Хозяин моего тела

Элиас никак и ничем не выдает свое отношение к этому гадкому анальному сексу. Как же мне быть? Почему этот секс вообще стоит первым? Какое-то особое пристрастие, или «так нравится людям»? Кто эти пугающие люди, по пристрастиям которых составляли анкету? Или это унижение специально для меня?

– Всего лишь «да» или «нет», малыш. Давай. Не разочаровывай меня.

А к черту. Действительно, чего я трушу? Я беру изящную безмерно дорогую ручку и решительно черчу крест.

Смотрю Элиасу в глаза: съел?

А этот гад не только выдерживает мой взгляд, но и легонько улыбается. Издевается что ли?

– Вот и все, Лола. А ты боялась. Давай дальше. Мне хочется не только подписать, но и что-нибудь попробовать…

Да он просто скала. Самоуверенный. Непрошибаемый. Ни тени смущения. Или, может, это я смущаюсь, как дура, а взрослому мужику и краснеть тут не с чего?

А мне ужасно стыдно от его прямоты. Сердце колотится часто-часто, а внизу живота становится тепло.

– Ты не заставишь меня… ну, это?

– Что «это», Лола? Говори прямо.

Он буквально придавливает меня взглядом, а томление внизу живота все сильнее. Если Элиас поймет мои чувства… ох… нет. Только бы он в самом деле не понял, как странно я себя чувствую!

Вместо того, чтобы ему ответить, я опять утыкаюсь в анкету.

«Связывание».

Мне в лицо бросается жар. Это почти наручники. Почти то, о чем я фантазирую. Но расписаться в таких грязных мечтах при человеке, который готов попробовать прямо сейчас?

Пальцы настолько мокрые, что я боюсь, ручка выскользнет у меня из рук.

Если я поставлю галочку, Элиас сочтет меня отвратительной?

– Малыш…

Неужели Элиасу надоело ждать?

Я не смотрю в его лицо. Беру ручку и ставлю галочку. Она получается очень слабой, еле видной.

– Не стесняйся. Обведи. Тебе нравятся веревки, эластичные ленты или что-то еще? – чувственный голос Элиаса звучит, как гром среди ясного неба.

– Не знаю. Нет… – мысль о грубом прикосновении шершавой веревки несколько меня охлаждает. Возбуждение, кажется, стало меньше. – Я не разбираюсь в таких мерзких вещах!

Элиас окидывает меня снисходительным взглядом.

Да пусть как угодно смотрит, только на колени не сажает. Не трогает… там и не обнаруживает, что я наверняка влажная.

– Но галочку ты поставила. Давай дальше, Лола. Это просто предварительная анкета. Я хочу знать, что ты совершенно точно не любишь.

– Угу… – я говорю больше для себя. Я не слишком ему верю.

Что помешает Элиасу Конте нарушить этот договор? За это наверняка нет никакой выплаты неустойки!

«Вагинальный секс».

Да. Тут мне придется поставить «да». И я же в самом деле… не против. Галочка получается довольно жирной, а Элиас вдруг сильно и судорожно выдыхает, чем пугает меня до дрожи.

Я невольно смотрю на стол между нами. Он выдержит даже самые яростные ласки… но я не хочу отбить себе спину и попу.

Главное, чтобы Конте не пришла в голову та же идея, что мне. Тогда он, чего доброго, подушку подложит.

Я почти уверена: анкета – это только прелюдия перед чем-то по-настоящему непристойным.

«Использование вибраторов».

Я ставлю галочку. Никогда не пробовала, но о них столько пишут, что я… не знаю, на каком основании от этого отказаться и надо ли.

«Групповой секс».

Серьезно? Элиас Конте и групповой секс? Он же, кажется, порвет кого угодно, кто посмеет даже взглянуть на меня. Или речь о нем и банде девушек?

Я ставлю четкий крестик.

Не буду на Элиаса смотреть. Я и так знаю, что он не отрывает от меня глаз.

Вот пусть там и сидит. Пусть там.

«Запирание в тесном пространстве».

«Использование наручников».

«Оральный секс».

Я не знаю, что Элиас Конте видит во мне, когда я читаю эти бесстыдные строки. Я не успеваю ничего написать, но Элиас встает из-за стола и через мгновение оказывается прямо рядом со мной.

Я смотрю на него снизу вверх, а в его лице такая темная страсть, что мне становится жутко. Как будто дикий зверь вырвался на свободу и вот-вот меня разорвет.

– Ты слишком соблазнительно заполняешь анкету, малыш… Давай сделаем иначе…

Мужчина не женщина, и я вижу размер его желания под брюками.

Так близко и жарко.

Наяву.

И никакие правила Агентства меня не защищают. Плевать Элиасу на них!

Я пищу:

– Поклянись, что… ничего не будет… чего я не захочу.