Мясник из Грин Лейк

Без обеда Керри меня не отпустил. Только в два часа я вырвался из отеля и поехал на ранчо Флин.

Давно я не видел столько солнца. Когда мы покинули город, остались только жёлтые увядшие поля и чистое небо. Никакого дождя или снега. Мы ехали. Мой таксист молчал. Обычно они разговорчивые, но видимо значок агента завязал ему язык. Ветер влажный, но не вонючий. Я старался впитать в себя побольше солнечного света. Что бы хватило на всю оставшуюся жизнь.

Через два часа машина начала нагреваться. Открывать окно шофер не запрещал, а то его продует. Долбанное солнце палило в глаза, куда бы я не сел.

Чета Флин была дома. Во дворе носились их дети. Калитку они не запирали. Странные люди. Ну и что в миле вокруг нет никого. А вдруг, я похищу их детей, или новую поливалку. Или все сразу.

Они видят меня в первый раз. Начну как обычно.

Я стучал в дверь и достал документы.

– Агент Маккинли. ФБР.

Мне открыла дверь женщина, в простом домашнем платье. Она выглядела на один возраст с доктором Шейном, хотя была младше. Она смотрела на меня молча. Я на нее.

– Как вы смеете сюда приходить? – ее измотанное лицо исказила злость.

– Миссис Флин, я по поводу вашего брата, доктора Дениса Шейна.

– Что еще вам нужно? – миссис Флин не давала вставить мне ни слова. – Вы уже и так уничтожили его!

– Да, о чем вы говорите! Я друг вашего брата. Он пропал.

– Он там куда вы ее засунули! От отдал вашему проклятому бюро всю свою жизнь, а вы растоптали его. Это что бы не платить пенсию? Да? Убирайтесь из моего дома! Что бы я больше никогда не видела вас, на своем пороге!

Дверь передо мной захлопнулась.

Я ничего не понял. И ничего не мог сделать. Я сюда даже приходить не должен бы. Так что, если она выстрелит в меня из ружья будет права.

Я зашагал обратно к калитке. Что она имела ввиду?

– Простите агент! – дверь хлопнул снова. На пороге стоял мистер Флин. – Моя жена очень переживает. Мы все переживаем за Дениса.

– Может вы объясните мне где Денис Шейн, мистер Флин.

– Вы не знаете? Вы сказали, вы его друг. Он в психиатрической клинике в Сиэтле. Его поймали, за одним занятием. Здесь дети. Можем мы поговорить за воротами?

– Конечно.

Мы вышли. Мне было жарко. Солнце нагрело мою макушку, и голова опять закружилась.

– Что сделал Шейн?

– Он… – мистер Флин долго пережевывал слова во рту. – Некрофил.

– Кто? Шейн? – я со всей силы ударил в их забор кулаком. То ли от удивления, то ли от бессилия.

– Да. Его поймали, когда пытался вступить в половой акт с одной из своих, пациенток. В смысле с мертвой женщиной.

– Я знаю, что такое некрофилия. Боже. Этого не может быть.

– Мы тоже были в шоке. Дороти не хочет в это верить. Но вы же понимаете. Столько лет проработать со жмуриками. И жены у него никогда не было, даже просто любовницы какой-нибудь.

– Правильно и делает, что не верит. Я хорошо знал Шейна. Это чушь какая-то.

– Иногда мы все думаем, что кого-то знаем, а потом оказывается, что ни черта мы не знаем.

Какая глубокая философская мысль. Но она точно не о Шейне. Он конечно шутил, что после смерти женщина еще двадцать минут женщина.

– Вы были у него?

– Только Дороти и то один раз. Туда не так-то просто попасть.

Я не попрощался. Не поблагодарил. Просто махнул рукой сел в авто и уперся лбом в сидение. Мне нечего было сказать, никому из нас.

Солнце село. В гостиницу я приехал к полуночи. Керри хотелось поговорить. Он рассказывал мне забавные истории про него и Дипло из школьной жизни. Кончилась вторая бутылка. Я его не слышал.

– Это ложь. Это ложь. – повторял я.

– Даже если нет, Шейн все равно останется нашим другом. Надо попасть к нему в больницу.

– Лисовски, Скотт, теперь Шейн. Я следующий.

– Агент Маккинли, простите, вы, о чем? – Керри тряс меня за плечо.

– Отвали! Перебивать невежливо! – ответил Мак Керри.

Керри молча попятился назад.

– Боже. Я при нем разговаривал. Теперь он расскажет все Дипло. Что я сумасшедший.

– Я не боюсь показаться сумасшедшим! Пусть этот метрдотель кому-нибудь другом на уши приседает.

– Он расскажет все Дипло. Он расскажет Кордону.

– Надо закрыть ему рот. – Мак оскалился и принялся шарить по карманам пальто.

Мне стало страшно. Я не мог пошевелиться, словно прирос к стулу. Что он собирается делать? Убивать Керри? Я схватил стакан виски со стола и выплеснул себе в лицо. Порезы от бритья и глаза защипало. Я остался один в баре. Нельзя было терять не минуты. Пока он не вернулся. Я взбежал по лестнице на свой этаж, заперся в номере, ключ карту выбросил под дверь.

– А если это его не остановит?

Я вынул из плаща наручники, приковал свою левую руку к изголовью кровати, ключи бросил в дальний угол.

– Какого черта?

Мои мысли заполонила злоба. Жгучая, как виски, что попал мне в глаза. Я дергал наручники, стучал по стене, пытался сломать себе палец.

Злоба отступала. Я возвращался. Смотрел на свою руку. Дергая браслеты, Мак оставил на запястье кровавые борозды. Мак возвращался. Пинал прикроватные тумбочки, разбил вазу, пытался осколком стекла отрезать себе руку. Точнее мне.