Последнее интервью

– Поселят.

– Хорошо, если меня поселят. А дальше что?

– Дальше в десять утра вы придете на радио, оно находится рядом с обкомом партии. Придете к руководству. Дальше все узнаете.

– Но я не буду на радио работать.

– Вот дальше все и узнаете.

Меня поселили в гостиницу. Утром я встала чуть свет, привела себя в порядок. Я стиляга была тогда, волосы у меня были зеленым цветом покрашены. Мне показали, где радио, и я прибежала туда. А там уже переполох. Меня схватили – и к начальству в кабинет. Я с порога говорю начальнику:

– Я у вас работать все равно не буду.

– Что вы себе позволяете? Врываетесь ночью к первому секретарю обкома Афанасьеву. Ночью! И устраиваете там шум! Он сегодня с утра из-за вас чуть не уволил директора Магаданского авиапредприятия.

– Правильно сделал. Таких гнать надо. Как люди могут столько терпеть?

– Золото открыли. Вы понимаете, золото открыли! А где самолеты взять, чтобы всех перевезти, кто едет сейчас на прииски работать?

– Все равно надо о людях думать.

Я тогда не понимала, что такое первый секретарь обкома, да еще Магаданского. Это был очень могущественный человек. Павел Яковлевич Афанасьев[1 - Павел Яковлевич Афанасьев (1905–1989), первый секретарь Магаданского обкома КПСС (1958–1968), автор книги «Здесь начинается Россия. Записки секретаря обкома» (1967).] его звали.

Радийщики мне говорят:

– Приступайте к работе.

– Да не буду я приступать к работе! Я пошла в обком.

Иван Дмитриевич Горющенко отвечал за печать. Поднимаюсь к нему, излагаю:

– Не буду работать на радио. Отправляйте на Чукотку.

Он говорит:

– Я ничего не решаю.

Уже становится холодно. А я еще из дома, из Перми, от мамы, все вещи теплые и пальто теплое отправила посылками в Певек, до востребования.

Конец 1950-х – всеобщее геологическое время. Было модно быть геологом. Песни были про геологов написаны. И ребят замечательных, умных, интересных привалила на Чукотку просто тьма. И все они были увлечены идеями находок. И я вот загорелась, что тоже чего-нибудь найду. И все у меня будет совершенно замечательно. Мне рассказали, что в Певеке живет пять тысяч человек, из них три с половиной – с высшим образованием. Это в основном молодежь. И что только туда надо ехать. Вот я и решила, что сумею как-нибудь договориться и оказаться в Певеке, на Чукотке.

Весь сентябрь я хожу каждый день в обком. У меня кончаются деньги, мне есть не на что. И тут я на лестнице сталкиваюсь с Афанасьевым. Он меня узнал. Говорит:

– Ну, как? Не улетела еще?

– Куда улетела? У вас тут улетишь!

Он снова привел меня к себе в кабинет. Вызвал кого-то. Быстро написали бумажку, что я направляюсь в окружную газету «Советская Чукотка» в распоряжение редактора, который решит, что со мной делать.

Афанасьев показался мне простым человеком. Он меня потом часто вызывал, чтобы получить информацию, что происходит на приисках Чаун-Чукотского района. Какое-то доверие между нами возникло.

И вот у меня в руках направление в газету «Советская Чукотка». Обком купил мне билет на последний вечерний самолет. А Афанасьев вручил какие-то книжечки про добычу золота.

Под грифом «секретно»

Золото всегда притягивает людей. Особенно большое золото. Сначала открыли промышленное золото в 1929–1930 годах в районе будущего Магадана. И город Магадан возник благодаря золоту. Юрий Билибин возглавил большую экспедицию и подтвердил наличие промышленного золота на Колыме. Причем большие золотые запасы. В 1939 году Магадан получил статус города. Железные дороги, дома, электростанции, чего только не строили!

Тогда же появилась специальная организация «Дальстрой», которую возглавили самые главные чекисты нашей страны. Их переписка сразу шла под грифом «секретно». И говорили, что был даже протокол заседания Политбюро, где речь шла о том, что работать на этих приисках будут только заключенные. Этот протокол Сталин изъял и хранил в личном сейфе. Почему? Потому что там было расписано все про то, как работают заключенные. И какие заключенные.

Когда Дальстрой начал работать, это была военизированная организация. И там начальник лагеря имел право принимать меры для устранения тех, кто не так работает. То есть по его приказу могли расстрелять, но могли и помиловать, и даже выпустить из заключения. Там жили по военным приказам. И все вольнонаемные люди становились тоже военными. Обычно они ходили в гражданской одежде, но по большим праздникам были в своих мундирах.

В 1941 году нужно было заключить договор по ленд-лизу на поставки самолетов и другого вооружения из Соединенных Штатов, чтобы помочь нам, пока второй фронт все обещали открыть. Американцы соглашались поставить оружие, но боялись, что СССР не расплатится. И тогда Сталин (не лично, а через кого-то) предложил президенту Соединенных Штатов Америки послать своего человека на Колыму – посмотреть несколько приисков, чтобы понять, каким огромным богатством золота мы располагаем.

Уильям Гарриман, представитель президента США, был послан специально через Аляску. (Потом Гарриман станет послом Америки в нашей стране. И, видимо, неплохим послом. Во всяком случае, по фотографиям судя, он встречался со Сталиным чуть не каждый день.) Летчик, трижды Герой Советского Союза, вел самолет с Гарриманом. Самолетик был маленький и не мог долететь до Магадана без дозаправки. В совершенно безлюдном месте построили маленькую полосу, где борт мог приземлиться. И деревянный туалет соорудили специально для Гарримана. Дозаправка состоялась. Дальше Магадан. И оттуда сразу же полетели на прииски.

Было три прииска, на которых решили показать месторождения. Отобрали наиболее здоровых зэков, которые более-менее прилично выглядели. Нашли охранников, что-то понимавших в добыче золота. Всех вымыли, причесали, постригли. Одели в новые рабочие костюмы. Поставили в бараках новые кровати с чистыми простынями и одеялами. Все как полагается.

Гарриман приехал. Увидел, сколько золота. А там его несметное количество было, потому что добывали на многих приисках, а свезли на эти три. Американский гость связался со своим президентом. И в этот же вечер в Москве и Вашингтоне был подписан договор о ленд-лизе.

Все это я узнала потом. Ничего подобного в книжечках, которые мне дали в Магаданском обкоме, не говорилось. Но в них я могла прочитать, что в 1950-м году открыли промышленное золото в Певеке. Рассыпное и рудное. На Чукотке были найдены целые огромные узлы, на которых строились прииски, рудники. Следом за первооткрывателями летели самолеты с оборудованием, с теми, кто будет добывать это золото, и теми, кто будет его охранять. Летело новое население Певека, Чаун-Чукотского района.

«Чукотка – кладовая безграничная. Там чего только нет: вольфрам, золото, ртуть, уран», – прочитала я в книжечках и благополучно оставила их в самолете, когда прилетела в Анадырь.

Фальшивые ноты

Мне надо из аэропорта попасть в Анадырь. Спрашиваю:

– Где взять такси?

– Какое такси?

– Ну, до центра города доехать.

– Ты по лиману поедешь на такси? Хотели бы мы на тебя посмотреть.

Все вокруг начали дружно смеяться.

– А что такое лиман? – Я слова-то этого не знала даже.

– Сейчас шуга. Сейчас местные нас разберут. Мы у них переночуем. А утром поплывем. Вот завтра через лиман переплывешь и окажешься в Анадыре.

И действительно, подходит ко мне какая-то женщина, говорит:

– Ну, пожалуйте ко мне. Сейчас попьете чаю, я вам постелю.

Постелила все чистенькое. Я спрашиваю:

– А деньги? – и полезла в сумочку.