Звезд хватит на всех

– Ну а что? – трагичным шепотом сказал Мухлень. – В случае заразы осторожность не помешает, особенно если зараза неизвестная.

– Не волнуйтесь, – проворчал чароплет, снова стыдливо вытирая глаза. – Этот недуг поражает исключительно волшебников.

– Утром мы отведем вас к Фейлень, – деловито сказал Круглень, стараясь подбодрить чароплета. – Она живет на краю леса, сразу же за старой лощиной.

– Фейлень? – встрепенулся чароплет. – Первая часть ее имени многообещающая. Кто она?

– Цветосек она, – сказал Мухлень, сворачиваясь клубком в паре шагов от костра. – И зануда… и зазнайка.

– Цветосек… а, понимаю. Типа дровосека, но…

– Рубит цветы, – подхватил Круглень, пристраиваясь рядом с Мухленем и накрывая его своим роскошным хвостом. – Извините, но моего хвоста на всех не хватит, а если уж кому и ложиться спать рядом с костром, то это вам. У вас же нет ничего, что может легко загореться, типа шерсти или там крыльев.

– Зачем фее… лени рубить цветы? – ни к кому не обращаясь пробормотал чароплет. – Они же вроде в них живут.

– Она строит домики для светленей, – пояснил Круглень. – Это такие счастливые жуки. Они светятся в темноте и танцуют. Показывают заблудившимся путникам дорогу в темноте. Вот только свет у них холодный и не греет, так что без домиков не обойтись.

Голос Кругленя становился все более и более неразборчивым, пока наконец не сменился тихим храпом. Чароплет вздохнул, пошевелил ветки костра, чтобы огонь вспыхнул поярче и уселся поближе к огню.

– Круглень, Мухлень, Фейлень, – тихо пробормотал он. – И светлени. Первые трое вроде как в одном экземпляре, а вторых много… Одиноко, наверное, первым.

– Мы не одинокие, – неожиданно и будто бы сквозь сон проворчал Мухлень. – Мы уникальные.

Чароплет тихо хмыкнул и, отхлебнув уже порядком остывший чай, тихо и слегка печально сказал, прислушиваясь к уже двойному храпу:

– Одно другому не мешает.

4

На следующее утро, как только взошло солнце, Круглень тщательно вычесал шерсть, Мухлень сполоснул крылья в ближайшем ручье, а чароплет причесался найденной в кустах веткой, настолько похожей на расческу, что поначалу все решили, что это чья-то потерянная вещь.

– Далеко до этой вашей Фейлень? – ворчливо поинтересовался чароплет, подскакивая на одной ноге. Секунду назад он наступил на шишку босой ступней, что, разумеется, настроения ему не улучшило.

– В нашем лесу ничего не далеко, – невнятно промурчал Круглень, как следует расправляя уши. – Вон там, сразу за старым пнем есть овражек, вдоль него и пойдем.

– Солнце даже еще и макушку не начнет печь, как будем на месте, – подхватил Мухлень. – Предлагаю еще сэкономить время и позавтракать у Фейлень, а не здесь.

Круглень энергично кивнул, чароплет пожал плечами, и компания отправилась в путь. Как и говорили Круглень с Мухленем, дорога не заняла много времени. Песни утренних птиц еще не поменялись на песни дневных, как маленький, довольно-таки уютного вида домик вынырнул из-за очередного поворота.

– Вот тут и живет Фейлень, – сказал Мухлень, стуча лапкой в дверку, украшенную цветочной гирляндой. – Надеюсь у нее хорошее настро…

– Кого черт принес в такую рань!

Круглень прижал уши, а чароплет слегка попятился. Мухлень предусмотрительно отлетел от двери подальше как раз за мгновение до того, как она распахнулась.

Фейлень стояла на пороге уперев сжатые в кулаки ручки в бока. Ее растрепанные золотистые волосы шевелились на ветру, а довольно миловидное личико сердито сморщилось.

– Кто стучал? – свирепо спросила Фейлень, оглядывая напуганных Кругленя и чароплета. – Кто заслужил тапком по лбу?

– С рыбами вчера тусила, что ли? – поинтересовался Мухлень, осторожно выглядывая из-за двери. – Говоришь точь-в-точь как они.

Элегантный тапочек врезался в ствол дерева как раз в то место, где секунду назад была голова Мухленя. Тот оказался не так-то прост и предусмотрительно присел.

– Фейлень, – Крулень поднял лапки в миролюбивом жесте. – Успокойся, пожалуйста, у нас неотложное дело, нам нужна помощь.

Фейлень фыркнула и ушла в домик.

– Дверь не закрыла, – деловито сказал Круглень и махнул лапкой, приглашая чароплета идти за собой. – Можем зайти.

– Это ты ловко придумал, попросить помощи, – одобрительно сказал Мухлень, подбирая тапочек. – Фейлень очень отзывчивая.

Чароплет недоверчиво покосился на тапочек, хмыкнул и пожал плечами.

– Ладно, – буркнул он, – вам виднее.

Фейлень сидела за столом у себя в гостиной, в которой, кроме этого самого стола и четырех стульев стоял еще только небольшой шкафчик на коротких ножках, да маленький диванчик, засыпанный зелеными листьями.

– Чай не предлагаю, – сухо сказала Фейлень. – В это время я еще сплю, если что. Так что если тащились сюда в надежде позавтракать, то зря.

– И в мыслях не было, – оскорбленным тоном сказал Мухлень. – Вон этот вот из реки вчера вынырнул, так ему помощь нужна, как Круглень и сказал.

– Интересно, – равнодушно сказала Фейлень, разглаживая бирюзовый сарафанчик. – Внимание, вопрос: а мне то какое дело?

– Вы волшебное существо? – осторожно спросил чароплет.

– От существа слышу, – отрезала Фейлень. – Ближе к делу, человеческая особь.

– У меня… магия не работает, – неуклюже спотыкаясь на каждом слове, с трудом выговорил чароплет. – Я… в общем в реку упал… и забыл, как дышать, от расстройства.

Фейлень открыла было рот, но потом, посмотрев в глаза чароплета, закрыла его и покачала головой.

– Только не надо на жалость давить, – фыркнула она, поднимаясь и подходя к шкафчику. – Со мной это не работает.

Фейлень порылась в шкафу и, вытащив деревянную лопатку, похожую на палочку от мороженого, решительно приблизилась к чароплету.

– Рот открой, – скомандовала она.

– А? – только и успел сказать чароплет и Фейлень тут же засунула ему палочку в рот, словно заправский врач.

Осмотр чароплетова рта продолжился недолго.

– Ну ясненько, – сказала Фейлень, выбрасывая палочку в стоявший под столом мусорник.

– Что ясненько? – осторожно спросил чароплет, недовольно причмокивая. – Мороженое было ванильное?

– Не отвлекайся и не отвлекай меня, – Фейлень погрозила ему пальцем. – Ты уверен, что когда-то вообще владел магией?

– Это что за вопрос? – чароплет возмущенно выдохнул. – А ты уверена, что Фейлень? А вот он уверен, что Круглень? И вот твоя и его уверенность, это вообще ничто, по сравнению с тем, как уверен я.