Оружие холода

Оружие холода
Баир Владимирович Жамбалов

В сборнике рассказов под названием "Оружие холода" читатель вместе с героем почувствует экстремальную смертельную опасность для жизни, когда находишься под одной крышей хостела посреди бандитов, когда жизнь, как по лезвию бритвы; также читатель соприкоснётся с непознанными, таинственными явлениями бытия, и также представит высочайшие научно-технические, технологические достижения инопланетного разума.

Глазомер

Никогда не бахвалься внешней силой, не зная, кто перед

тобой. Может, он в обличье скромности скрыл суть истинного

монстра отважным духом воина.

Электричка. Мир электрички. Свой особый мир электрички. Люди разных судеб и профессий, характеров и темпераментов, уровней ума и знаний, наклонностей к чему-либо и устремлений, интересов и мечтаний оказываются в едином пространстве и в едином направлении. Их связывает теперь одно – они едут. Кто на работу, кто на учёбу, кто по своим делам, а кто и просто так. Но они все едут, и электричка доставит их к месту назначения, устремления, а кого-то и просто так прокатит.

Чаще всего мир электрички обыден и, наверное, скучен. В большинстве случаев молчаливые, сосредоточенные, задумчивые лица. Конечно, кое-где оживлённые разговоры, и даже спор, шумная компания, игра в карты, потягивание пивка, а иногда и более крепкого. Всё это вместе и есть обыденный мир электрички и, наверное, скучный мир электрички. Хотя, кому как. С возрастом хочется именно этого в этом замкнутом пространстве электрички. Но всегда ли бывает так?

О, нет! Мир электрички порой украшали яркие события, и даже очень. Временное хрональное поле пространства электрички помнит многое, очень многое, хранит информацию прошлого. И есть что помнить, и есть что хранить.

Однажды в одном вагоне в рукопашную сошлись ребята из двух посёлков. Примерно двадцать на двадцать, если не больше. В основном все допризывного возраста. И это в тесном пространстве вагона. И такое бывает. Деревянные сиденья так и трещали. Дискомфорт для остальной части пассажиров был огромен. Но всё это уже история, переросшая в легенду.

А вот другой случай. Пьяные мужики громко и эмоционально дискутировали в тамбуре на какую-то им понятную тему. Сколько их было? Несколько – это точно. Дискуссия протекала очень оживлённо, порой напоминая жаркие дебаты в Государственной Думе, с применением не только умных доводов, но и первобытных средств общения. Только пьяные мужики не понимали одного, что эта интересная дискуссия почему-то не интересна всей остальной части, скучно и задумчиво сидящей в вагоне. И вот на какой-то станции электричка сделала пятиминутную остановку, а может и больше. Такое бывает. Двери открылись и продолжали оставаться такими же до отхода. И вот тут-то произошло очередное неординарное событие во временном хрональном поле. В тамбур вошёл здоровенный милиционер. Он брал каждого, в отдельности, в охапку и бросал наружу. Они вылетали и приземлялись на асфальтированную платформу. Чувствовали ли они боль? Те, кто всё-таки вставал, почему-то обратно в вагон, в тамбур не стремились. Тем временем электричка, закрыв свои двери, устремилась дальше по расписанию. А стоило ли так поступать служителю закона? Или это была проверка своих физических и функциональных возможностей, которую иногда так любят продемонстрировать они, люди в форме? По крайней мере, эти пьяные мужики, в общем-то, людям зла не несли. Просто была интересная для них дискуссия, понятная только им.

Бывало, по вагонам ходили инвалиды, полуинвалиды и мастера, ловко прикидывающиеся ими. И тогда пространство заполняли лирические песни о весне, о любви, о несбыточных мечтах, сирени, набирающей цвет, дожде, в отблесках сияющей радуги, о цветах полевых, тянущихся к солнцу и радующих глаз. Но бывало, весь этот лирический букет порой разбавляли патриотическими песнями. Они должны были разбудить людей. Мол, помните, какие события предшествовали этому спокойному, мерному течению времени мира электрички. И кто-то подавал им, а кто-то просто читал газету, не замечая их, или тем самым делая такой вид. У каждого своё отношение к такому событию. Говорили, что они, таким образом, зарабатывают, если можно так выразиться, намного больше простого инженера.

И цыгане, особенно летом, также вносили свою лепту для разнообразия скучного мира электрички. Кто-то смеясь, а кто-то с серьёзным, озабоченным видом ретировался в соседний вагон, ибо шум и веселье от них исходили неимоверные. Кому как.

И я в годы буйной молодости также не раз вносил свою лепту для "украшения" истории мира электрички. Групповая драка пять на пять, которая перекидывалась из тамбура в вагон и обратно, надолго запомнилась временным обитателям этого мира. Так вот я и был одним из участников того запоминающегося события. А драка, где я был один против двоих, тоже, наверное, запомнилась. Я вышел тогда победителем, защитив одного парня. Конечно, со временем и она забылась, но временное хрональное поле хранит и её.

А когда электричка, чуть не дотянув до конечной остановки, до вокзала нашего города (а это тоже бывает иногда), вдруг останавливалась на неизвестное время, мы, студенты, выходили в тамбур и ногой открывали дверь. Один всегда придерживал её, а тем временем мы покидали этот мир электрички.

Однажды, на моих глазах, один мужик обеими руками раздвинул двери и быстро, сноровисто, вышел, успев, пока двери не захлопнулись обратно. Видать, силачей везде хватает.

А был и ещё случай. Электричка также остановилась, не доехав до конечной остановки. Двери, понятно, не открываются. Стояло лето. Жара. Многие верхние окна вагонов открыты. Тут встал один мужик, далеко не юноша, в зрелом возрасте, в футболке, в спортивных брюках, стройный, атлетичный. Подошёл к окну. Дальше случилось то, чего я никогда прежде и позже не видел. Этот человек схватился за верхний край окна, подтянулся, немыслимо сложился и выпрыгнул наружу. Аккуратно приземлился, хотя высота больше двух метров, и не спеша направился в направлении только известном ему. Вагон в тот день был полупустой. Кто-то читал, кто-то дремал. Само же действие произошло так быстро, что никто толком и не понял. Только я долго и восхищённо смотрел этому человеку вслед. Что это? Просто владение телом на высшем уровне. Возможно, в прошлом он был хорошим гимнастом или акробатом. И ещё по прошествии стольких лет, может быть, я немного горжусь, что этот, по-своему, уникальный случай произошёл именно в электричке, в котором я ездил, езжу и буду ездить, а не в какой-нибудь другой электричке на всей территории огромной страны.

Конечно, такой случай врежется в память, но произошёл он внезапно и завершился мгновенно. И всё же я думаю, что любой мастер спортивной гимнастики и акробатики, а то и видов борьбы и единоборств совершит то же самое.

Но также врезался в мою память и другой случай. По сравнению с этим он не возник внезапно. И всё же по порядку, с самого начала.

Март. Вечерняя электричка, хотя это относительно. Для ближних станций от города может и не так, но для дальних точно. А электричка тогда шла от города. Будничный день. Середина недели. Вагоны не переполнены. Обычный, мерный, будничный мир электрички. И я окунулся в этот мир. А с собой ни газеты, ни МР3 Digitel audio player. Так я и сидел в ожидании того момента, когда покину этот мир на своей станции.

Напротив, через проход, сидела девушка у окна. Рядом с ней расположилась полная пожилая женщина. И также напротив неё сидели два здоровых молодца. Юноша, сидящий у окна, с азартом флиртовал с этой девушкой напротив. Другой юноша рядом, по большей части, молчал, изредка обмениваясь двумя, тремя фразами с товарищем. Тот же был увлечён новым знакомством и, быстро ответив, продолжал дальше. Невольно я обратил внимание на них и прислушался. А что поделаешь, ведь разговаривали они не так сильно громко, но слышно. Электричка тем временем несётся и несётся, доставляя каждого из нас к месту назначения, а мир её так обычен и скучен.

Молчаливый был не таким уж интересным и запоминаемым для какого-нибудь стороннего наблюдателя. Зато тот у окна… О-о! Красавчик, да и только. Короткая подстрижка. Чёрная кожаная кепка набекрень. Весёлые, озорные глаза. Одна улыбка чего стоит, а он улыбался всё время. Оригинальность, да и только. По одежде и манерам он явно входил в авангард молодёжной моды своей эпохи. В руке у него брелок так и играл на лету. Признак высоты полёта души. Как и есть. Ну, в общем, парень хоть куда, только уж сильно много косил под блатного. Так ли было на самом деле? Откуда знать.

А девушка напротив эффектностью внешнего оформления ни в чём не уступала своему визави. Красотой она всё-таки блистала. На это-то обратил бы внимание, думаю, любой представитель противоположного пола. Тогда что уж говорить об этом «красавчике», сияющем в ореоле своей неповторимой улыбки и красноречия. Волосы её были не столь длинны, но и не коротки, и распущены, что придавали ещё больший колорит и так кричащей эффектности. И улыбка её, и глаза с лукавыми огоньками озорства просто таки обогащали чарующий образ. А «красавчик» и вовсе пожирал своими глазами этот, словно упавший с неба, объект вожделения. Достойная пара в этом скучном мире электрички.

Разговор между ними шёл, в общем-то, ни о чём. Да и о чём им было говорить. Какая там политика, спорт, искусство и так далее. Их и близко не было, и не могло быть на этом игровом поле заливистого разговора.

– Мне нравятся такие девушки,– нараспев произносил он этот комплимент тоном такой слащавости, что придавало этим словам и значению особый шик.

При этом сидел он, вальяжно развалившись, искусно играя пальцами этим же брелком. Ого. Какая игра! Так и было. От вида его исходила крепкая уверенность в себе, и даже самоуверенность в тесном переплетении с наглостью. Он испытывал явную симпатию к самому себе и, конечно, эти же чувства должна была полностью разделить вот эта девушка напротив.

– Я сама себе нравлюсь, – красивым по тональности, но полным кокетства, голосом отвечала девушка.

Возможно, в этом плане она была под стать своему визави, но, всё же, в плане нравственной чистоты она превосходила своего, то ли оппонента, то ли наоборот. А красавчик ежеминутно менял позу; то сидел весь развалившись, то наклонялся вперёд к ней, умудряясь при этом ладонью удостоить чести её колено, то и вовсе извивался непонятно как, а красноречие журчанием лилось, как шумно широкая проточная канава. Пожилой, полной женщине, судя по лицу её, не нравилось всё это, но что поделаешь, все мы – временные посетители этого мира электрички.

– А может, снимем номер. Администратор там – мой кент. – продолжал тем временем красавчик, называя один из самых фешенебельных отелей города и, конечно, стараясь упоминанием его произвести, как можно больший эффект на собеседницу.

– И какую программу предложишь? – с такой же озорной улыбкой отвечала она.

– Вечером казино, ночной клуб, ресторан, а дальше сама понимаешь. Программка будет о-кей! – подмигивая и прищуриваясь, пояснял ей красавчик, особенно делая певучую, невероятно выразительную интонацию на последнем слове.

А полная женщина хмурилась про себя, терпела. Уж своему внуку или внучке задала бы за такое. Но терпеть пришлось недолго. Электричка плавно подкатила к какой-то станции, где она, кряхтя, но всё, же, с удовлетворением покинула это надоевшее ей пространство.

Вместо неё её место занял какой-то мужичок. Такой невзрачный, что я и не уделил ему какого-то внимания. Полно таких. А мужичку этому, похоже, было наплевать, о чём разговаривает молодёжь, да и всё остальное в этом временном мире. Уткнулся себе под нос и задумался о чём-то.

А разговор молодёжи набирал высоту. Красавчик был весь в упоении, переходящем в экстаз. На вершину блаженства в этом мире электрички на данный момент никто не взбирался. Ему захотелось сесть рядом с ней, обнять её и поднять игровое поле заливистого разговора ещё на уровень выше. Все карты в руки и сама фортуна, улыбаясь, распахивает двери и, подобно угодливому швейцару, низко кланяясь, приглашает войти в ослепительный дворец утех и грёз. Да, она ведь тоже вошла во вкус этого игрового поля. Что помешает ему? А, а, а… Разве что, этот оборванный мужичок, недавно вошедший на станции, сидит рядом с ней, весь съёжившийся. Наверное, согреться ещё не может. Март. Лета надо ещё ждать. Ну, ничего. Это не проблема. Махом выставит мужичка с этого места. Улетит напропалую.

– Эй, линяй-ка с этого места, – обратился красавчик брезгливо к невзрачному мужичку, при этом его упоительно блаженная морда в данный миг приобрела угрожающий вид. Какая быстрая метаморфоза?!

Вот тут-то я, наконец, обратил внимание на этого мужичка. Мужичок, как мужичок. Даже какой-то щупленький что ли. Одет скромно, но чисто, опрятно. Тёмная куртка по сезону, чёрные ботинки, чёрные брюки, чёрная шапочка спортивная. Ничего выделяющегося. Пройдёт в толпе, и никто не заметит человечка.

– Глухой что ли? Повторить тебе? – уже приказным тоном вопрошал красавчик, преобразившийся в грозу всего пространства.

Ну, конечно же, об этом я должен был сразу догадаться. Древняя, как мир, привычка мужчины прихвастнуть перед женщиной своей мужской статностью физической. И доблестью тоже. Конечно, и ещё раз конечно. А тут ещё такой случай удобно подвернулся. Уж на этом-то заморыше можно оторваться. Ещё как! К тому же не молодой. А что возраст? Плевал он на это.

Я посмотрел на обоих сразу. Красавчик, вдвое мощнее габаритом этого неказистого мужичка, теперь коршуном смотрит на него, как на воробья.

"Ну и попал мужичок. Если что, придётся как-то увести его подальше от греха, от этого места. Красавчика как-нибудь уговорю. Мол, не дело старых трогать. А, вообще-то, кто его знает. Но если против меня погонит пургу, то, пожалуй, и…» – мигом пронеслись такие мысли в моей голове.

Внезапно по спине пробежался холодок. Но усилием воли подмял его. И вот тогда и стала накатывать волна за волной вот это самое чувство, предшествующее событию экстремальности, где на высоту будет поставлен весь арсенал боевых навыков, виртуозной подвижности тела, но, прежде всего, высоты оптимального боевого состояния, идущее от духа. Воинственное чувство. А то, что товарищ этого красавчика – здоровенный бугай, плевать. Приходилось одному против двоих, когда защитил одного совсем зелёного парнишку. Поможет опыт улицы, в данном случае опыт тамбура электрички. Потому что это тоже из истории, из этого хронального поля.

А событие набирало оборот. «Красавчик» придавал ему ускорение.

А мужичок как сидел, уткнувшись под нос, так и сидел. Как съёжился с самого начала, так и не ушёл от такого невзрачного состояния. Совсем не товарный вид. Никак не преподнесёт себя в надлежащем виде. Был бы он более солидным и видом, и одеждой, то, вероятно, «красавчик» не повёл бы так себя, не расходился бы за пределы допустимого. А одежда на мужичке – не лохмотья, но уж больно скромна на обозрение. Как, видать, и сам обладатель. Может, он и впрямь глухой. И бровью не поведёт, и мускулы не шелохнутся.

– С тобой по-другому базарить, – «красавчик», весь преисполненный злобы и кипевшей энергии, в нетерпении пнул его в колено.

Тогда мужичок, как будто бы, отошёл от своих дум и взглянул на этого парня в зените расцвета сил. И, кажется, какая-то просьба, мольба слабой надеждой засветились в его невзрачных глазах.

– Я ведь никому не мешаю, и вам не мешаю, – ответил он, как показалось, голосом заискивающим и умоляющим.

Такое у любого может вызвать брезгливость. «Да встал бы и ушёл бы отсюда от глаз подальше, чем так…» – уже с негодованием подумал я и так же посмотрел на этого съёжившегося мужичка.

Один ли я так посмотрел? Если свидетелями игрового поля вот такого разговора молодых могли быть несколько человек, то за разыгрывающейся в данный момент сценой, готовую перерасти в какую-нибудь драму, трагедию, наблюдали теперь, примерно полвагона. И, возможно, многие из них разделяли со мной чувства и негодования, и брезгливости, и жалости к этому незадачливому, тихому мужичку. А тогда какие же чувства полыхали вот у этого парня на взлёте молодых возможностей, дарованных от природы, вот такого затейника игривистого поля? Он так и показывал силу в этом замкнутом пространстве вагона электрички. А что можно испытывать к сильному?

Ненароком я взглянул на девушку. Всё-таки моё мнение о чистоте нравственной её души подтверждалось. В глазах её открыто читались жалость и сострадание к этому человечку, её готовность хоть как-то помочь ему. А что делал полвагона, не считая меня, принявшего стартовое состояние вулканом воинственных устремлений? Безучастно, прикрывшись непробиваемым панцирем равнодушия, остальные сидели и молчали. Просыпалась ли совесть в них или она стыдливо пряталась в самых далёких закоулках души. Я видел и это, и потому брезгливость перекинулась и к ним.

А «красавчик» находился на вершине. По крайней мере, в этом замкнутом пространстве он чувствовал себя королём. Он может всё и будет всё по его велению. Он так хочет. Но знает ли он, что через секунды я сдвину его с трона. Хотя, как знать. Их двое. На этого мужика захудалого я и не рассчитывал.