Кровавые девы

Кровавые девы
Барбара Хэмбли

Джеймс Эшер #3Сезон вампиров
1911 год. Грядёт война, и профессор Джеймс Эшер, бывший агент британской короны, вынужден снова объединиться со своим напарником-вампиром – доном Симоном Исидро. Ведь вампиры Российской империи приносят дурную весть: кайзер Германии пытается завербовать тех, кто охотится в ночи.

Теперь Исидро и Эшер – в России, идут по следу вампира-изгоя, который ищет способ выживать при свете дня… или же настоящая цель Исидро – найти женщину, которую он когда-то любил?

Впервые на русском языке – продолжение культовой серии вампирской классики!

Барбара Хэмбли

Кровавые девы

Маттиоле.

Особая благодарность посетителям моего блога: Mosswing, Moondagger, Dorianegrey, ann mcn, redrose, mizkit и shakatany – за помощь и советы по поводу направления исследований. Без вас я не справилась бы!

Barbara Hambly

Blood Maidens

© Старков Д.А., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава первая

Туман заглушал вопли будто вата.

Держась поближе к серой дощатой стене одного из рабочих бараков, Джеймс Эшер прибавил шагу. Вонь поднятой в воздух пыли пополам с кордитом – вонью гари – прошлась по ноздрям наждаком, стирая все прочие запахи, подсказывавшие, где он, ароматы уборных, и карри, и кур…

«Откуда весь этот туман?»

Ответ содержал в себе ключ ко всему, творившемуся этой ночью, – только бы отыскать его…

«Над Молопо таких туманов не было отродясь…»

Земля под ногами дрожала в такт взрывам артиллерийских снарядов.

Этой части Мафекинга[1 - Мафекинг (с 1980 г. – Мафикенг) – город в ЮАР, расположенный на берегах реки Молопо (здесь и далее – примечания переводчика).], пыльного городка, населенного горняками, он прежде ни разу не видел, хотя мог бы поклясться, что знает каждый квартал, каждую улочку наизусть. Со стороны трущоб, где жили с семьями рабочие-баролонги[2 - Баролонг (также – ролонг) – одно из племен народности тсвана.], доносился пронзительный визг детей и женщин, до смерти перепуганных смертоносным ливнем, обрушившимся на город с ночного неба.

«Нужно добраться туда. Добраться и отыскать…»

Однако кого или что он должен отыскать на сей раз, вспомнить не удалось.

«Нужно остановить их…»

Свернув за угол, он почувствовал под ногами булыжную мостовую. Теперь его обступали кольцом высокие кирпичные здания – конторы горнорудных компаний, первоклассные магазины, где местные леди одевались по последней британской моде… Как он попал сюда, Эшер за невозможностью сориентироваться не понял, однако сквозь пыльную мглу сумел разглядеть впереди пламя пожаров. Под ноги, визжа от ужаса, бросилась чья-то болонка. Мир вздрогнул от разрыва еще одного снаряда, упавшего заметно ближе прежних. Пламя свечи за ближайшим окном выхватило из темноты нечто новое – узенький, глянцевито поблескивающий ручеек крови, струящийся по камням мостовой ответвляющегося от площади переулка.

Воздух колом застрял в легких.

«Боже правый, сколько же там погибших?»

Резкого медянистого зловония не притуплял даже удушливый запах дыма. Прибавивший в ширине, кровавый ручеек в рубиновых отсветах пламени лениво лизнул носок ботинка. Заглянув в узкий каньон переулка, Эшер увидел на влажном от росы булыжнике цепочку жутких, маслянисто блестящих лужиц, уходящую вдаль, в непроглядный мрак ночи.

Держась у стены, он двинулся вдоль ручейка. Крики и сотрясающий землю гром артиллерии буров сделались громче, вспухли волной, однако тут же утихли, приглушенные сгущающимся туманом. Ноздри по-прежнему щекотал запах реки, смешанный с дымом охвативших город пожаров, но, углубившись в узенький переулок, Эшер понял: «Это вовсе не Мафекинг. Это Лондон».

«Лондон… а я просто сплю».

Однако мысль эта нисколько не утешала. Означала она лишь одно: в непроглядной тьме может прятаться, поджидая его, любая неожиданность. А весь его жизненный опыт, все, что он сделал и повидал в Африке во время войны с бурами, и на Балканах, и в Китае – всюду, куда бы ни посылала его королева на протяжении двадцати лет негласной службы Отечеству, подсказывало: рассчитывать на приятный сюрприз по меньшей мере наивно.

Крови, точно так же струящейся по мостовым – да отнюдь не одинокими, скромно поблескивавшими ручейками едва в дюйм шириной, – он повидал предостаточно и наяву.

Касаясь ладонью стены, чтоб не заплутать в темноте, Эшер свернул за угол. Действительно, Лондон… небольшая площадь где-то неподалеку от Тауэра и доков. Сквозь туман, озаренный сполохами пламени, он едва смог разглядеть полуразрушенную, лишившуюся шпиля колокольню дореновской[3 - Кристофер Рен – известный английский математик и архитектор, перестроивший центр Лондона после Великого пожара 1666 г., создатель общенационального английского архитектурного стиля, т. н. «реновского классицизма».] церкви. Ночной мрак за проломами в ее стенах казался черным как смоль. Невдалеке виднелся столб уличного фонаря – не из новых, электрических, но старомодного, газового, – однако стекло в нем оказалось разбито и огонек угас. По счастью, над дверью одного из домов покачивался на проржавевшем крюке еще фонарь, со свечой внутри, и в его тусклом свете Эшер увидел, что лужа – целое озеро крови – тянется почти через всю площадь.

Под фонарем, в дверной нише высокого дома без единого огонька за оконными стеклами ждал Эшера дон Симон Исидро.

– Джеймс…

По обыкновению негромкого, едва уловимого шепота вампира не смог заглушить ни грохот разрывов, ни вопли гибнущих.

– Джеймс, нам нужно поговорить.

– Катись в пекло, – ответил Эшер.

Глаза его открылись сами собой. Вокруг было темно. Со лба ручьями струился пот, все тело дрожало.

«Катись в пекло…»

Что ответил Исидро на сию ремарку, Эшер знал точно, пусть даже не слышал ответа: именно пекло, адское пекло он и видел во сне.

Не обстрел бурами Мафекинга – бомбардировку германцами Лондона. Он видел величавые воздушные суда, цеппелины, безмолвные, словно облака над Констанцским озером[4 - Констанцское озеро – устаревшее название Боденского озера в Предальпах, на границе Германии, Швейцарии и Австрии.], и планы превращения оных в летучие транспорты, чтоб осыпать мощными бомбами вражеские города. Видел он и арсеналы – оружие, запасенное немцами, и австрийцами, и французами, не говоря уж о русских с турками. Видел он и смотр армий кайзера – стройные колонны солдат в серых мундирах, идущих церемониальным маршем по Унтер-ден-Линден, и блеск в глазах германских офицеров, предвкушавших, как поведут все эти непревзойденные силы отвоевывать для себя «подобающее место» в Европе и во всем мире.

В сравнении с назревающим лужа крови из сновидения – всего лишь жалкая клякса, кровавый ручей – лишь капелька, вытекшая из пальца, уколотого булавкой.

«Я должен добраться туда. Должен остановить их. Должен найти…»

Не без труда удалось ему заставить себя сделать глубокий вдох и медленно выпустить воздух. У начальства из Департамента всегда находилось еще одно, последнее дело, последнее поручение, справившись с коим он, Джеймс Эшер, скромный преподаватель, филолог из Нового Колледжа, предотвратит очередной кошмар, поджидающий за углом…

Но отчего-то искать и выяснять всякий раз приходилось то, чего, по мысли военных, недоставало армии, чтобы на пару шагов обогнать немцев в нескончаемом состязании – чье оружие смертоноснее, чьи линкоры огромнее, чья мощь страшней.

«Вот только при чем здесь Исидро?»

Лежа во тьме, Эшер прислушивался к стуку дождя за окном. Мирное, ровное дыхание Лидии в тишине спальни казалось необычайно громким, как будто оглушительный грохот канонады сотрясал все вокруг сегодня – пять минут, а не двенадцать лет тому назад. Лежавшая рядом Лидия свернулась калачиком, точно ребенок, умостив голову на его плече. При свете крохотного ночника густой шелк ее заплетенных в косы волос казался совсем темным, хотя днем, при свете солнца, был рыж, точно хна. Ночной рубашки она после любовных игр, несмотря на прохладу весенней ночи, не надела, и на ее обнаженной шее поблескивали звенья серебряной цепочки: с этой цепочкой Лидия не расставалась ни на минуту.

«Притом что Исидро – вампир?»

Смежить веки Эшер не смел, опасаясь вновь провалиться все в тот же кошмар, в тот же момент, из которого вынырнул. Опасаясь снова увидеть ту же стройную фигуру в дверной нише под фонарем на ржавом крюке, то же узкое, некогда миловидное лицо, те же длинные бесцветные волосы, невесомые, словно паучий шелк… и, разумеется, неизменное любопытство в блекло-желтых глазах, отражающих все вокруг, подобно кошачьим.