Дом там, где твое сердце

– Поначалу да. Потом в таверне. После же… жизнь её не баловала. Не сразу, но Селена согласилась поговорить со мной.

– А зачем вообще тебе Селена?

– У вас три младшие сестры, которым надо дать воспитание и образование. Твоя сестра этим займётся. А я профинансирую.

Элиза лежала тихо, словно мышка. Слова звучали так странно, не укладывались в сознании. Селена… девочки…

– Я собиралась заняться этим.

– Мне бы хотелось получить от тебя ещё одного ребёнка, – вежливо сообщил Марис. – Возможно, двух. Трёх. Так что ты будешь занята.

Ясности не прибавилось.

– Ты не станешь разводиться со мной?

– Если каждый муж станет разводиться из-за глупости жены… ой! – сильный тычок в рёбра остановил Мариса.

– Неужели же я ошибся и роковая встреча лишь укрепила твою страсть к Андресу Ресья? Ай, за что?

Теперь он получил шлепок по животу. Лиз спрятала нос в его бок.

– Я так виновата перед тобой, Марис. Осуждала твою мать за то, что она считала, мол, честь только для благородных. А сама хороша, решила, что если уж благороден по рождению, то никак не может быть справедливым, честным, порядочным человеком…

Губы Мариса дрогнули. Не прошло и трёх лет, а такая оценка из уст любимой! И приятно же.

– А если свой, деревенский парень – то просто обязан быть рыцарем. А он, вон, хуже дерьма коровьего оказался, за миску каши продался… – голос её затих. Всё-таки Элиза переживала. Но это пройдёт. Все мы умнеем с разочарованиями, с возрастом, с опытом.

– Сейчас нам следует вернуться домой, к Кристиане. Сестёр твоих я во Францию не повезу, однако дом в Мальмё уже куплен, туда въехала Селена и девочки постарше. Самая юная, мы так решили с твоим братом, который кузнец, останется у него до весны. Его жена не плохо обращается с девочкой. Потом твой брат…

– Георг, – тихо подсказала Элиза.

– Да, Георг – он встретится с Селеной, и они решат, где девочке…

– Марселе.

– …где девочке Марселе будет лучше. Между прочим, имена старших я помню. Тощенькая, у которой вместо лица одни глаза, это Мирабела. А другую, Нонну, сначала надо вылечить от грудной болезни. Доктора говорят, что довольно запущено, но девочка от этого не умрёт.

Он замолчал, справедливо ожидая вознаграждения. Молчала и Элиза. Думала. Чтобы раскрыть рот и сказать неожиданное:

– Так что же – у моих сестёр всё будет хорошо?

– Наверное.

– И у нас с тобой будет хорошо?

– Ну, не знаю, – Марис дёрнул рукой. – Может случиться всякое. Ты влюбишься в очередного лекаря, кучера, купца, уйдёшь от меня. От Кристианы. От детей.

– Так ты меня и отпустил, – довольная, усмехнулась Элиза. – Бедный Франсуа, интересно, как он пережил?

Марис не говорил ей про свою сделку с Дюма и говорить не собирался.

– Думаю, что у твоего помощника всё сложилось удачно. Насколько я знаю, он женился, и жена уже в положении. А ты бы счастья ему не принесла, не по зубам орешек.

– Марис Стронберг, ты никогда отныне не сделаешь со мной такого! Будешь, как все мужья, добиваться прощения, говорить…

– И речи нет. Ещё тогда я понимал, что мечтаю о живой жене, а не кукле. Однако?

– Ну разумеется. Трое детей обязывают к взрослению.

Уезжали они на рассвете, верхом, сначала в Мальмё, освободить Белль от знакомства с чужим городом, посмотреть, как устроились Селена с младшими сёстрами. Потом домой. Лаймен, пролившую озеро слёз, и четыре дня как родившую мальчика Аде просили не провожать их, но мать всё же наблюдала блестящими глазами из верхнего окна. Увидит ли вновь их – и детей Мариса, она не знала. Увидит, наверное. Жизнь долгая. Эти двое твёрдо намерены прожить свою жизнь в любви. Господь да пошлёт им мудрости.

Мужчина и женщина ехали по дороге, удаляясь. Он держал её за руку. Над Эльмареном стремительно разливался розовым заревом рассвет.

notes

Примечания

1

Иди туда, где растёт перец (шведск.)

2

– Я не могу, прости… Нет! (шведск.)

3

– Доброе утро, Элиза. Я очень сожалею о случившемся. Как ты себя чувствуешь? (шведск.)

4

…мы спрятались и наблюдали за ней. И вот Женевьева встает… (шведск.)