Империя мечты

– Вы правы, когда говорите, что это волнует меня. И я знаю, каковы нанголы в бою. Мне довелось видеть это в юные годы. Тогда Ваш дед по отцовской линии бесцеремонно пожаловал к нам. Ваша мать спасла от разорений, что мог бы учинить Ваш дед, тот хан наголов. Но Вы совсем другой. И как полагаю я – пожаловали вы к нам за подмогой.

– Это так. Не те времена. Мой народ бесстрашен, но мне дорог каждый человек, каждый нангол.

– Но не могли бы вы помочь нам в борьбе с Астанией.

– Мне нужны войска кранков не для войны с Кадмией, они нужны мне для равновесия. Я повторюсь, что мне дорог каждый человек. Так что, вряд ли война с Астанией подойдёт для меня.

– Нанголы с большим удовольствием согласятся воевать хоть с кем угодно. Я знаю. Но не знал я, что сам хан не пойдёт на это никогда. Я ценю такой подход к государственным делам, и преклоняюсь перед Вами. Если бы все правители были такими, то скольких сирот пришлось бы избежать.

– Мы одинаково думаем в этом направлении, но могу ли я рассчитывать на Кранцию, на вашего короля?

– Я думаю, что нет. После того, что натворил Ваш дед по отцовской линии, вряд ли придётся Вам надеяться на это. Но как полагаю я, Вас лелеяла надежда на то, что Ваш род по материнской линии высокой линии в иерархии Кранции. Не так ли?

– Эта надежда и привела меня сюда. Но я знаю теперь – кто мой дед по материнской линии, и потому горжусь им. Учёный для меня больше, чем аристократ. Такого всегда придерживался и мой великий прадед, великий предок всех нанголов.

– Я знаю, что самый великий завоеватель в истории всегда ценил мастеровых людей, и учёных в том числе. Что ж, Вы достойный потомок.

При всём коварстве своей натуры, при таком богатом жизненном опыте, кардинал испытывал к этому юноше лишь уважение. Как жаль, что не во благо Кранции служит он. Повезло народу той земли, которым правит этот хан совсем уж юных лет. И зря он старался применить некую угрозу в его адрес. Это всё равно, что черпать ведром воду из морей. И как бы стараясь загладить то начало разговора, он решил всё же спросить его про поединок, но уже в другом тоне:

– Вы применили какой-то приём, что не ускользнул от моих глаз. Что случилось с конём «Чёрного призрака дьявола», что случилось с самим рыцарем? Я ведь знаю, что там не было никаких происков дьявола.

– Меня учили мудрые учителя Востока, и я был прилежным учеником.

– Я понимаю. А что касается этого рыцаря, верного вассала герцога Ронтанского, то думаю, впредь будет знать он, как выбирать себе имя, такое прозвище. Я никогда не одобрял такую экзотику в отношении имён, пусть даже прозвищ.

– А что же инквизиция в отношении его, – спросил с иронией Аурик.

– Но он вассал герцога Ронтанского. Так что, в некотором смысле, я радуюсь вашей победе.

– Как и простой люд.

– Да. Но лучше бы вам, нанголам поскорее уехать отсюда. Хотя…

– Что хотя? Вы имеете в виду и что-то другое. Я понимаю, что Вы подразумеваете под этим.

– Всё так. Она будет королевой Кранции. Достойной кандидатуры у нас просто нет. Она пойдёт дальше отца. И надо сказать, что в этом плане повезёт священной земле кранков.

– Я искренне желаю благоденствия вашей земле. И ей тоже.

Есть ли смысл в переговорах, но они покинут в скором времени священные земли кранков. Так он решил.

14

После встречи с ханом как-то полегчало в мятущейся душе кардинала, да успокоилось взволнованное сердце. А как же иначе? По столице свободно разгуливают сто нанголов, потомки вольных кочевников великой степи. Он помнит те времена, когда дед по отцовской линии этого хана совершил дерзкий набег на Кранцию. Но он помнит и ту битву при Лайгринице, когда килезкие рыцари, рыцари ордена длинных мечей, рыцари ордена ранклиеров из земли кранков потерпели жестокое поражение от передовых отрядов нангольского войска.

Благородные, но в то же время надменные, рыцари без каких-либо тактических ухищрений ринулись в лобовую атаку на отряды нангольского войска. Откуда было им знать, что перед ними что ни на есть искушённые во множественных боях воины, которым не занимать опыта в таких делах, да и к тому же мудрые полководцы во главе. Не стали бросаться опрометчиво в лобовую атаку нангольские воины, а спешно ретировались, да так, что воодушевлённые этим обстоятельством рыцари доблести и благородства ринулись изо-всех сил в погоню. Знали бы они, что мчатся прямиком в разинутую пасть неминуемой смерти. Да откуда. Вот и попали в самое, что ни на есть топкое болото. Лёгкие, низкорослые, но выносливые нангольские кони взяли, да и вынесли своих властителей из этого адского прибежища. Но тяжеловесные кони рыцарей, облачённых в железные доспехи, были загодя обречены на такое трагическое обстоятельство.

Окружили болото со всех сторон нангольские воины и стали с большого расстояния расстреливать благородных рыцарей, да так, что каждая пущенная стрела попадала точно в глазницу железного забрала. Но не стали нанголы подобным образом уничтожать всех подряд, тем самым оставив некоторых в живых. И не просто так. Даже помогли они выбраться им из зыбкой топи самой трясины. Пусть, мол, расскажут всему белу свету о метких стрелах нанголов, об их умелой тактической выучке, об их благородстве, наконец. Во всём этом прослеживалась тактика великого завоевателя, который, когда надо, вёл войну и в таком психологическом плане. Вот потому-то и было тревожно на душе, когда сто нанголов свободно разгуливают по столице Кранции. И эта встреча с ханом всё же освободила его от такой непосильной душевной ноши.

15

Хан Аурик надеялся таки, что встретит принцессу Алинию во дворе Дувра, ибо в это время сёстры имели обыкновение гулять на свежем воздухе под неусыпным взором охраны. Сколько прождал он под тихим ветром Дувра, но засобирался было уходить, когда из дворца потянулись первые ряды охраны, за которыми последовали такой лёгкой поступью сёстры, принцессы королевства.

Не заметить его нельзя было. Принцесса Ламилия радостно воскликнула что-то и рассмеялась искренне. Остановилась охрана, будто ощетинилась. Принцесса Алиния стояла, немного вскинув голову вверх. Взгляд выражал скорее удивление, чем какую-либо другую эмоцию, и никакой холодности. И в этом была настоящая прелесть данного мига, который так и хотелось удержать как можно дольше.

– Победитель рыцарского турнира пожелал вдохнуть свежего глотка воздуха Дувра? – всё с той же иронией игривости спросила старшая принцесса, доставив этим такое весёлое удовольствие младшей сестре.

– Было бы истинной ложью сказать, что победитель рыцарского турнира на этом месте ждёт её величество королеву рыцарского турнира, – тут же он подхватил её тон, который и оказался кстати.

– Но ведь он сам преподнёс ей такой титул на острие своего копья.

– Я пытался было проверить, не отведёт ли в сторону прекрасная принцесса скромный дар чужеземца.

– А что было бы, если случилось бы такое?

– Я, отбросив всю спесь гордыни, покорно скромно слез бы с коня, да и воздел бы руками сей венок прямо на Вашу светлую, умудрённую голову. Это было бы некоторым расхождением с традицией, но искренним поступком с моей стороны. Ведь я никогда не был рыцарем, и не буду. Я воин своей земли, и хан…

– Что ж, настойчивости Вам не занимать. Но скажите мне, что делаете Вы в сей миг во дворе Дувра?

– Глотаю свежий воздух, и кажется, наглотался его. Конечно, не без Вашей помощи.

Принцесса Ламилия так и прыснула звонким смехом, одарив тем самым, что ни на есть, весёлое настроение всем окружающим, включая и строгую охрану.

– Ну, если так, то можем прогуляться до набережной Росены. Тогда, может, придёте в себя от нахлынувшего на Вас свежего не глотка, а целого потока воздуха, которым весь, да окружён королевский дворец, – всё так же продолжала иронизировать старшая принцесса, но при этом посмотрела на младшую сестру только лишь им доступным взглядом.

– Охрана со мной! – вдруг, неожиданно для самого слуха, скомандовала железным тоном принцесса Ламилия, что как-то и не вязалось с её образом.

Удивление застигло всех врасплох. О-о, и в младшей принцессе живёт твёрдый дух, такая крепкая струна! Невольно охрана повиновалась такому тону приказа. Принцесса Алиния, однако, достойно оценила сей благородный, но решительный поступок младшей сестры. Но по виду её можно было предположить, что она всё, же, обескуражена немного вот таким проявлением характера всегда весёлой, иногда чересчур наивной сестры. Ну что ж, молодчина! Есть ей в будущем на кого опереться.

Никогда до этого не были они так наедине между собой. Ведь на королевском балу постоянно порхали рядом другие пары аристократов, и хотя невидимая стена общения как-то, может, и разъединяла их от всех, но не настолько, ибо тогда они были истинным объектом всеобщего внимания. Нет, и здесь они были, так сказать, под пристальным вниманием охраны и младшей сестры, благоразумно отставших немного, и соблюдавших, всё же, довольно солидную дистанцию. Но ведь сам спутник старшей принцессы был достоин любой охраны, потому и не было места для беспокойства.

– Вы прибыли к нам с определённой целью? – уже без никакой иронии спрашивала старшая принцесса.

– Этим и объясняется моё присутствие в вашем прекрасном королевстве, – может быть, чуть с иронией, но всё же с некоторым налётом серьёзности, отвечал нангольский хан.

– Вряд ли эта государственная тайна Кранции будет тайной для меня. Но я не настаиваю.

– Разве что, слепой не увидит, что готовят Вас на титул монархини величественной Кранции. И потому будет совет с Вами. Не вижу смысла скрывать истинную цель моего приезда в пределы вашего королевства.

Остаток пути до набережной Росены хан Аурик целиком посвятил вот такому раскрытию своей цели, своих искренних желаний. Ведь он надеялся на поддержку своих родственников по материнской линии, которых ошибочно считал выходцами самой аристократии, именно самой аристократии.

– Вы – внук моего учителя Гидро? – с нескрываемым удивлением спросила Алиния.

– Да. Это совершенно так. И узнал я об этом только здесь от него самого. Но такое обстоятельство меня даже как-то обрадовало.

– Но почему?

– Аристократия везде одинакова. Материальное благополучие и значимость в иерархической лестнице ставят они превыше всего. Мой великий предок делил людей на два вида, по признакам душевного состояния. К первому виду он относил тех людей, для которых такие качества как верность, стойкость, бесстрашие также неотделимы от души, что руки, ноги, голова от тела. Они ставят честь и достоинство превыше самой жизни. Мой великий прадед, великий предок всех нанголов считал, что те люди, которые опасаются потерять богатство, мнимое место в иерархии, выдуманное самим человеком, более всего подвержены трусости, подлости, предательству. Таких он не держал в своём войске. Потому и было его войско успешным и непобедимым.