Все из-за тебя

– Я никогда не езжу без шлема, – тут же поспешила заверить я. – И скорость не превышаю. Никогда. Ну… почти.

На этой фразе я немного замялась. От Лени не удалось утаить ложь, поэтому он стал еще более категоричным.

– Обещай, что ты не станешь гонять на мотоцикле, тем более по городу.

Мотоцикл – то, что больше всего связывало нас с отцом.

– Я не могу тебе этого обещать, – постаралась я возразить как можно мягче, – мне нравится кататься.

В конце концов, мотоцикл появился в моей жизни намного раньше, чем Леня.

– Что ж, ты взрослая девочка и сама можешь оценить все риски, – сказал Леня. – Вернемся к этому разговору позже.

В его голосе послышалось раздражение. В отличие от меня он не старался сглаживать углы, но больше эту тему не развивал. И я, признаюсь, выдохнула с облегчением. Хватит мне вечных запретов и непонимания мамы.

Что ж, позже так позже. Я знала, что не откажусь из-за парня от того, что всем сердцем люблю. Конечно, Леню можно понять – он за меня волнуется. Но в такой прекрасный день мне не хотелось ссориться.

Гуляли моим любимым маршрутом – от набережной Кутузова дошли до Адмиралтейства. На душе было хорошо и спокойно. Ленечка – настоящий душка: делал комплименты, смешил, обворожительно улыбался и смотрел влюбленными глазами. Редко когда мои «романы» длились дольше трех недель, а теперь почему-то казалось, что это надолго. Слова «навсегда» я боялась, но «надолго» меня вполне устраивало. Неприятных тем мы больше не касались. Если впереди у нас куча времени, зачем на самом старте отношений портить их? Но когда по проспекту с громким треском пролетел черный спортивный мотоцикл, я, не удержавшись, проводила его заинтересованным взглядом и заметила, что Леня за мной наблюдает. Думала, он снова что-то скажет по поводу быстрой езды, но на сей раз Ленечка промолчал.

Проголодавшись, мы зашли в мою любимую булочную. Взяли улитки с изюмом и чай в картонных стаканчиках. Свободные места нашлись в «летнике». Хорошо, что жара ближе к вечеру немного спала. Мы пили чай и болтали. Как обычно, говорил больше Ленечка, а я с удовольствием его слушала. Вечернее солнце ласково светило в глаза, отчего мне приходилось щуриться. Время от времени мы с Леней переглядывались и улыбались друг другу. Мимо шли прохожие, которые не обращали на нас внимания. Нам до них тоже не было никакого дела. Леня наклонился ко мне и большим пальцем провел по щеке, едва коснувшись губ.

– Крошка, – тихо сказал он, не отводя от меня взгляда. Его магически зеленые глаза гипнотизировали. Мне показалось, что на мгновение я зависла над пропастью. Поначалу даже решила, что «крошка» – это обращение. Самое глупое, которое можно придумать на Земле, но я простила бы Ленечке и это. Когда поняла, что Леня имеет в виду крошку от булки на моей щеке, тихо засмеялась.

– Ты чего? – улыбнулся Ленечка, не сводя с меня нежного взгляда.

Я перестала смеяться и снова взглянула ему в глаза, а затем, ничуть не смущаясь, прямо спросила:

– Почему ты меня никогда не целуешь?

Леня заметно стушевался. Я даже не ожидала, что могу вогнать в краску взрослого и красивого парня. Однако смущение его длилось недолго. Ленечка наклонился ниже и поцеловал меня. Его губы были горячими и сухими. Почва ушла из-под ног, и я все-таки улетела в пропасть.

Глава третья

В поселок мы вернулись вместе на последней электричке. День с Ленечкой, как и всегда, прошел незаметно и очень счастливо. Электричка была практически пустой. За окном мелькал лес, на который лился вечерний свет. Темнело уже раньше обычного, еще немного – и сгустятся сумерки. В нашем вагоне ехала бабулина подруга Клара Ивановна. Та, что жила по соседству с Леней и принесла моей бабушке «последние сплетни» о новом жильце. Женщина она колоритная – летом неизменно ходит в большой шляпе с широкими цветастыми полями. В такой шляпе сложно остаться незамеченной. Утром мы уже пересекались с Кларой Ивановной на перроне. Тогда женщина сообщила, что едет в город к внукам. И надо же было мне снова оказаться с ней. Я замечала, как Клара Ивановна время от времени недобро косилась на Леню, и мне это не нравилось.

В электричке я периодически проваливалась в сон, положив голову на плечо Лени. Всякий раз, когда открывала глаза, не могла сообразить, где мы едем. Пейзажи за окном однообразные – сплошные придорожные сосны. Клара Ивановна, сидевшая перед нами на первой скамейке, тоже дремала. Ее шляпа забавно покачивалась в такт стуку колес.

Когда мы вышли на перрон, в поселке уже сгустились сумерки. Клара Ивановна с тяжелой сумкой наперевес последней выкатилась из вагона. Леня, оглянувшись, предложил ей донести вещи. Клара Ивановна просияла, и вся ее подозрительность по отношению к Лене мигом исчезла. Соседка тут же с готовностью протянула Лене свой баул. Меня ждало полное разочарование. Думала, Ленечка проводит меня до дома и мы снова будем целоваться, но вклинившаяся между нами Клара Ивановна испортила всю картину. Мы с Леней потащились ее провожать. Не бросишь же пожилую женщину с тяжелой сумкой на произвол судьбы.

Всю дорогу Клара Ивановна рассказывала, как за лето вымахали ее внуки. Старший, Давидка, перешел уже в седьмой класс, а младшая, Марго, занимается художественной гимнастикой и этим летом завоевала первое место на каком-то чемпионате. А еще Клара Ивановна сегодня была на закупках, потому что у нас в поселке беда с продовольственными магазинами. Цены задрали, все для местных богачей, поэтому она ездит на оптовую базу. Там большой выбор овощей, фруктов, бакалеи – все по низким ценам. И бла-бла-бла…

Мы с Леней периодически переглядывались поверх головы Клары Ивановны. Я театрально закатывала глаза, а Леня улыбался. В какой-то момент Клара Ивановна огорошила:

– Так я и для твоей бабушки набрала консервов. Она в прошлый раз просила. Сейчас зайду к вам, чайку попьем. Время еще не позднее.

Пришлось незаметно вздохнуть. Поцелуи на сегодня точно отменяются.

Леня проводил нас до дома, но от чая отказался. Мне казалось, что он немного побаивается мою бабушку, хоть с виду она божий одуванчик. И я точно не говорила Лене, что бабушка против наших отношений.

– В другой раз, – пообещал Ленечка.

Клара Ивановна ловко перехватила у него свою сумку, словно та была пушинкой, и поторопила меня:

– Не хочет, как хочет. Идем!

Как же ей не терпелось посплетничать с бабушкой. Из нас с Леней собеседники оказались неважные, потому что по пути к дому мы ни разу не восхитились ее внуками и низкими ценами на тушенку.

Зайдя в калитку, Клара Ивановна всучила мне свою сумку. Тонкие лямки больно врезались в пальцы, и я чуть не крякнула от тяжести.

Теперь на нашем участке вкусно пахло свежескошенной травой. Все-таки не зря мы с отцом провозились здесь почти весь август. Давно я не видела наш сад таким ухоженным.

Уже совсем стемнело, в доме на кухне горел свет. Мне уже самой не терпелось добраться до крыльца и избавиться от сумки Клары Ивановны и от нее самой заодно. Внезапно соседка повернулась ко мне и заговорщически проговорила:

– Молодцы, что помирились.

– Помирились? – удивленно переспросила я. Мы вроде и не ссорились… Конечно, было недопонимание по поводу езды на мотоцикле. Но Кларе Ивановне откуда об этом знать.

– Утром увидела вас в электричке порознь, на разных лавках, так даже немного расстроилась. Знаю, бабушка против Леонида, а мне он очень нравится. Видно, что у парня серьезные намерения.

Я даже про тяжелый пакет позабыла. Кларе Ивановне нравится Леня?! Тогда к чему эти сплетни? А еще выходит, что утром я ехала в одной электричке не только с Кларой Ивановной, но и с Леней. Конечно, народу было много, но как я его не заметила? А он меня? Я боялась опоздать и по сторонам не смотрела, а как только состав тронулся, тут же заснула. Но почему Ленечка ко мне не подошел? Может, погрузился в мысли о предстоящих делах в городе и просто не заметил? В конце концов, я не ношу такую приметную шляпу, как Клара Ивановна.

Я замерла в задумчивости, но соседка меня поторопила:

– Машенька, чего же ты встала посреди дороги? Идем!

Я потащила тяжелую сумку с продуктами, думая, как мы с Леней могли разминуться.

Чаепития мне удалось избежать. Сославшись на усталость, я юркнула в свою комнату. За окном ярко сияла полная луна. Не включая свет, я легла на кровать и уставилась в потолок. Все-таки странно, что Леня не подошел ко мне в электричке. И он и я не заметили друг друга? Нереально. Теперь у меня создалось впечатление, что он за мной следил. Но зачем? Перебрав в голове варианты, я пришла к выводу, что Ленечка хотел меня порадовать и устроить сюрприз с цветами. Что ж, это ему явно удалось.

А Йован так и не написал мне.

* * *

Утром я решила отремонтировать велосипед. Ленечка пока не звонил, а других планов, кроме встречи с ним, у меня не было. Нашла запылившиеся инструменты деда в сарае и расположилась рядом с забором под старыми яблонями, недалеко от калитки. Припекало солнце, и я скинула платье, оставшись в купальнике. Хорошо, что загар ко мне сразу пристает. За город удалось вырваться только в августе, но и за месяц я успела здорово загореть. Волосы тоже быстро выгорели. И это учитывая, что на пляж я ходила всего два раза. Леня не особо любил такой досуг, а в остальное время я помогала отцу и бабушке привести в порядок дом. Только благодаря прополке грядок и удалось загореть. В универе одногруппникам буду рассказывать, что отрывалась в Турции. Глядишь, поверят.

Бабушка вышла на крыльцо с чашкой чая и, углядев, чем я занимаюсь, покачала головой.

– Не женское это дело, – громко сказала она.

Я, открутив педали от велосипеда, весело откликнулась:

– Бабуленька, двадцать первый век! Сейчас уже немодно делить дела на мужские и женские.

– Глупости, – отрезала бабушка. – А рожает кто? Мужики? Не делит она на женские и мужские…

Я прихлопнула комара на лбу и промолчала. Вернулась к ремонту велосипеда. Бабушка из другого поколения, ее уже не переубедить, лучше не спорить и не портить друг другу настроение.

Я невольно вспомнила наш разговор с Леней. Он говорил практически те же самые слова. Эта беседа стала ложкой дегтя в нашей вчерашней прогулке. Но в остальном-то все было идеально! И улитки с изюмом, и первые поцелуи…