Карабас и чупакабра

– Разбудили. – Хмыкнул в ответ Герман. – Шум был на всё училище. Трубу что ли прорвало?

Дупло не ответил,выхватив из кармана зазвонивший телефон, приставил к уху. Лицо его чудесным образом преобразилась из толстой тыквы в вытянутый баклажан.

– Выясняем, Серафим Нилыч. – Пробормотал он спустя минуту напряженного внимания к говорившему. Да, сейчас буду. Да, всё слышали.

Дупло повернулся и опрометью бросился в коридор. Его шаги застучали в сторону директорского кабинета. А кабинет этот, кстати, находился почти в другом конце здания на втором этаже.

–Карабас ему устроит, -пробормотал Антон.

Карабасом все студенты и сотрудники звали, само собой за глаза, директора училища Серафима Ниловича Бартеева. Личность весьма колоритную и, в какой-то мере, легендарную. По крайней мере, в их губернии. Хотя, чего там, художник Бартеев был известен и в мире. Как вычитал в интернете Антон, за последние пять лет он объехал с выставками практически всю Европу, половину Америки с Азией, а в Австралии у него был даже свой небольшой музей. Каким боком Австралия к Бартееву Антон не понял, но факт есть факт. Не понял Антон и причины успеха Бартеева. Писал он сугубо реалистично, маслом, было немало и акварелей.

Впрочем, тут он специалистом не был, да и вообще плохо разбирался в изобразительном искусстве. Единственное, что он мог сказать, его работы были "приятными". Хотя, несколько картин его реально останавливали. Возможно, успех пришёл и благодаря плодовитости Бартеева и несомненной предприимчивости.

Огромного роста, с массивной фигурой, длинной шевелюрой и бородой, горящими, несмотря на семьдесят лет, глазами он был олицетворением энергии, ее сгустком. Добавить к этому густой бас.

Внешне он походил на киношного Карабаса Барабаса, чем и заслужил свое прозвище. Впрочем, ничего обидного в нём не было. Карабас звучало почти как Папа Римский.

Вес Карабас имел не только в творческих кругах, но и, как говорится, во властных коридорах. Причём, не только в области, но и в Москве. Достаточно сказать, что его картины висели в кремлёвских коридорах.

Не удивительно, что давнюю мечту Бартеева о создании крутого художественного училища в областной столице, удалось осуществить еще в начале нового тысячелетия. Собственно, основой его стала коммерческая художественная школа Бартеева, где ИЗО преподавали по его методике.

Получив добро и финансирование, Бартеев широко повёл дело в отремонтированном здании бывшего дворянского собрания, где какие только заведение до того не квартировали.

Со временем училище набрало немалый авторитет в нужных кругах. Учиться в него стали приезжать не только из Москвы и Питера, но и из-за границы. В общем, Карабас внушал Антону уважение и искренний интерес. Что для журналиста, даже бывшего, означало, – человек стоящий.

Дупло не было минут пять и за это время Антон почти успокоился. Подумаешь, звуки. Просто где-то в здании включили запись этой самой бегущий воды и песню. Возможно, что-то из серии "Музыка для релакса." У него самого на телефоне был закачан альбом подобных вещей.

Однако, галопом примчавшийся обратно в мониторку, Дупло был иного мнения.

– Чёрт те что! – Заорал он с порога. – Карабас в бешенстве, он всё слышал. Что это вообще за хрень? Давай-ка я за мониторы, а ты пробегись по зданию, посмотри, нет ли чужих или чего необычного.

– Да нету чужих. Один рабочий. Как его, Рустам что ли. – поднялся Антон.

– С какого это Рустам здесь? – Дупло явно валял дурака.

– Как с какого? Вы же сами распорядились. Ночью или под утро придёт машина на разгрузку.

– А да-да. – картинно согласился Дупло.

Перевести стрелки не удалось.

– Ты потщательнее посмотри. – Крикнул Дупло, когда Антон был в коридоре. – Во всех углах.

Антон хмыкнул. Если во всех углах, то это надолго.

В здании было всего три этажа, но закоулков и углов хватило бы на небоскрёб.

Он не торопился, сейчас почти уверенный, что ничего особого в происшедшем нет. Просто сработала звуковопроизводящая аппаратура. Интересно другое, – почему она сработала ночью, что это за аппарат и кто его включил?

Антон шёл по просторному полутемному коридору и невольно задерживался у картин, которые ему особенно нравились.

Удивительно, всю жизнь он считал, что глух к изобразительному искусству. Эти мишки в лесу, девочки на шарах, увядающие огурцы в вазах казались ему надуманными и глупыми. Но, либо что-то изменилось у Антона, либо он просто чего-то не понимал раньше, но некоторые, даже студенческие, работы останавливали, притягивали взгляд, будили и чувства и мозги.

Он знал эти картины. Вон там у поворота "Вологодские морозы", – просто окно в его детство, хотя в Вологде он никогда не был, чуть дальше…

– Вы, вообще, чем тут занимаетесь? Антон чуть не столкнулся с массивной фигурой, вынырнувшей из-за поворота. Карабас.

– Для чего вас наняли? Вы, если не ошибаюсь, охрана?

– Не ошибаетесь, – брякнул Антон и заметил, как директорские глаза сузились от гнева. Впрочем, Карабас совладал с собой и уже без наезда вполне миролюбиво поинтересовался.– Вы слышали?

– Да все слышали.

– А что слышали конкретно?

– Шум воды.

– Как из крана?

– Скорее, как шум в бурной реке или водопаде.

– И всё?

– Нет, еще песня была.

Антон пристально посмотрел на Карабаса не понимая к чему эти вопросы.

– Песня? На каком языке?

– Не знаю, что-то восточное. Может на узбекском. Я не могу сказать.

– Хорошо.

– Что хорошо? – Не понял Антон.

– Ничего, – махнул рукой Карабас. – Вы сейчас куда?

– Обход делаю по всему зданию. Карабас кивнул и, будто забыл об Антоне, пошел прочь со странным ошеломленным лицом.

Антон пожал плечами и тоже пошёл дальше.

2.

– Смотри, вон тот прикольный. С пятном на брюхе. Он у них самый шустрый. Хватает самые большие куски.

– Смотрящий. – Хмыкнул Герман. – А на самом деле они просто крысы. – -Сурикаты. – Поправил Антон.

– Один фиг, крысы в профиль.