Живой алмаз Шаданакара

Боль террора коснулась практически каждой страны. Особенно сильно пострадал, местами разрушенный до основания Ближневосточный регион. Но есть еще одна страна, где мастерство смертельной мести оттачивалось для будущего. Конечно, речь идет о России. Чеченские компании, и первая, и вторая. Именно на них щупальца зла учились распространять технологии разрушения под эгидой свободы. А когда намеченного не случилось, в истошной злобе принялись мстить, взывая смятение в народе. Взрывали дома, огромные жилые многоэтажки, взрывали автобусы, самолеты, поезда, уничтожали целые отряды подразделений МВД, не говоря уже о лидерах, захватывали театры и больницы. Бесконечная пелена страшных трагических событий.

Но самым, пожалуй, страшным, самым бесчеловечным, кровавым, был Беслан. Это кадры с места события. Вы видите лица детей, пришедших 1 сентября 2004 года в родную школу. Посмотрите, какие они красивые, какие счастливые, нарядные. А это тоже они (кадры телетрансляции сменились) – живые и мертвые – замученные, истерзанные, обожженные. Трое суток в заложниках находилось почти 1200 человек. Потери после освобождения – 934 погибшими, из них 186 – дети. Это кадры штурма, кадры спасения. Здесь все, и военные и родители, и просто добровольцы. А этим кадром я бы хотела завершить нашу программу. Раненный солдат выносит изможденную маленькую девочку на своих руках, выносит, вырвав ее из лап смерти, закрыв собою от разрывающихся пуль. Выносит к будущему, к новой жизни! Я думаю, что мы с вами очень похожи на эту девочку. Только не сейчас, когда она окровавлена, а тогда, когда она стояла на праздничной линейке, и счастливо улыбалась друзьям, учителям и родителям. Подумайте об этом!

До скорой встречи, как всегда, в следующее воскресенье, на нашем канале.

Анна 2014

Анна очнулась не сразу. Возвращение приходило постепенно. Сначала вернулся звук – вернулся шумом дождя – ливня за окном. Крупные, тяжелые капли стучали так сильно, что больше походили на град. Но это был не град, это была настоящая летняя гроза. После резкого раскатистого грома, глаза раскрылись сами собой, и Аня увидела небо – темное, низкое, в тонких грозовых жилах. Свежий ветер распахнул форточку старенькой рамы, и обнял девушку с невероятной нежностью, передавая с объятиями скрытую силу и желание жить. Скрипнула приоткрытая дверь, усилив свежий поток. В комнату вошла пожилая женщина в белом халате. Анна протянула к ней руку и попыталась привстать, но бабуля резко прервала ее старания.

– Нет, девка, даже не думай. Вот доктор придет завтра, посмотрит тебя, разрешит, тогда и трепыхаться будешь!

Послышался новый раскат грома.

– Вас как зовут? – попыталась спросить девушка, но получилось как – то совсем тихо, почти шепотом. Заметив испуг и смятение в глазах Анны, старушка подошла поближе, и ободряюще улыбнувшись, поправила укрывающую ее простынку.

– Да ты не бойся, милая. Так каждый второй разговаривает после контузии. Шандарахнуло тебя маленечко. Ну ничего, живая же и целехонькая! Тут вон пятеро, кто без рук, кто без ног, кого вовсе не довезли. А ты видать счастливая, что только погладило, да мимо пронесло. А зовут меня баба Клава, Клавдия Пална я.

– Мама, мама моя где?

– О, этого я девонька не знаю, да щас и поздно уже, узнать то неоткуда. Ладно, погоди, пойду в журнале приема погляжу. Может чего и прояснится.

Привычной размеренной походкой, медсестра направилась к входу. Анна слышала, как удаляются шаркающие шаги. Ветер из приоткрытого окошка, продолжал струиться свежестью и шумом дождя. Небо потемнело еще больше, стало сумрачнее и холоднее. Гроза уходила в сторону. Раскаты слышались гораздо приглушеннее, издалека.

«Странно»– подумала Аня.

«Гремит так похоже, а все равно не так. Гром живым эхом разносится, как дышит, а снаряд – мертвый, словно бревном по голове, и в ушах звенит».

Шаги медсестры стали приближаться. От нетерпения, девочка заерзала по кровати.

«Наконец – то !» – подумала она, когда белый халат появился в дверном проеме.

– Ну что, моя хорошая, привезли тебя в обед, без сознания. Диагноз – закрытая черепно–мозговая травма, сильный ушиб правого предплечья и спины».

– А мальчика, мальчика не привозили?

Аня вдруг все вспомнила, все до мельчайших подробностей. Про то, как Лешку тащила, как Димку нашла, как сидела в подвале, как бежала из своего села. Вспомнила про умирающих ребят у сгоревшей машины.

– Там люди в поле раненные. Километра за полтора, со стороны Латного.. Родители мертвые, не двигались. А ребята живые были. Одноклассник мой стонал очень – больно ему. Вы бабушка позвоните, куда надо. Может ему поможет кто? Я обещала, нельзя бросить, помогите!

Аня вцепилась в теплую, сухую руку старенькой женщины.

– Тише, тише, развоевалась! – медсестра ласково погладила ее по дрожащей руке.

– Я позвоню, позвоню кому надо. Кому, правда, не понятно. В милиции трубку не берут. Где та милиция! Ну ничего, обойдется, возьмут! Медсестра уже практически вышла, когда Анна вновь вспомнила про мальчишку.

– Мальчик мой где? Мальчик со мной был, его привозили?

– Да не было с тобой никого. Одна ты, по записям одна – услышала она уже из коридора.

Сергей 2014

Сергей встал поздно. Солнце стояло в самом зените. Привычный, утренний туман давно развеялся, и природа парилась в лучах обеденного солнца.

– Интересно, как там ребята, проснулись или нет. А Микола, мало того, что наклюкался, так еще и мадам с собой притащил! Пойду купаться. Так по морю соскучился. Сбор в четыре, так что времени достаточно.

Проходя мимо апартаментов Николая, Сергей предварительно постучал и постарался войти. Но дверь была заперта. – Где это он? – удивился Серый.

– Ох Микола, Микола, неугомонная душа!

Двери лифта распахнулись, воздух обнял липкой духотой и аппетитными запахами обеденных столов. Удачная планировка отеля была устроена ярусным способом, в несколько уровней. Увитые зелеными и цветущими растениями склоны, как огромные переливающиеся водопады, ниспадали от одного уровня до другого, разъединяя их тем самым, но в целом, создавая единую грациозную композицию. Естественно, место где располагался Сергей со своей командой, было на самом верху. Гости высшего уровня могли свободно посещать любые отделения отеля, а вот всем остальным пробраться наверх, было практически, невозможно. Строгая охрана и отвесные внутренние ограждения идеально выполняли функции защиты. Пройдя через открытую террасу к лифту, спускающему на морской пляж, Серый в его дверях столкнулся с мокрой, дышащей свежестью Аталией.

– Ты словно цветок по утру – благоуханная Талечка! Вот что значит не принимать спиртного!

– Почему, я выпила вчера немного.

– Да, и сколько глотков?

– Хватит издеваться, ты сам знаешь, мне нельзя.

– Да я шучу. Ты Миколу нигде не видела?

– Видела, он на пляже, со вчерашней блондинкой.

– Остапа понесло! – с протяжкой, заключил Сергей.

– Не всем же о великом мечтать, некоторые хотят простого человеческого счастья – со вздохом парировала девушка, и пошла к себе.

Переваривая услышанное, Сергей постоял еще минуту мысленно улыбаясь, а затем вызвал лифт и спустился к воде. Там, как ни странно, собралась уже вся команда. Ребята сидели за одним столом, уставленным разноцветными коктейлями и бутылками пива. Сидели в рядок, повернувшись к морю и что – то весело обсуждали. Отсутствовал только Николай, вернее не отсутствовал, а стоял поодаль, метров за триста, рядом с красивой женской фигуркой

– Что, наслаждаемся пейзажем? – Серый взял стул и придвинул его к остальным.

– Ага – с улыбкой ответил брат Аталии.

– Наблюдаем за брачными играми. Ты чего – нибудь будешь. Мы позавтракали, вернее пообедали, Официанта вызвать?» – вопросительно обернулся

– Нет, не надо, сок передай. Я, вообще думал, сначала поговорим, примем решение».

– А что тут говорить Серый, мы уже все решили!

– Ну, и каков ответ?

– А ты как думаешь?

– Хватит издеваться, говорите!

– Мы все за, единогласно.

– А Аталия, а Микола?