Аментес. Дорога к живым

– Закрой свою пасть, бассет, уймись со своими рассказами. Мы прекрасно знаем, кто твой отец, и помним весь ваш проклятый пантеон, – прорычал Догхим.

Одетые в светлые рубашки с бантами и укутанные в плащи пуделины молчали. Они были напуганы и обескуражены происходящим. Бежавшие из захваченной крепости асуны поверили лодочникам, обещавшим им спасение на этом берегу, где им и предоставили бы кров и транспорт до ближайшего города асунов.

– Мы не знаем, кто они. Нам заплатили, мы повезли. У золота нет морали, нам без разницы. Все ищут спасение, мы его дали.

– Догхут, да плевать вообще, кто они такие, отпускай этих ряженых! У нас свои дела есть. Погрузимся и под покровом ночи перейдём на тот берег! – негромко пробасил Кулим.

– А у вас есть, чем заплатить? – тут же откликнулся один из гребцов.

– Вон, человек стоит, неплохая оплата за работу. Тем более, его можно канисам хорошо продать, – оживился второй, всё это время стоящий за спиной собрата.

– Вы вообще обнаглели! Оплатой будут ваши жизни, иначе – скормим себекам тут же! – вдруг пригрозил Пинта удивив всех.

– Хаунд, это же тот муран! Помнишь мы везли двух воинов-сехметов с мураном? Это ж он! – разглядывая в темноте силуэт воина-анубиса произнёс второй пёс.

– Анубис! – дрожащим голосом выдавил из себя асун по имени Хаунд, и отодвинув от своего горла клинок доггера повернулся к испуганным пуделинам.

– Конечная точка. Мы прибыли! Со своей стороны исполнили договор в полном объёме. Успехов в жизни и большой удачи. Осирис вам в помощь, – и повернувшись к Кулиму и стоящему рядом Пинте продолжил: – Какая цена? Какая оплата? Таких асунов, хоть и в компании человека, провезём с большим удовольствием.

– Канисы? Вы вдвоём торгуете с канисами? – гневно зарычал Догхут и замахнулся мечом, но Пинта мгновенно среагировал и перехватил лапу доггера.

– Стой! Не время их убивать! – и наклонившись к Хаунду зловеще прохрипел: – Зачем волкам люди?

– Так они, этот! – начал тут же пояснять второй лодочник, но собрат его перебил.

– Хаунпу, замолчи! – он обвёл всех присутствующих глазами, которые еле виднелись из-под толстых бровей. – Вы обещаете сохранить нам жизни?

– Обещаем! – глянув на доггеров ответил Пинта, – но если что, себеки останутся без еды, а я вас сам лично порву на части! – сказал он, не понимая, откуда в нём взялась эта злость и жестокость.

– Они… Они увозят их на каменоломни. Добывать железные камни для оружия! Всех туда свозят. И людей, и асунов, и домини. Всех, без разбору.

– А вас почему не трогают? – спросил Кулим.

– Мы маленькие. От нас толку мало, больше пользы тут, на переправе принесём.

– Я так понимаю, обо всём уже договорились. Скоро солнце встанет, надо переправляться! – выйдя из тени асунов сказал Ильшат. – Мы тут болтать и до утра можем.

– Человек, ты опять лезешь не в свои дела?

– Догхут, тут все дела общие! Нет твоих и моих. Нам надо на ту сторону реки, чем дольше мы тут стоим, тем позже там будем. И если дождёмся солнца, то не факт, что переправимся, а другого шанса нам судьба не даст.

– Человек прав. А вы что встали, идите своей дорогой! – прорычал он на двух чисто и красиво одетых асунов из пантеона Сешат. Пуделины переглянулись, и не говоря ни слова исчезли среди протоптаного тростника.

– Тебе их не жалко? Они же погибнут!

– Не беспокойся о них, Кулим, Ландсир и таким найдёт применение, – оскалив зубы ответил Догхим.

Лодка слегка покачиваясь на волнах шла вперёд. Гребцы молча выполняли свою работу, периодически поглядывая на человека. Пинта как самый зоркий расположился на носу и до боли в глазах вглядывался в темноту и сверкающую огнями факелов крепость Нур. Доггеры не отходили далеко от бассетов, опасаясь, что они выкинут какой-либо фокус и выдадут их канисам.

– Даже не думайте о человеке. Я скорее умру, чем отдам его вам, – зло прорычал Пинта, заметив очередной взгляд гребцов в сторону Ильшата.

– Мы не спешим с ответом, Анубис. Мы поняли, что он твой. Готовы даже заплатить, – начал было Хаунпу, один из гребцов, но Догхим приставил клинок меча к его затылку и тихо сказал:

– Недоносок, ещё один звук из твоей пасти, и ты лишишься головы. Представь, как трудно будет твоему собрату управлять такой большой лодкой. Пожалей его.

Этого было достаточно, чтобы оба бассета замолчали и с удвоенной силой принялись грести, дабы поскорее причалить к берегу и избавиться от случайных пассажиров.

Течение мягко сносило лодку, направляя её ниже крепости, туда, где пологие берега поросли редкими кустарниками. Горизонт постепенно окрашивался в алые тона, предвещая скорый восход солнца. Доггеры нервничали, и когда небо посветлело, они оттолкнули в сторону гребцов и сами сели за вёсла. Скорость лодки значительно увеличилась. Бассеты лежали на дне, вслушиваясь в частые всплески воды и рассматривая без устали работающих торсом доггеров.

– Анубис, скажи своим головорезам, чтобы не частили, – тихо прошептал Хаунпу.

Пинта переспросил, не увидев проблемы.

– Нельзя так часто грести. Звук на берегах очень хорошо слышен, а канисы уже знают, как гребём мы. И если звуки не совпадут…

– Догхут, остановитесь! – шёпотом прикрикнул Ильшат, поняв, о чём говорит этот вислоухий пёс. – Кулим, Пинта, скажите им, чтобы не гребли так часто! – увидев озлобленную морду доггера повторил человек тише.

Пинта едва успел подумать, что необходимо остановить доггеров и поменять их местами с бассетами, как с лёгким шипением и свистом в воздух взлетела горящая стрела. Достигнув пика своего маршрута она остановилась и начала медленно опускаться, подсвечивая под собой небольшое пространство. Вслед за первой в воздух взмыли ещё с десяток.

– Всемилостивый Осирис, какие же эти доггеры идиоты! – зло прорычал один из гребцов, и откинув деревянные дощечки на полу лодки взял из тайника шлем и небольшой защитный панцирь, напоминающий кирасу. Его собрат сделал то же самое.

К тому моменту, когда их начали подсвечивать, лодка преодолела больше двух третей пути до берега. Выпущеные стрелы с горящими факелами зависали, и медленно падая освещали гладь реки, упав в воду с громким шипением гасли, а на их месте тут же возникали новые. Обнаружив беглецов канисы тут же начали обстреливать их уже настоящими стрелами, которые со свистом пролетали мимо или же вонзались в плотные пухлые бока лодки.

– Вы нас обманули! – прорычал Догхим обращаясь к бассетам.

– Нет, просто вы сами идиоты. Думаешь, волки не следят за рекой? Нам они позволяют ходить, а вы со своим рвением всё испортили. Верните нам вёсла и не мешайте.

Доггеры замолчали и уступили, и прячась за бортами лодки пытались увидеть, откуда по ним стреляют. Но лучи восходящего солнца били в лицо, освещения было недостаточно, а тёмные берега хорошо скрывали лучников, чьи стрелы всё чаще попадали в цель.

Бассеты ловко развернули лодку, и поставив её бортом вдоль реки усиленно начали грести. С берега послышался затяжной воинственный вой.

– Не высовывайтесь, река нас сама унесёт, – сказал Хаунпу. Они с собратом периодически выглядывали из-за борта лодки, и поочерёдно опуская вёсла корректировали курс.

– А как же себеки? Крокодилы? Я помню, река ими кишела.

– Ушли они, воин анубиса. Канисы начали их истреблять ради кожи.

– Да, мы видели это! – подтвердил Ильшат.

– Интересный человек у вас! – Хаунпу спустился на дно лодки и сев напротив Ильшата продолжил: – Вы сами его научили разговаривать? Где поймали?

– Отойди от него, бассет! Он поумнее вас обоих будет, а ваши уши не защитят вас от человеческой силы! – громко засмеялся Догхут, его поддержал Догхим, изобразив на морде зубастую улыбку.

Течение постепенно вынесло лодку почти на середину реки. Стрелы уже не долетали до них, а солнце поднялось над горизонтом, освещая всё пространство вокруг. Бассеты ворча между собой уселись поудобнее и активно заработали вёслами. Им не нравилась эта разношёрстная компания, из-за которой на корню гибло прибыльное дело корыстных асунов, которые даже во время войны с волками нашли способ выжить и зарабатывать на этом.

Когда солнце ощутимо начало прогревать землю, они причалили к усыпанному щебнем берегу, который круто уходил наверх, постепенно превращаясь в скалистый холм.

– А с ними что будет? – обернувшись на двух собак с большими висячими ушами спросил Пинта у Кулима.