Невеста из Уайтчепела

– Мы заблудились! – выкрикнул извозчик, желая помочь делу.

– Что вы ищете, господа? – невозмутимо обратился Джеймс к «заблудившимся» мужчинам. – Ответьте, и я постараюсь вам подсказать.

Эмили почти до крови закусала губу. А если Джеймс узнает Томаса?..Ведь он мог видеть того на рынке. Сейчас он обо всем догадается, и тогда всем им конец!

– Я…Я…– начал тормозить уже и сам Томас.

Слыша блеяния помощника Билла, Эмили разозлилась. Простофиля! Лондонец, называется! Не может припомнить ни одного местечка в западном пригороде!

Эмили почувствовала возрастающий жар…И гнев. Такой блестящий план был! Но сильнее всех прочих чувств теперь был страх.

– Я ищу Темзу! – выдал Томас, не придумав ничего более подходящего. – Хочу полюбоваться на парочки лебедей!

В другой ситуации Эмили бы уже хохотала, хватаясь за живот. Но сейчас она чуть не поперхнулась от одной лишь мысли, что будет, если Джеймс подойдет ближе и заглянет в карету…А там увидит ее во главе этих кретинов!

– Темзу? – Джеймс недоуменно поднял бровь. – Боюсь, это слишком пространно… Впрочем, здесь все равно нет Темзы…

– Очень жаль! – прокричал Томас. – Тогда, пожалуй, нам пора! Поищем ее в другом месте!

Томас быстро прыгнул в карету, а извозчик погнал лошадей прочь от этого страшного места, обратно в Лондон…

Глава 9. Недоговаривает

– Ну вы и придурки, – хохотал Билл, тыкая пальцем в Эмили и Томаса. – Ну ладно еще она…Но ты-то, ты-то, Том! Темза…Лебеди! Ха-ха! Я б на месте вашего Джеймса вылез бы из кареты и надавал пинков всем троим!

– Хорошо, что ты не на его месте, – Эмили было не смешно. Ее миссия заключалась в том, чтобы, проследив за Джеймсом, прояснить ситуацию. А вместо этого она еще сильнее запуталась. Открытие зловещего поместья можно считать, пожалуй, негативным результатом. Если бы они прокатились вслед за Джеймсом, скажем, до библиотеки или до паба – было бы куда понятнее. Но поместье…Откуда у него поместье? Оно принадлежит ему? Или он приехал навестить кого-то?..Кого-то состоятельного, привыкшего сорить шиллингами на рынке…

Было два часа дня. До вечера оставалась масса времени. Эмили решила, что необходимо посоветоваться с инспектором Кентом. Она почему-то испытывала доверие к этому человеку. Возможно, потому, что он расследовал ее дело. А возможно, и по какой-то другой причине. Как бы там ни было, он производил благоприятное впечатление, и ему хотелось довериться.

До полиции Эмили добралась быстро. На сей раз она даже не взяла с собой извечного Томаса. В здание ее впустили без проволочек, лишь попросили немного подождать. Видимо, сегодня был сокращенный рабочий день – внутри почти никого не оказалось. Но Эмили не могла ждать слишком долго. Уже скоро у нее должно было состояться свидание с Джеймсом. Надо было спешить. Потому она направилась прямиком в кабинет к инспектору. Постучав пару раз в дверь, Эмили заглянула в кабинет.

Инспектор сидел за столом и читал какую-то потрепанную книженцию. В его руке был полупустой стакан с чем-то янтарным.

– Здравствуйте, мистер Кент, – Эмили недоверчиво покосилась на стакан. Возможно, с чаем. А может, о Всевышний, с виски! И это-то на службе! – Простите, что осмелилась побеспокоить вас, мистер Кент…Просто у меня есть кое-какие известия…Или даже обстоятельства, – Эмили уже была готова все рассказать о Джеймсе, хотя прежде не собиралась этого делать. – Я не знаю, как начать…Все это так глупо…Хотя, может, и не так уж…– Эмили стала искать в сумочке сигареты, дрожащими руками перебирая вещи. В итоге сумка выскользнула из ее ладоней. На пол посыпался всякий хлам. Эмили опустила руки. Кажется, сегодня любое ее начинание обречено на провал.

– Позвольте, я помогу вам…– Роберт принялся собирать вещи Эмили, рассыпавшиеся по полу. В этом действе не было ничего личного: джентльменам полагалось оказывать дамам мелкие незначительные услуги вроде подавания руки, открывания двери и подобной помощи, дабы подчеркнуть уважаемое положение женщины, как существа нежного и хрупкого. – Что ж…Рассказывайте.

– Можно мне горячей воды? Или чай, как в прошлый раз. Я очень замерзла, – вздохнула Эмили, присев на стул.

– Я приготовлю. Начинайте пока…

– А что вы сейчас читали? Это какие-то улики? У вас открылись новые обстоятельства по делу? – Эмили потерла ноющие виски.

– Нет, это медицинский справочник…

– Кстати…Я хотела спросить…– сглотнула Эмили. – Это правда, что Потрошитель…Он вырезает органы у своих жертв, пока они еще живы?

– Это до конца не установлено. У нескольких жертв были обнаружены на телах следы удушения. Некоторым перерезали горло. Полиция склоняется к версии, что на момент истязательств большинство женщин были уже мертвы.

– «Большинство»? – сглотнула Эмили. Неужели кто-то все-таки был жив?

– Ну, или хотя бы находились без сознания, – добавил полицейский.

– И как это можно устроить, чтоб без сознания…– Эмили уже рисовала в своем воображении страшные картины. Зачем, вообще, Томас рассказал ей все эти пугающие детали? Теперь она будет бояться еще больше.

– Легко можно устроить. Они могли быть в состоянии наркотического опьянения. На них могли воздействовать хлороформом…Способов много. Как бы там ни было, следствие полагает, что жертвы были без сознания. Иначе преступник не смог бы столь искусно сделать свое дело.

– Что значит «искусно»? – Эмили облизнула пересохшие губы.

– Мисс, зачем вам эти подробности?..– инспектор ушел от ответа. Очевидно, не хотел устрашать и без того перепуганного свидетеля. Рассказывать ей о том, что органы жертв извлечены с редким мастерством. На которое способен, пожалуй, только хороший хирург, а не обычный мясник. И это говорит о том, что преступник – человек образованный и высокоразвитый. – Усвойте. Жертвы не испытывали мучений. Их убили быстро. Теперь рассказывайте, что там у вас за «обстоятельства» и «известия»…

Кое-как оставив в покое тему Потрошителя, Эмили приступила к своему рассказу. На этот раз она ничего не утаила. Напротив, даже сообщила детали, не относящиеся к делу напрямую. Рассказала о том, как вначале ей понравился Джеймс. Однако потом, когда он предложил ей поехать к нему…С чего это он взял, что может делать ей такие предложения? Неужто она какая-то разгульная! Разве это не возмутительно?!

– Возмутительно, – для порядка согласился Роберт, усмехнувшись. – Вы так молоды. И хороши собой. Честно говоря, было б странно, если бы он вовсе не делал вам предложений.

– Да мы едва знакомы! – негодовала Эмили.

– Дело не в количестве дней знакомств, – пожал плечами Роберт.

– А в чем же? Вы, наверное, полагаете, что я дала повод, – Эмили задрала нос, отвернувшись. Все они одинаковые, эти мужчины. Защищают друг друга!

– Может, и не было никакого повода. Знаете, не все зависит от вашего поведения. В немалой степени окружение оказывает влияние. Может, окрест вашего Джеймса кружат дамы, которые не станут оскорбляться в ответ на подобное предложение или шутку.

– Ну и дамы! Они что, готовы ехать к нему после пары дней знакомств? Да это же…Это же…Распутство! – осуждала Эмили, воспитанная в духе высокой морали, которая, скорее, мешала ей, чем помогала. Ведь у нее не было зажиточной семьи, которая оберегала бы ее от внешнего мира, избавляла б от необходимости труда и искала бы ей подходящую партию. Легко быть нежным бутоном, когда рядом заботливые и влиятельные родители. Эмили приходится все делать самой, а не валяться с болезненным видом на софе с утра до ночи, в перерывах посещая светские мероприятия.

– Я не сказал, что дамы готовы. Я сказал, что дамы не оскорбятся в ответ, – поправил ее Роберт. Мораль заканчивается там, где начинаются большие деньги или, напротив, нищета. Кто знает, что творится за дверьми особняков. Возможно, то же, что и в трущобах, но только при иных декорациях.

– Поехать к нему и остаться с ним наедине? Да после этого моя репутация была б порушена! – возмутилась Эмили. Неужели инспектор не понимает этого! – А на следующий день он прислал бы мне веточку сирени, завернутую в листья ежевики, в знак извинений?

– Я не силен в «языке цветов», – усмехнулся Роберт. Модный «язык цветов» был призван толковать чувства и вуалировать их. Имелись даже справочники, позволяющие по названию растения немедленно определить, какую мысль жаждал донести даритель букета. – Да и за что ему было бы извиняться? Знаете, мисс Блэйд, простите меня за грубость…Но не надо укореняться в ошибочном мнении, что, оставшись с девушкой наедине, мужчина непременно начнет грязно домогаться ее. Да еще и доведет свой гнусный замысел до конца.

– Кто знает, кто знает…– недоверчиво возразила Эмили, которая думала как раз именно так, как он описал. И это не ее какие-то личные измышления: подобные идеи втолковывались девушкам с юных лет.

– Поверьте мне. Уж я-то знаю, – усмехнулся Роберт.

– Как бы там ни было, важно не это, – возразила Эмили, привыкшая к дебатам. Тем более в данном случае предмет спора ясен – строгая мораль и устои общества! Женщине даже не разрешено первой заговорить с мужчиной, особенно незнакомым. Беседы – и те могут довести до беды, по крайней мере, так учат девушек старшие наставницы. Что уж говорить о действиях! Инспектор, определенно, заблуждается, столь легкомысленно рассуждая о важном! – Одна такая поездка в гости – и девушка окажется скомпрометирована в любом случае!

– Окажется, если только это произойдет на виду у всех, – резонно заметил Роберт. – Если соседи и знакомые будут видеть, что мужчина и женщина куда-то удалились вместе. А вас никто в городе не знает. Ради бога, простите меня еще раз, – рассмеялся Роберт. По долгу службы он общался с разными людьми, были и женщины. Среди них встречались как привилегированные леди, так и обычные горожанки. И, разумеется, сложнее всего допросить было именно первых, поскольку они то и дело лишались чувств, краснели и конфузились даже в тех вопросах, которые не предполагали смущения. Конфузились «на всякий случай», надо думать. И, невзирая на различные модели поведения, неизменным было только одно – все они женщины, как не поверни. Все они, несмотря на привычки и среду обитания, могут испугаться, каждой из них объективно может потребоваться помощь. – Сами посудите, оскорбленный вид не является единственным возможным ответом на его предложение. Вы могли бы отшутиться. Или уклониться с присущим дамам кокетством. Или поехать вместе с ним и водить его за нос весь вечер, а потом вернуться к себе домой.

– Разговор вовсе не о том! – Эмили уже совсем запуталась. С одной стороны строгие наставления для девиц, неукоснительные к соблюдению правила…С другой – его простые и разумные слова. Ох, тысячу раз прав был бармен Гари…И только сейчас она поняла, что в ней нет светской непринужденности и кокетства. Она не умеет говорить недомолвками. Не умеет флиртовать. Она проста и говорит то, что думает. Может, это не совсем верно в ситуации с Джеймсом. Действительно, Томми в чем-то прав. Должна же она хоть что-то дать своему поклоннику. И пусть не саму себя, не свое тело, но хотя бы какие-то надежды. Да, такое ей подходит. – Ладно, я вообще другое хотела вам рассказать, – Эмили уже начала смущаться. – Речь о том, что, скорее всего, Джеймс хотел заманить меня в ловушку, – объясняла Эмили, поскорее уходя от зыбкой темы. – Иначе зачем еще ему приглашать меня?..

– Нет-нет, – замахал рукой Роберт. – Это вовсе не значит, что он хотел заманить вас в ловушку. Такой вариант возможен, но он, конечно и разумеется, не единственный. Есть толкования более простые. Вы ему понравились, и он проявляет участие. Тем более вы утверждаете, что у него есть к тому возможности. Может, он, и впрямь, переживает? Ваша репутация, несомненно, важна. Но ваша жизнь все же намного важнее предрассудков.

– Малознакомые люди прежде не проявляли ко мне участия, – задумалась Эмили. Рассказав все инспектору, она почувствовала некоторое облегчение. Хотя он тоже несколько волен в своих рассуждениях. Впрочем, это объясняется его работой и контингентом, с которым он имеет дело. И все же хорошо, что он не какой-то ворчливый старик, тычущий перед ней перстом в билль о правах.

– Почему вы сразу не упомянули об этом господине Джеймсе? Впрочем, это ясно, – будто сам с собой продолжал Роберт.

– Я же говорю, он сказал, что у него там какие-то тайны…Я не хотела подвести его…– пояснила Эмили. – Но какие тайны? Что такого ужасного он скрывает, и почему не может рассказать мне?