Круг

– Нет, Аль Пачино. Чего вам? Вы явно не из-за моей жалобы явились.

– Ты угадал.

– Конечно, нет. С первого взгляда видно, что вы из KFC.

KFC, Kentucky Fried Chicken, популярная сеть ресторанов быстрого питания, специализирующаяся на жареных цыплятах. Преступники называют так уголовную полицию. Элвис Констанден Эльмаз был маленьким, коренастым, с круглой, наголо бритой головой, опоясывающей квадратные челюсти бородкой и сережкой с крошечным цирконом в ухе. А может, и с бриллиантом. Одна повязка была наложена на его мускулистый торс – от низа живота до диафрагмы, другая – на правое предплечье.

– Что с вами случилось? – спросил Сервас.

– А то вы не знаете! Дал маху. Три удара ножом в брюхо и один в руку. Эти ублюдки чудом меня не завалили. «Жизненно важные органы не затронуты, вы везунчик, мсье Эльмаз» – так сказал этот придурок-доктор. Он хочет продержать меня тут еще два дня, говорит, я много дергаюсь и рана может открыться. Ладно, врач он, не я. Но я ноги отлежал, а жратва здесь хуже, чем в тюряге.

– Эти ублюдки? – переспросила Самира.

– Их было трое. Сербы. Вы, может, не знаете, но эти подонки-сербы и мы, албанцы, никогда не могли ужиться. Все они – шваль и жулье.

Самира кивнула. Ту же «песню» она слышала в интерпретации другой стороны. Кстати, у нее в жилах текло немного боснийской крови, а еще – капелька итальянской: ее семья немало постранствовала по миру…

– Так что же случилось?

– Мы схлестнулись в кафе и продолжили на улице. Я был здорово поддатый, правду сказать.

Эльмаз по очереди оглядел полицейских.

– Я не знал, что два дружка этой сволочи сидят внутри. Они неожиданно накинулись на меня, как психованные, а потом разбежались, точно крысы. Я лежал на тротуаре и истекал кровью, думал, на этот раз – все, кранты. Но, видно, у таких злыдней, как я, тоже есть ангел-хранитель, как думаешь, красотка? Не дашь сигаретку? Убить готов за затяжку.

Самира с трудом удерживалась от желания наклониться и вонзить палец Эльмазу между ребрами, прямо через бинты.

– Ты что, табличек не видел? – зло бросила она. – «Не курить!» Что стало причиной ваших разногласий?

– Разногласий… Красиво излагаешь, подруга! Я же сказал: они – сербы, я – албанец.

– И всё?

Он ответил не сразу.

– Нет.

– Что еще?

– Баба, конечно, черт подери. Куколка, что вертелась вокруг меня.

– Из их компании?

– Точно.

– Красивая?

Лицо Элвиса Констандена Эльмаза просияло, как новогодняя елка.

– Не то слово! Настоящая секс-бомба! Не знаю, что она делала с теми неудачниками. Я на нее пялился, что правда, то правда, она заметила, подошла поболтать. Может, хотела их позлить или была не в настроении… Тут-то все и закрутилось. Разногласия, как вы это назвали.

– Значит, «Скорая» доставила вас сюда вчера вечером, ночью вам сделали операцию, а потом перевели в эту палату?

Темные глаза Элвиса блеснули.

– А почему это так важно? Вам ведь плевать на мою историю… Вы хотите знать продолжение. Что-то случилось.

– Господин Эльмаз, вас выпустили из тюрьмы четыре месяца назад, верно?

– В точку.

– Вы были осуждены за кражи с применением насилия, похищение, незаконное удержание, сексуальные деликты и изнасилование…

– Ну и что? Я свое отсидел.

– Вы всегда нападали на молодых красивых брюнеток.

Взгляд Элвиса потемнел.

– К чему вы клоните? Это было давно. – Он моргнул. – Что произошло вчера вечером? Напали на какую-нибудь красотку?

Взгляд майора упал на стоящий у кровати столик на колесах, где лежала газета. Он прочел заголовок и изменился в лице:

УБИЙСТВО МОЛОДОЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬНИЦЫ В МАРСАКЕ

Расследование поручено полицейскому, раскрывшему преступление в Сен-Мартене.

Черт, черт, черт! Он схватил газету и, не слушая вопросов Самиры и ответов Эльмаза, начал листать ее.

Статья обнаружилась на третьей странице и была короткой. «Майор Сервас из угрозыска Тулузы, тот самый, что зимой 2008–2009 года вел дело об убийствах в Сен-Мартене, самое крупное за последние годы в провинции Юг-Пиренеи, будет расследовать убийство преподавательницы Марсакского лицея, где учатся дети местной элиты». Автор статьи уточнял, что молодую женщину нашли в ее собственном доме, «связанной и утопленной в ванне». Хорошо еще, что пресс-служба догадалась умолчать о фонарике в горле жертвы, чтобы обезопасить себя от психов, которые в ближайшие часы начнут бомбардировать полицию звонками с признаниями. Зато отдали на съедение его, назвав имя. Гениально. Сервас почувствовал нарастающий гнев. Он бы с удовольствием «по-свойски» поговорил с идиотом, допустившим утечку. Возможно, это сделал сам Кастен?

– В котором часу произошла стычка? – продолжила допрос Чэн.

– В двадцать один тридцать – двадцать два ноль-ноль…

– Свидетели?

Элвис хрипло хохотнул и закашлялся.

– Десятки!

– А чем ты занимался до того?

– Вы что, оглохли? Я жрал и кадрил девку! Говорю же, меня многие видели! Да, я совершал ошибки – в прошлом, но треклятые бабы, на которых я нападал, сами виноваты: какого черта они поперлись ночью на улицу, а? В Албании женщины по ночам сидят дома. Приличные женщины…

Самира Чэн ткнула пальцем в бок албанцу, выбрав место наугад. Ткнула и сильно нажала. Через повязку. Элвис скривился от боли. Сервас собрался вмешаться, но его подчиненная убрала руку.

– Молись, чтобы твое алиби оказалось надежным, – произнесла она нехорошим, холодно-скрипучим голосом. – У тебя проблема, Элвис. Может, у тебя встает через раз? Или ты скрытый гомик? Ну да, конечно… Любил мыться в душе на зоне?