Баудва

– Фашисты! – закричала она им вслед. – Продажные твари!

Несколько бойцов развернулись, подбежали к ней, избили дубинками и поволокли по коридору следом за детьми. Мотя уже успел добежать до лестницы и подняться на этаж выше, чтобы из окна понаблюдать, как уезжают сотрудники ГНИЛ.

Так поступали со всеми, кого признавали террористами-экстремистами. Мотя знал, что лучше не стоять на пути ГНИЛ. Они без труда могли избить Мотю, а затем признать террористом-экстремистом, ведь он и так стоял на учёте как родственник диссидентов.

Вернувшись домой, Мотя решил принять горячую ванну. Вода из крана была с коричневым оттенком. Чтобы этого не замечать, Мотя добавил побольше пены. С коричневой водой можно было справиться только так (просто не обращать на неё внимания). Однажды кто-то из жильцов написал жалобу о том, что вода коричневая. На следующий день приехал председатель ЖУК (жилищное управление коммуникациями) и собрал жильцов.

– Разве это грязная вода?! – возмущался председатель. – Что это вообще за привычка такая, принимать ванну? Это там, на западе, они бултыхаются в собственной грязи. Как свиньи! Мы не такие! Мы должны быстренько принять душ, смыть с себя грязь и не жаловаться, что вода грязная. Поэтому прекращайте мне писать жалобы. В следующий раз буду считать это провокацией и направлю ваши жалобы во ВРАЛИ или сразу в ГНИЛ, пусть они разбираются.

Слова председателя не повлияли на воду, она продолжала течь с коричневым оттенком. Зато жалобы по этому поводу больше никто не писал. Как не писали жалобы по поводу того, что в здании нет лифтов или что оно не покрашено. На это председатель уже давал ответы. Он говорил, что лифтов нет, потому что они могут сделать людей слабыми, а это недопустимо, поскольку они должны быть сильными, чтобы противостоять западу. А дом не покрасили, чтобы западная разведка думала, что в здании никто не живёт, и не нанесла по нему ракетный удар. Любую жилищную проблему председатель ЖУК мог объяснить необходимостью противостоять западу. А каждого, кто хотел эту проблему решить, он предлагал объявить предателем.

После ванны Мотя сварил пару яиц, залил кипятком лапшу быстрого приготовления и намазал несколько кусков хлеба майонезом. Усевшись ужинать, Мотя прибавил громкость на телевизоре, лишь бы не думать о том, что увидел несколько минут назад.

Он переключал каналы, на которых транслировались развлекательные телешоу: музыкальные, танцевальные, комедийные. Разные телешоу, которые отвлекали людей от того, что они могли посчитать проблемой. Юмористы высмеивали западный образ жизни, эксперты критиковали западную политику, артисты рассказывали про западную безнравственность.

Мотя остановился на новостях. С телеэкрана выступала молодая женщина с тёмным загаром, длинными наращёнными ресницами, большой силиконовой грудью и накачанными губами. Это была министр туристической сферы по фамилии Маялевиш.

«Уважаемые коллеги, – читала Маялевиш с бумажки, выступая перед членами правительства. – Нам удалось провести ряд эффективных реформ. В медицинской сфере мы ввели налог на бесплатные лекарства. В сфере транспорта – налог на дороги и право ими пользоваться. Пришла пора принять реформы в области туризма».

Она подняла голову, чтобы проверить, слушает ли её кто-нибудь. На телеэкране не было видно, но на заседании члены правительства обычно играли в карты, показывали друг другу разные фотографии на смартфонах, а кто-то вовсе спал, устроившись на нескольких стульях.

«Мы знаем, что туризм является важной частью жизни нашего населения, – продолжила читать Маялевиш. – По решению президента, в рамках программы поддержки местного туризма билеты на самолёт за границу подорожали в несколько десятков раз. В связи с этим участились попытки несакци… ори… наво… не-санкци-ониро-ван-ного улёта».

Маялевиш с облегчением выдохнула.

«Люди забираются в деревянные коробки и пытаются вылететь под видом груза. Это уже несколько раз привело к тому, что они окоченели в самолёте на высоте. На большой высоте. Для защиты от подобной опасности было предложено ввести дополнительные льготы для местных жителей, путешествующих по территории нашей страны».

Маялевиш перевернула страницу.

«Таким образом, будет предусмотрена уплата налога за использование воздуха в горной местности, а также в любой другой заповедной зоне с чистым воздухом. То есть каждый человек будет обязан выплатить установленную сумму за право использовать ресурсы воздуха при въезде в заповедники, а также иные… В общем… это хорошие льготы».

Маялевиш начала перебирать бумаги. Пока она разбиралась со своей речью, на табло загорелись зелёные лампочки, означающие, что остальные члены правительства поддерживают её инициативу о введении «льгот».

Телевизор утомлял. Мотя вырубил его и подошёл к окну, чтобы увидеть там что-нибудь другое. Но всё было как раньше: двор, заставленный машинами, соседи, выпивающие до поздней ночи, и дети, спрятавшиеся за гаражами и распивающие украденную у родителей бутылку водки.

Чтобы хоть как-то развлечься, Мотя включил свой старенький компьютер. Новый достать было трудно, да и цены на них были огромными. Система охлаждения загудела, на мониторе постепенно появилось изображение.

Мотя решил воспользоваться мультимедийной универсальной сетью общественного развлечения (МУСОР). МУСОР предоставлял доступ к различным источникам информации, одобренным правительством. МУСОР содержал актуальные новости и развлекательные программы, которые не противоречили правительственным доктринам. МУСОР считался источником правды, знаний и просто полезной информации. Один из правительственных лозунгов гласил: «МУСОР в головах местных жителей сделает их правильными людьми».

Технология МУСОР не работала без доступа к интернету, поэтому пользователи могли заходить на иностранные сайты, правда, пользоваться ими не рекомендовалось (было запрещено). Если кто-либо открывал иностранный сайт, на мониторе он видел огромный красный баннер, на котором была надпись «ОСТОРОЖНО, ИНОСТРАНЩИНА!».

Размещением баннеров об иностранщине занимались сотрудники ВРАЛИ. На обложках иностранных книг было огромными буквами написано «ОСТОРОЖНО, ИНОСТРАНЩИНА». Когда в кинотеатре показывали иностранный фильм, над экраном горела яркая лампа с надписью «ОСТОРОЖНО, ВЫ СМОТРИТЕ ИНОСТРАНЩИНУ». Когда по радио играла иностранная музыка, в перерывах звучал голос, повторяющий «ОСТОРОЖНО, ВЫ СЛУШАЕТЕ ИНОСТРАНЩИНУ».

Иностранщиной считалась любая информация, противоречащая официальной политике, проводимой правительством. Предупреждающие надписи и сообщения об «иностранщине» были частью политики ВОР (вектор особого развития), согласно которой западная культура осуждалась и считалась недоразвитой, неприемлемой и безнравственной.

Главной задачей ВОР была популяризация ЧЛЕН (честь, любовь, единство, нравственность) среди ПЛЕБС (правильные люди единой братской солидарности). Детям со школы объясняли, что лучше быть ПЛЕБС и заботиться о ЧЛЕН, чтобы следовать по пути, который предписывает ВОР.

В каждом правительственном учреждении был герб с изображением трёхглавого зверя, похожего на свирепую свинью. На шее каждой головы был ошейник с надписью «ВОР», «ПЛЕБС», «ЧЛЕН». Каждый день Мотя приходил к зданию БРАК и смотрел на этот герб. Ему казалось, будто головы следят за ним, будто они не позволят ему сбежать на запад.

Он хотел сбежать. Много об этом думал. Но страх оказаться пойманным не позволил ему рискнуть. Мотя даже не знал, что именно с ним могут сделать, если он попытается совершить «несанкционированный выезд за границу». В квартиру соседского мальчишки бросили шумовую гранату за картинку в интернете, людей, которые обвиняли правительство в тотальной коррупции, признавали террористами и экстремистами. Если его поймают на границе, правительство может объявить его иностранным шпионом и приговорить к тюремному сроку.

4 Безнравственность должна стать болезнью, от которой нужно исцелять

В дверь кто-то постучал. Мотя испугался. Он подумал, что его могли видеть и пришли за ним, потому что он скрылся, – это могло вызвать ещё больше подозрений. Он подкрался к двери и посмотрел в глазок. В коридоре был виден силуэт соседа.

– Здарова, Мотя, – сказал сосед, когда перед ним открылась дверь. – Выпьем?

– Не помешает, – ответил Мотя и впустил соседа. – Сегодня день тяжёлый какой-то. Надо снять стресс.

Сосед заглянул в комнату и увидел включённый компьютер.

– Ого! – удивился он. – У тебя эта бандура стоит. Ты там осторожней лазай. А то медсестру помнишь с пятнадцатого этажа? Так она в интернете где-то оставила комментарий, мол, у неё зарплата низкая и в больнице они используют просроченные медикаменты.

– И что, посадили?

– Сажать ещё таких. Вздёрнулась эта дурочка. Нашли повешенной. Видимо, ей объяснили, что нельзя гадить в руку, которая тебя кормит.

Сосед вошёл на кухню.

– Ого! – опять удивился он. – У тебя ещё и телевизор есть? Хорошо живёшь.

– Компьютер для работы нужен.

Они сели за стол. У соседа с собой была бутылка водки, пластиковые стаканы и банка маринованных огурцов.

– А я со своей поругался, – жаловался сосед. – Решил я, значит, новым законом воспользоваться. Ну этот… как его… «О сохранении памяти предков».

– Я о таком не слышал.

– Ну это закон, по которому можно продлить срок задолженности. Ну, например, у меня долг на пятьдесят лет, а я продлил его на сто пятьдесят. Буду платить в два раза меньше и в три раза дольше.

– А если не доживёшь?

– Так по этому закону долг можно переписать на детей. Им когда двадцать лет исполнится, они будут платить. Так сказать, будут оплачивать еду, которую я им сейчас покупаю, одежду и всё остальное. Зато когда вырастут, будут здесь работать.

Они выпили.

– Мне в банке сказали, мол, у нас в конституции сказано, что дети обязаны заботиться о своих родителях. Вот и пускай заботятся о нас. И чтобы не думали мне на запад сбежать. Ну давай, за предков и будущие поколения.

Они выпили.

– И не уедут они! Цены на билеты такие, что сорок лет надо работать, чтобы уехать. Президент правильно сделал, что цены поднял. Жена мне знаешь что говорит? Что есть какая-то организация, которая беженцев товарным поездом вывозит. Давай, говорит, к ним обратимся и сбежим. А я говорю, что их там на органы продают. Здесь надо жить, а не по странам запада ездить! Любить надо родину, и тогда она тебя полюбит. Родину надо поднимать!

Они выпили.

– Жалко, конечно, что Благоевский помер. Нормальный был мужик. Мальчишку его в исправительный лагерь отправят, а жену с дочерью закроют или тоже на принудительные работы. Хотя, знаешь, Благоевский ведь тоже с гнильцой был. Всё жаловался на правительство, мол, они воруют целыми поездами и деньги на запад вывозят. Не доверял он президенту. Может, и хорошо, что помер.

Они выпили.