Овертайм

– Ва-а-а-а-у! – протягивает Лизи, заставляя меня искренне улыбаться.

В этот момент в столовую с двумя открытыми бутылками вина в руках входит Рид, и, когда наши глаза встречаются, я забываю, как дышать. Его волосы растрепаны, на шее красный след от моего укуса, а во взгляде – чистый голод.

Иисусе, какой же он сексуальный.

Рид садится за стол и наливает в бокал Джессики красное мерло.

– Мама, а когда дядя Рид и Эбби поженятся? – неожиданно спрашивает у Джессики Лизи.

– А почему они должны пожениться, детка? – интересуется Джесс.

– Я видела, как они целовались на кухне. В мультфильме «Рапунцель» принц поцеловал принцессу, и у них была свадьба во дворце.

ГОСПОДИ!

От стыда я зажмуриваю глаза.

А когда открываю, вижу, как Рид проливает вино мимо бокала, прямо на платье Джесс. Подскакиваю, потянувшись к салфеткам, чтобы передать их ей. И задеваю рукой вторую открытую бутылку с вином, которое тут же растекается по столу.

Катастрофа.

Это, мать вашу, полная катастрофа.

– Печенька, не думаю, что мы с дядей Ридом поженимся, – сообщаю я, судорожно вытирая красные пятна на скатерти.

Правильно говорила Кира Найтли[85 - Кира Найтли – британская актриса.], нужно на законодательном уровне запретить маленьким девочкам смотреть этот гребаный Дисней.

– Почему нет? – внезапно произносит Рид.

Поднимаю глаза и открываю от удивления рот. Да он, блин, издевается надо мной?! Сначала он говорит мне, что его не интересуют отношения, а сам зовет на свидание. Затем он рассказывает мне какие-то идиотские правила, одно из которых берет и злостно нарушает, практически трахнув мой рот своим языком. А теперь этот говнюк и вовсе говорит о браке?!

Он что, опьянел от пробок, пока на кухне открывал вино?

– Добрый вечер! Прошу извинить за опоздание. – Низкий голос Эштона, появившегося в дверях, заставляет меня выйти из ступора и выдохнуть.

Аллилуйя!

Оставшуюся часть ужина я стараюсь не смотреть в сторону Рида и держать себя в руках. Все идет хорошо, никто больше не поднимает тему нашего поцелуя на кухне, парни обсуждают предстоящую игру, а Джессика делится впечатлениями от Лос-Анджелеса. Мы с ней договариваемся вместе выпить кофе на неделе и пройтись по магазинам. Вообще, я не люблю ходить по магазинам. Для меня это пустая трата времени. Но это же Джессика, зная ее пару часов, я уже убедилась в том, что ей просто невозможно отказать.

Когда время на часах достигает отметки в половину одиннадцатого, Джессика встает из-за стола:

– Гномик, пора баиньки.

Лизи надувает губы и начинает капризничать:

– А можно мне спать в комнате Эбби?

В столовой воцаряется тишина. Рид суровым взглядом сверлит Джессику, и та, усмехнувшись, поворачивается ко мне, отвечая при этом Лиззи:

– О, милая, боюсь, что место рядом с Эбби уже занято.

Я заливаюсь румянцем, прикусив губу. А затем сажусь на корточки и крепко обнимаю печеньку.

– Ложись спать, а завтра утром мы вдвоем испечем вкусное ванильное печенье. Договорились?

– Мое самое любимое печенье!

– И мое! Спокойной ночи, Лизи.

– Спокойной ночи, Рапунцель! – чмокает меня Лиззи, убегая вслед за Джессикой и Ридом, отправившимся показать им их комнату.

Я смотрю ему вслед и прикусываю губу, опустив взгляд на накаченную задницу. Оторваться от этого зрелища меня заставляет чей-то смешок. Я поворачиваю голову и встречаюсь глазами с Эштоном. Он убирает тарелки со стола и ехидно улыбается:

– Вы ведете себя как подростки.

– Они просто влюблены, – вдруг произносит мама Рида.

Черт! Я и забыла, что она осталась здесь.

Рене выглядит, как миниатюрная версия Рида: такие же лазурные глаза, длинные светлые волосы и пухлые губы. Она выглядит потрясающе. Я бы никогда не подумала, что ей под пятьдесят, – на ее лице нет ни одной морщинки.

– Милая, давай я помогу убрать тебе со стола.

– О, Рене, не беспокойтесь об этом. Эштон поможет мне. Вы и так устали после перелета, идите отдыхать.

Она подходит ко мне, притянув в свои объятия. Отчего-то мне вдруг становится так хорошо и тепло на душе, что я прижимаюсь к ней и закрываю глаза.

– Я знаю, каким он бывает засранцем, Эбби. Но дай ему шанс.

На мои глаза вдруг наворачиваются слезы, и я шумно выдыхаю, пытаясь их прогнать. Отстраняюсь от Рене, молча киваю и замечаю Рида, стоящего у стены.

Он наблюдает за нами. Гребаный сталкер.

Рене улыбается сыну и, поцеловав его на прощание, желает нам спокойной ночи. После ее ухода какое-то время Рид не шевелится, продолжая смотреть на меня. А я, в свою очередь, не могу оторвать взгляда от него. Я смотрю на его губы, вспоминая их вкус. Вспоминаю, каким твердым он был, когда притянул к себе. Как покрылся мурашками, едва я провела пальцами по его идеальному телу.

Господи Боже, как я возбуждена.

Поднимаю свои глаза и встречаюсь с его голодным взглядом.

– Вы так и будете продолжать пожирать друг друга глазами или, может быть, наконец-то поможете мне убрать со стола и удалитесь? – неожиданно произносит Эштон.

Когда мы уже, наконец, останемся одни?!

– Эбби, спасибо за ужин. Мы сами все уберем, – хрипло произносит Рид.

Чудненько. Меня не нужно просить дважды.

– Сладких снов, – на ходу кричу я, направляясь к лестнице.