Мясник из Грин Лейк

Никакого лома из Ре-бара, в нашем архиве не оказалось. Или я плохо искал. Меня не интересовали ди-джеи ломающие микшеры и рокеры, разбивающие гитары об головы. Меня интересовал октябрь. Я надеялся, что какие-нибудь детали по моим делам, помогут вернуть мне воспоминания. Я нашел аппаратуру из студии первого свидетеля – Лиама Маллоуна. Кусочек порванной пленки. Лиам работал со старьем. Он был не богат, но всем говорил, что просто любит теплый и ламповый звук. Бережно расправив ее и намотав на карандаш, я взялся за поиски кассеты. Это было не так-то просто. В век высоких технологий, даже дисковые проигрыватели никто не ломал. Они пылились себе без дела на чердаках или в кладовках. Ради кассетного магнитофона, мне пришлось залезть аж в две тысячи четырнадцатый. У него была сломана ручка. Сам он был рабочем состоянии и даже кассета Айрон Майден звучала как новая. С дисками так не получиться. А от кассеты отскреби слой пыли, и она снова будет тебя радовать. Я заменил пленку, включил на самой маленькой громкости и уселся рядом на пол.

Я вспомнил свою бабушку. Она плохо слышала, поэтому всегда ставила радио прямо к уху и слушала новости и радио спектакли. Наверное, я сейчас был очень на нее похож.

«С вами Первый Свидетель, мои бесстрашные слушатели…»

У него был восточный акцент. А у меня северный когда-то давно, когда я еще был подростком. В школе из меня выбили мой шотландский выговор и теперь я говорил, как настоящий американец.

Сейчас я слышал его голос на записи, и он не выводил меня из себя, так как раньше. Почему он сделал это? Простой радиоведущий. Не одна ведь жажда сенсации толкнула его на те жестокие убийства. Если бы он был жив, доктор Летсман бы покопался в его голове. Я знал кто его убил? Если и знал, то сказать никому не успел. Я вспомнил, живого Маллоуна. В его доме. Я был в его доме? Мы разговаривали, но я ничего не мог разобрать, будто бы мы говорили на чужом языке. А потом он схватился за грудь и начал харкать кровью. Я видел его смерть? Или я хотел бы, что бы она была именно такой. Мне сдавило грудь. Я начал кашлять, то ли от архивной пыли, то ли повторяя за Лиамом, будто играю его на сцене. Я не мог вдохнуть. Пищевод свело так, будто я проглотил целиком лом. Из моего горла вылетел сгусток крови. Я повалился на пол, уронил магнитофон, и он замолк. Я хватал ртом затхлый складской воздух. Кашель прекратился, но в горле все еще першило. Я вытер рот рукой и не увидел на ней никакой крови. Только собственные слюни.

Раскладывая вещественные доказательства на места, я все проверял свой рот, не течет ли у меня по подбородку кровь. Я должен все вспомнить. Иначе это сведет меня с ума.

Мой рабочий день закончился, но я не торопился покидать бюро. Я сидел под дверью кабинета доктора Летсмана. Он принимал пациентку.

Как только немолодая женщина покинула кабинет, освобожденное ей кресло, занял я.

– Здравствуйте агент Маккинли.

– Привет, Армин.

– Как у тебя дела? – Летсман был вымотан, но в разговоре мне не отказал, как и всегда.

– Плохо, доктор. – признался я. – Мне нужна ваша помощь.

– Это из-за легкого труда?

– Это из-за моей амнезии.

– Воспоминания придут со временем.

– Они уже приходят. Но я не знаю чьи они. Я не верю в них. Я должен вспомнить правду. Пока этот бред не въелся мне в мозг. Сделайте что-нибудь! Я соглашусь на все. Шоковая терапия, электричество, лекарства, гипноз.

Армин тяжело выдохнул я снял очки.

– Ирвин. Ты рассказал об этом своему лечащему врачу из госпиталя ФБР?

– Что бы меня сняли с работы? Или положили обратно? Нет. Я прошу тебя. Только ты можешь мне помочь.

– Ирвин, ты не мой пациент. Я не могу нарушить врачебную этику.

– Так станьте им! Я имею право выбирать себе врача. Это прописано в моем полисе!

– Даже если бы я лечил тебя, я бы не стал применять к тебе ни одну из этих калечащих практик. Давай я позвоню в госпиталь.

– Нет! – я сам не понял, как вскочил с кресла и навис над Армином, упираясь в подлокотники. – Как же твоя этика? И врачебная, мать ее, тайна?

– Ирвин, тебе нужна помощь!

– И ты мне в ней отказал! Друг, вы еще хуже, чем врач! – я оттолкнулся от кресла вышел из кабинета громко хлопнув дверью.

На что я рассчитывал? На то, что кто-то в этой прогнившей дыре протянет руку помощи другому. Может я и не помню, что случилось с Джо, со мной, с мясником из Грин Лейк, Первым свидетелем, делом моего напарника и друга Джоуша, но я хорошо помню, что все бюро оплетено паутиной лжи и лицемерия. И они скользят по ней, как гадкие склизкие пауки, перебирая своими лапками, подлоги, ложные свидетельства, взятки. Мой друг погиб в таком коконе. Джо погибла в нем же. Я помню, что хотел выбраться из него.

А еще я помнил, что во всем Сиэтле, я могу рассчитывать на помощь только одного человека.

– Если я свихнусь, ты меня не бросишь?

Пенни подавилась кофе и почему-то засмеялась.

– Мне нужен будет повод посерьезнее. К тому же, у сумасшедших появляется склонность к сексуальным извращениям разного рода.

– То есть, со мной нормальным трахаться, тебе скучно?

– Я шучу, Ирвин. Забыл, что у меня странный юмор? У тебя опять на работе головники?

– Да. Вчера ночью в клубе самовозгорелась девушка.

– Самовозгорелась? – переспросила Пенни с ухмылкой. – Они там вместо б пятьдесят два, бензин наливают?

– Это не шутка. И я потерял сознание. Поэтому теперь я ничего не знаю. Дело отдали особо тяжким, а там два новых агента. Их перевели из Портленда и теперь они корчат из себя людей в черном. А новый доктор О`Райли та еще заноза в заднице. Никто мне ничего не расскажет.

– Купи ему вискаря, пригласи на футбол.

– Пенни! Ты то куда! Я же не пою тебя вермутом и не вожу на корриду.

– От вермута я бы не отказалась, а коррида испанское развлечение, а не итальянское.

– Он не пьет. Ну или пьет, но точно не с нами. Он из тех гиков.

– Научная фантастика? Реконструкции боев? Онлайн игры? Подземелья и драконы? Аниме? Все сразу? Это еще проще.

– А вот и нет. Я сегодня хотел помочь ему, когда агент Блек издевался над ним. А он сказал мне, что у меня справка. Думает я псих.

– Ну конечно. Это же защита. Над ним издевались в школе, в медицинском, теперь на работе. И ты думал он скажет: «Спасибо братан, позову тебя на крестины моих будущих детей.»? Он же не девка, которая даст тебе в ближайшей подворотне, за то, что помешал гопникам отобрать у нее сумочку. Он твой информатор в мире мертвых. К таким людям нужен подход. Долгий и нудный. Ну или найдем на него компромат и будем шантажировать.

– Пенни. – прикрикнул я, но тут же осекся. Я ведь именно за эти идеи и люблю ее. – Я не буду его шантажировать. Мне нужно что бы он доверял мне. Рассказывал то, о чем я даже не просил. Но для этого мне надо хотя бы попасть в морг.

– Последняя фраза звучит не очень.

– Меня больше ничего не связывает со старыми делами. Даже воспоминания у меня отобрали.

– Ты поймал охотника за головами.

Я не стал говорить Пенни о галлюцинациях. Я не хотел ее пугать. Дождавшись пока она уснет, я выпил фенозипама и завалился рядом.

Квартира Джоанн. Она сидит, обхватив колени, а я тычу в нее пистолетом.

– Я знаю, знаю кто мясник из Грин Лейк!

– Нет! Не говори этого! – мои руки трясутся и стали скользкими от пота. – Не говори! Не смей!