. Ангус только что направился к Хью, чтобы оттащить его от Айрис, с которой тот увлеченно беседовал. Уже несколько лет они с мужем спали в разных спальнях – в аристократических семьях так было заведено, – и, признаться, Констанцию это вполне устраивало. Ведь Ангус храпел во сне. Но, памятуя о судьбе Екатерины Арагонской[11 - Екатерина Арагонская (1485–1536) – дочь Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, первая жена короля Англии Генриха VIII Тюдора, мать королевы Марии I. После 24 лет супружества из-за отсутствия наследников мужского пола Генрих аннулировал брак с Екатериной.], она решила это изменить. Может быть, с новой прической удастся завлечь мужа в свою постель. Ева элегантно выглядит с современной укладкой, значит, и Констанции надо освежить внешность. Утром она позвонит парикмахеру, попросит, чтобы он нашел для нее время.

Все думали, что посидят в гостиной несколько минут, однако ожидание затянулось на несколько часов. Каждый старался чем-то себя занять, но, будучи представителями аристократии, Инверкиллены не привыкли ждать. Филипп успел сыграть с сыном целых две партии в шахматы. Фергюс восхищался подростком: тот уже играл очень недурно. Ангус и Хью у эркерного окна что-то тихо обсуждали, дымя сигаретами. Сесил, устроившись в кресле, с довольным видом читал письма 15-го графа. Леди с притворным интересом обсуждали сплетни с недавнего бала. В любом случае ожидание утомляло, и вскоре Элспет и Констанция, подобно героиням романов эпохи Регентства, стали по очереди прохаживаться по гостиной, поглядывая в окна. Леди Джорджина, не закрывая рта, пыталась вовлечь в бессодержательный разговор леди Инверкиллен и Беллу. Те внимали ей с рассеянным видом, словно мечтали поскорее исчезнуть из гостиной.

Когда напольные часы пробили одиннадцать, было принято решение приостановить поиски.

– Уже темно, ничего не видно, – заключил Фергюс. – Думаю, лучше продолжить поиски на рассвете.

Все согласились и молча побрели в свои комнаты.

– А вдруг он появится, когда мы все ляжем спать? – сказала Айрис, когда все стали расходиться. – Входная дверь будет заперта на замок. Как он попадет в дом?