Аментес. Дорога к живым

Сашу привели в дальний забой с десятком отобранных вместе с ним людей. Там мужчина, чьё лицо скрывалось под импровизированной маской, ткнул на породу и приказал копать. Несколько молодых парней с презрением начали показывать своё недовольство, чем вызвали ярость у мужчины, и тот не мешкая ни секунды крикнул охранникам, которые прибежав избили выскочек, чем преподали остальным урок.

Саша взял в руки увесистую кирку, рукоятка которой была отполирована сотнями рук до него, и размахнувшись от плеча ударил по поблёскивающей при свете факелов руде. Порода, как ни странно, оказалась не слишком твёрдой, и с глухим звуком откололась.

– Не, так не пойдёт! – негромко сказал парень и огляделся.

Охранники из числа людей вяло ходили по забою, они были ленивы, и без особого упорства следили за своими сородичами, которые сотнями трудились в шахте. Канисы именно людей отправляли внутрь для добычи руды. Несмотря на то, что человек в отличие от асуна или домини был физически слабее, засчёт своих умственных способностей и мелкой моторики он мог работать производительнее. Также, специфика дыхательных путей человека позволяла последнему максимально долго работать в пыльных шахтах в отличие от тех же асунов и домини, которые буквально через пару дней погибали в забоях от пыли.

Саша в полумраке огляделся по сторонам. По его мнению, сбежать отсюда незамеченным было нереально. Многочисленная людская охрана наблюдала внутри, а с улицы охраняли своры канисов. Вокруг одна пустыня, и неизвестно, куда бежать. Эти рассуждения убивали всякую надежду на спасение, но мозг парня то и дело возвращался к мыслям, как с минимальными потерями для себя сбежать из этого места. В противном случае, его ждёт могила.

Рабочая смена людей в забое длилась всю ночь. К утру привели новых, а Сашу и его бригаду вывели наружу и отвели измученных тяжёлым трудом людей в дальний конец карьера, где располагалась заброшеная шахта. Там и было место отдыха. Саша уже не противился плохо пахнущей воде и сухим лепёшкам, что им раздали в качестве еды. Почувствовав тяжесть в желудке, заменяющую сытость, он лёг на ближайший настил, покрытый соломой, и уснул.

Через несколько дней Нармер сам нашёл Александра, он работал в соседнем забое. Сильно исхудавший, с трясущимися от постоянного напряжения руками, после работы он подсел рядом с порцией сухой лепёшки. Молча вдвоём поужинав, они разошлись. Каждый ушёл отдыхать в свой угол. Канисы во время отдыха людей не беспокоили. Практически каждый был предоставлен сам себе.

Ежедневно из шахты выносили трупы погибших людей и домини, которые крутили привод конвейера. В самом карьере асуны гибли от жары и тяжёлого труда. Трупоносцы, как их называли люди, быстро стаскивали всех мёртвых в одну кучу, и каждый вечер перед заходом в шахту Саша видел, как на вершине карьера чёрным дымом коптится небо. Это волки сжигали погибших пленников.

Вечер очередного дня начался для Саши по установленному канисами графику. Порядок действий оставался неизменным: еда, вода и дорога через дно карьера на шахту. Затем взять инструмент, бригадой в полумраке дойти до своего забоя и начинать долбить породу. Кисти рук не чувствовали инструмента, плечи и ноги от физических нагрузок болели. В очередной раз пересилив боль Саша начал свою смену.

– Эй ты! – вдруг раздался сзади громкий голос.

– Ты меня слышишь? – повторил свой вопрос некто и для убедительности ударил Сашу по спине. Он неожиданности Александр упал, и медленно поднявшись оглянулся на охранника, стоящего за спиной.

– Что ты на меня смотришь? Иди за мной! – приказал он.

– Оставь свой инструмент! И не отставай! – увидев медлительность Саши повторил охранник.

Он вёл его между работающими людьми, коротко отвечая другим охранникам, которые у него что-то спрашивали. В грохоте ударов Саша не слышал их разговоров. Охранник вывел его из привычного забоя и направился в соседний. Навстречу им попадались люди, тащившие на себе раненых и погибших. Дойдя до конца забоя Саша увидел, что произошло обрушение породы, и из каждой бригады взяли людей на расчистку. Сквозь пыль еле виднелись силуэты, стоны разносились по коридору. Охранник подтолкнул его к завалу и приказал присоединиться к десятку других людей, которые расчищали этот завал.

Саша молча брал булыжники и оттаскивал их в сторону. Весь проход был перегорожен обрушившейся породой. Охранник приказал ему лезть на самый верх, под потолок, и скидывать камни оттуда. Поднявшись наверх, Саша увидел, что потолок там расслаивается, образуя второй этаж, коридор которого вёл куда-то далеко, внутрь горы. Сделав вид, что ничего не заметил, он начал сталкивать булыжники вниз.

Работающих людей периодически меняли, но при каждой смене Саша старался скрыться. Ему не давал покоя верхний ярус забоя, о котором кроме него никому не было известно. Возможно, именно из-за этого и произошло обрушение.

– Эй, помоги мне! – увидев внизу Нармера крикнул Саша.

Стоявший недалеко охранник услышал его и подтолкнул Нармера, отправив на помощь.

Мужчина что-то недовольно сказал и вскарабкался наверх. Они вместе с Сашей подвинули большой кусок породы и сбросили вниз, затем приступили к следующему.

– Нармер, там проход есть! Надо бежать отсюда. Я без тебя не справлюсь.

– Кто-нибудь кроме тебя видел его? – не поворачивая голову и не меняясь в выражении лица спросил он.

– Нет. Из-за него и произошло обрушение.

– Надо расчистить это место побольше, чтобы нас сразу не заметили, – ответил Нармер и начал складывать куски породы так, чтоб узкий лаз под потолком полностью закрыть со стороны забоя.

Тёмный проход манил к себе лёгким сквозняком, Саша скинув очередную глыбу породы заглянул внутрь. Он мог протянуть руки и вскарабкаться. Но что-то его останавливало. Страх? Неизвестность? Он не знал.

Нармер несмотря на усталость раз за разом поднимал куски руды и складывал их у края, делая импровизированную стену. А некоторые он скидывал вниз, дабы показать охранникам, что работает.

Для Саши было очевидным, что смерть ходит рядом с ним в этих шахтах. И тот факт, что он ещё жив – явление временное. Завтра, или через день, он мог погибнуть. От завала, от охранника с плохим настроением, от болезней. И его, как и сотни других, поднимут наверх и сожгут. А там, в этом чёрном от темноты коридоре, был шанс, и была надежда, и он не желал их упускать.

– Всё Нармер, пошли-пошли! – потянув за руку мужчину Александр залез на выступ, затем помог товарищу. Он посмотрел вниз, где в полумраке виднелся обвал, и решил для себя, что обратно не вернётся. Вытянув руки вперёд Нармер медленно пошёл вдоль коридора, касаясь шероховатых стен. Потолок нависал настолько низко, что иногда приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой.

Крики и шум остались далеко позади, доносясь в верхний ярус тихим эхом. Еле ощутимый лёгкий ветер дул в лицо, подсказывая подземным путникам, что впереди есть выход.

– Александр, спасибо. Спасибо, что тогда спас меня от волков. Мне казалось, что я уже умер, – сказал Нармер резко повернувшись и в темноте схватил Сашу за руку.

Александр не видел лица мужчины, но чувствовал, как его тёплые сухие руки мелко тряслись.

– Я уверен, Нармер, при возможности ты бы меня тоже спас.

– Нет, ты не такой, как мы! Я бы тебе не помог. Я много думал о том, почему ты так делаешь. Ты совершенно иной человек. Среди моего народа нет такого почтения к жизни близкого. Ты иноземец? Ты вырос не в этих землях, откуда же ты?

– Нармер, нам надо идти. Нас скоро начнут искать, если уже не начали. И поскольку мы не хотим возвращаться назад, то надо идти. Все разговоры – после.

Саша выдернул руку и повернув мужчину слегка подтолкнул его вперёд.

Они двигались в кромешной темноте, ощупью пробираясь вперёд. В полной тишине можно было слышать своё дыхание и стук сердца. Под ногами лежали камни, иногда встречались трещины. Порода, в недрах которой находилась эта пещера, иногда трещала, издавая глухие звуки. Саша не мог понять, рукотворный этот объект или же естественного происхождения. Стены на ощупь были очень шершавые и неровные. Коридоры петляли из стороны в сторону, то спускаясь вниз, то круто поднимаясь. Ощущался сильный холод, и в скором времени оба замёрзли. Набедренная повязка на голом теле совершенно не помогала. Мужчины коротко перешагивали вытянув руки вперёд, время перестало ощущаться, и казалось, что темноте нет ни края ни конца.

Саша иногда останавливался и вслушивался, оборачиваясь в темноту. Его фантазия строила в воспалённом от усталости и страха мозге самые страшные картины. От призраков, в которых он совершенно не верил, до подземных зверей, притаившихся в потёмках. Но оборачивался он по другому поводу. Он всё боялся увидеть танцующие языки света от пламени факелов. Но погони пока не было.

Идущий впереди Нармер в очередной раз глухо упал. Он нечленораздельно выругался, и бормоча про себя остался лежать.

– Ты в порядке? – подойдя поближе спросил Саша. Глаза его уже давно привыкли к темноте. Особо деталей не различали, но очертания в монохроме были вполне видны.

– Да, да. Сейчас, полежу немного, и пойдём, – тихо ответил мужчина и перевернулся на спину. Саша нащупал более-менее ровную поверхность и сел рядом.

– Это же руда? Да? Канисы добывают руду и делают железо?

– Александр, я не знаю, что такое руда. Это железный камень. Таких мест много. Раньше асуны доставали его из земли, теперь вот, волки, – ответил Нармер. Он сел рядом с Сашей. Лежать голым телом на острых камнях было не так удобно, как изначально показалось ему.

– Руда. У нас этот камень называют железной рудой. Его потом в печах плавят и делают железо.

– Про печи я не знаю.

– А откуда вы тогда оружие берёте?

– Мы обменивали пленных или овец на оружие.

– Людей?

– Да, Александр, людей. Из других племён. За это асуны хорошо платили. За одного человека или двух овец можно было взять десять килограммов оружия. Без него мы не можем охотиться.

– Тихо! – резко перебив мужчину сказал Саша. Он обернулся назад, в темноту пещеры.

Из далёких недр эхом доносился скрежет и тяжёлое дыхание. Тихие, еле уловимые звуки, но в том состоянии, в котором был сейчас Саша, он сумел их услышать.

– Вставай, вставай, Нармер. Быстрее бежим! – Он сначала толкал мужчину вперёд, но быстро его обогнав взял за руку и побежал. Страх споткнуться о выступающие камни или упасть отошёл на второй план перед страхом возвращения в волчьи шахты.