Хозяин моего тела

И, кстати, откуда Элиас Конте знает, что от волнения я ем мятные леденцы?

Меня прошибает ледяной озноб. Я лихорадочно пытаюсь вспомнить, ела ли их при нем… Нет. Точно не ела.

Чееерт… Все настолько дико, кошмарно и невыносимо, что я не представляю, как мне быть.

Кроме того, я еще ни разу не принимала участие ни в каких серьезных съемках или показах от Агентства. Моя пропажа не вызовет скандала, как в случае с Шейлой Максвелл.

А в анкете я прямо созналась, что не поддерживаю отношения с семьей… Что живу совсем одна.

Элиас может сделать со мной что угодно, и никто даже не узнает об этом!

К горлу подкатывает дурнота. Вдруг Элиас Конте вообще собирается продать меня на органы?

Нет. Это точно ерунда. Обычно бандиты не оставляют потенциальных жертв в незапертой машине. У меня просто разгулялось не в меру буйное воображение.

Нужно прийти в себя, необходимо стать собранной и хладнокровной. Только так я смогу что-то разузнать.

Но у меня никак не получается успокоиться. Когда Элиас возвращается, я изнемогаю от желания вытрясти из него хоть какие-то нормальные объяснения.

А он выглядит так уверенно и безмятежно, словно ничего не случилось. Слишком спокойно для человека, сорвавшегося после первых слов о каком-то жалком листе. Он вкладывает мне в руку ключ и собирается завести машину.

Да это просто хамство!

Внутри меня все клокочет от возмущения, но я обманчиво мягко спрашиваю:

– Что это было, Элиас? Почему ты внезапно убежал в дом?

Он поворачивается ко мне и улыбается уголками губ. Вот только в темно-карих глазах нет ни капли веселья.

– Моя неизлечимая болезнь – держать все под контролем. Раз ты пришла в себя, Лола, то мы можем ехать.

Ну уж нет. Элиас думает, что может хватать мою сумку и ключи, пользуясь тем, что он физически сильнее? Считает, что мне нравится такое скотское обращение? Что оно меня как минимум устраивает?

– Мы не можем ехать. Объясни, что происходит. Мне кто-то или что-то угрожает? Эта угроза – оправдание без спроса трогать мои вещи? – я еле сдерживаю ярость.

– Ты съела слишком мало леденцов, Лола. Значит, самое время выпить мятный чай. Как раз твое время перекусить, – хм, а он далеко не так спокоен, как мне показалось. В его голосе звенит металл.

Мерзавец.

Меня колотит от плохо сдерживаемого гнева.

Конте заводит машину и выруливает на дорогу. Я выжидаю, пока он встроится в ряд машин и решаюсь опять привлечь его внимание.

– Значит, так. Если мне всерьез что-то угрожает, я лучше выплачу Агентству неустойку. А теперь будь добр, останови машину и высади меня где-нибудь.

Элиас криво улыбается.

– Не остановлю. Ничто тебе не угрожает, если будешь меня слушать и держать в курсе любых происшествий.

Гад. Упертый гад.

Он врет. Моя проснувшаяся интуиция буквально завывает сиреной, оповещая о надвигающейся опасности.

– Элиас…

Я настроена более чем серьезно. Я даже готова немедленно звонить в полицию. Воздух между нами накаляется добела. Конте тихо произносит сквозь зубы что-то, подозрительно похоже на ругательство. А потом говорит:

– Слушай, детка. Или ты мне доверяешь, или доверяешь. Иного выхода нет. Вот представь теоретически: на тебя кто-то открыл охоту. Просто за то, что ты где-то начала работать и не обросла никакими связями. Кем может быть такой человек?

– Во-первых, не детка. Во-вторых, не знаю…

Конте окидывает меня уничижительным взглядом, но неожиданно смягчается.

– Лола… Давай не будем ссориться сейчас. Этот предполагаемый человек – какой-то маньяк. Долбанутый псих. Прикинь, Лола, псих открыл на тебя охоту. Дашь гарантии, что он отстанет, если ты уволишься? Может, он карает всех, кто посмел поселиться в комнате номер восемь? Или тех, кто подошел ко мне на небольшое расстояние? Так ты уже подошла.

Весь воздух выходит у меня из легких. Шум в ушах нарастает, и звуки прорываются сквозь него, как сквозь толщу воды. Это похоже на какой-то кошмар. Дикий и совершенно нелепый.

Почему Элиас уверенно говорит о психе? Я до последнего надеялась, что он расскажет о том, что Пенелопа с Мирандой – его ревнивые поклонницы. Или что-то еще в этом духе.

Но нет. Вместо того, чтобы меня успокоить, Элиас Конте меня запугивает.

Я понимаю, что он знает намного больше меня, но не могу связать его мотивы. Это неприятно – быть такой уязвимой.

– Во что ты меня втянул? – я сиплю.

– Да ни во что, Лола. Это гипотетическая ситуация. Самое страшное, что может быть. Но в таком случае одной тебе не выжить.

Я не верю. Не хочу это слышать. Это все происходит не со мной. Это какой-то поганый сон.

– Боже…

Элиас не отрывает взгляд от дороги, но я вижу, насколько он напряжен.

– Лучше иметь под рукой профессионального охранника, правда? Все менеджеры Агентства имеют сертификаты. Пока у тебя два часа иностранного языка, у меня два часа тренировок. Поэтому расслабься и делай свою работу, а я буду делать свою.

Вот так просто? Серьезно? А меня трясет так, что зуб на зуб не попадает.

Как и в любой сказке, в этой есть отвратнейшая неприглядная изнанка, и я познакомилась с ней слишком рано.

Меж тем Элиас останавливает машину. Впереди маячит вывеска довольно дорогого кафе.

Я хочу сбежать, но не могу даже пошевелиться. Мне слишком жутко и противно.

И слова Элиаса совсем, ни капельки меня не обнадеживают: А он добавляет:

– Ну же, крошка, давай. У нас график. Ты не в триллере и не в боевике. Расслабься, или я буду действовать силой. Контракт дает мне такое право.

Что?! Какой пункт?? Я сошла с ума, и мне это мерещится? Я не переживу насилие над собой.