Первая жена

– Этот телефон заблокирован. И никаких других данных этого человека у меня нет.

Немного помолчав, вдова заключила:

– Он, похоже, оказал ей какую-то крупную услугу.

Олег предположил:

– Вы думаете, я мог бы его разыскать?

Вдова пожала узкими плечами.

– Ну, если уж вы взялись разбираться с этим делом… Да, кстати, Аля потом вдруг вздумала забрать эти письма, чтоб что-то там поправить. Или, может, немного успокоилась… Хотела заехать. Но не успела. Вот такая картинка.

Олег выключил и спрятал диктофон. Вдова сложила письмо и спрятала его в конверт:

– В общем, я передаю это вам. Там еще вырезки из наших газет. Вы все внимательно почитаете, и может быть, что-то там найдете…хотя там, в письме в основном, о деньгах. Конечно, полиции я показывать его не стала. Все равно они скоро закроют дело…

– Да, хотел еще спросить, – Олег потер лоб, – а дочь ее сейчас где? Вы сказали, она уехала? Как она вообще это пережила?

– Аля за два дня до смерти отправила дочь в пансионат на берегу моря… Может, чего-то уже ждала? Потом я созванивалась с отцом Оли – в письме были телефоны и адреса… О, это была история. Он был не в восторге, от того, что она должна возвращаться. У него уже давно другая семья. В общем, Оля уехала к нему.

– И живет у него?

– Нет, кажется у его сестры, у нее нет детей, но точно не знаю. Еще у нее есть бабушка, Алина мама, но Оля, кажется, все же живет пока у тети, да. Она звонила мне всего один раз. У меня нет ее нового телефона.

– Вы мне очень помогли, – сказал Олег.

– Ну, меньше чем хотела, – ответила вдова, глядя на него внимательно

3. Флорентийская ночь

Синий «Фиат» Адама пересёк площадь и свернул в узкий переулок, оказавшийся улицей Зингари. До дома на улице Кавура, где жила Александра Витковская, они собирались отсюда дойти пешком.

– Тут удобней всего, – пояснил Адам, выкручивая руль и озираясь – а там дальше нигде не припаркуешься.

– Центр, вроде, самый, – заметил Олег, – дорого, наверно, снимать тут квартиру.

– Ей нравилось здесь, – отозвался Адам, – хотя… вроде, она хотела снова переехать. Куда-то в пригород.

– Снова?

– Ну да. Она ж жила сначала в Болонье год с лишним, а потом начала менять адреса. В Пескаре жила, а потом же сюда, в Рим перебралась.

– Она адреса меняла? Зачем?

– Да бог же её знает… нашу прекрасную пани, – Адам задумался, – хотя, нет, кое-что помню. В Болонье там случилась неприятная история – она рассказывала. Та не мне – Евгении. Ее там вроде вечером ограбили… и душили даже, но повезло – жива осталась. Помешал кто-то. Вот как. И она оттуда съехала. Не хотела больше оставаться… По правде сказать, бандитов тут везде хватает.

– Ничего себе! А из Пескары почему уехала?

– Ну, за это я ничего сказать не могу. Уехала и все. В полиции я уже все это говорил.

– Так вас допрашивали все же?

– Вызывали. Так мы же с Евгенией сразу сами сюда заявились, как узнали. Она позвонила, я приехал из Пьяченцы, я снимал там свадьбу два дня. Как раз в тот день и накануне…

Квартал, примыкающий к виа Кавур, выглядел строгим и аристократичным. Даже в лёгкой обветшалости угадывался изыск. Они шли через дворы мимо стен, покрытых плющом, мимо крохотных палисадников и небольших частных автостоянок – мест отдыха «мерседесов» и «мазератти». Впрочем, и маленькие запылённые «Фиаты» там тоже дремали по углам. Адам знал путь через дворы. У нужного подъезда он замедлил шаг и задрал голову, будто из окон верхних этажей кто-то мог их приветствовать. Дом нависал тёмно-серой громадой. В нишах по обе стороны подъезда круглились бока декоративных амфор. Олег окинул быстрым взглядом и амфоры, и козырек над входом. Адам вкрадчиво поговорил с домофоном, и их впустили.

Из комнаты консьержки им навстречу вышла худощавая женщина с лицом увядающей восточной красавицы. Адам о чём-то коротко её спросил. Восточная женщина обстоятельно ответила.

– Ну вот, – Адам повернулся к Олегу, – всё не очень удачно – как и можно было ожидать… Это Лея, её не было в тот день. Была Айя, но она сейчас в отпуске. А Энцо – хозяин, он, вроде, в больнице. Видите, гостя из России не ждали. А что вы хотели спросить?

Олег помедлил, давя досаду.

– Да много о чём. Ладно… Хоть посмотреть, где она жила, можно?

– Так квартира же закрыта, опечатана – напомнил Адам, – до сих пор. Просто на площадку съездить? Ну, давайте.

Древний лифт привёз их на пятый этаж.

– Вот её дверь, – сказал Адам.

На широкую лестничную площадку всего выходили две двери. Возле одной сидело в горшке низкое разлапистое дерево. Гость из России прошёлся от лифта к углу площадки, хмуро осматриваясь.

– Там вид из окон неплохой, видна центральная часть Рима, – счёл нужным добавить Адам, глядя на дверь.

– А убирает на этажах кто? – спросил Олег.

– Утром уборщица приходит… или две даже. По одной на каждые четыре этажа.

– С ними бы тоже потолковать.

Адам взглянул удивлённо:

– Они с утра приходят. Это, во-первых. А потом с чего вы решили, что они с вами будут за это дело базарить? И Энцо, я думаю, не будет. Вы ж не полицейский… Или я ошибаюсь?

Олег сказал с досадой.

– Да, не полицейский я, Адам, поверьте. Я, и, правда, журналист. Но я думаю, итальянцы никого не найдут и скоро закроют это дело. А оно всё же… заслуживает интереса.

Адам легко согласился.

– Закроют.

– Я все же хотел бы переговорить с хозяином. Ну, с этим Энцо. Сможете оказать услугу переводчика?

– Ну… ладно. Встретиться хотите? Нужно будет сначала позвонить. Можно снизу из комнаты консьержки. А я и телефона его не знаю.

Лея была на месте и встретила их просьбу с равнодушной лунообразной улыбкой. Одетая в легчайшие белые штаны и блузу, она напоминала лукавого инструктора местной школы восточных единоборств. Ее черные волосы были забраны на затылке в небольшой хвост. Адам, кивнув на плоский телефон, стоящий на столике, пояснил ей, что говорить будет он. Лея кивнула и потом негромко диктовала цифры: Адам нажимал кнопки, а потом Олег вслушивался в звучание итальянских слов, произносимых со странным акцентом.