Ученик Жнеца. Шесть переменных

Полгода назад.

Роб сидел в кабинете врача уже почти час. И почему никто не приходит? Может про него все забыли. Или он попал не к тому врачу. Так или иначе такое томительное ожидание уже заставляло нервничать. Все картинки и предметы были давно уже рассмотрены, даже посчитаны трещинки в потолке и обнаружены не состыковки в наклеенных обоях. Чего можно было выдумать ещё, Роб уже не мог представить. Как назло, батарейка в телефоне совсем разрядилась. Всегда она так – в самое неподходящее время. И уйти нельзя. Ведь это было бы не совсем порядочно со стороны Роба. Тем более ему было очень интересно то, что может сказать врач по поводу частых головных болей и непреодолимого желания спать. Роб подозревал, что это всё – причина его проектов и частых стрессов. Он уже четыре месяца работал с тяжелыми клиентами, тут самый спокойный начнет нервничать. А может сказываются переживания, из-за которых как раз не хочется спать тогда, когда нужно и наоборот. Поводов для переживаний хватало.

– Заждались меня? – в кабинет вошёл доктор с какой-то бумажной папкой в руках.

– Не то слово, – выдохнул Роб, поправляя осанку.

– Простите, пришлось задержаться. И по нашей с вами проблемой.

– Николай Николаевич, я к вам уже три месяца хожу. Ещё в первую неделю мы договорились, что вы не будете со мной на «вы», – возмутился Роб. Голова вновь заболела. Видимо от того, что он сменил позу сидения.

– Помню-помню, – засмеялся Николай Николаевич, – извини, это у меня профессиональное.

– Ну что скажите? Мне собирать вещи и уже совсем к вам сюда перебираться? Или…

– Не торопись…

Лицо Николая Николаевича приняло озабоченный вид. Улыбка мигом исчезла, вместо неё появилось какое-то хмурое выражение, которое никак не мог понять Роб. Доктор не смотрел на него. Он что-то вычитывал в бумагах, которые принёс в папке. А может, не вычитывал, а готовился что-то сказать. Роб умел различать, когда человек чем-то обеспокоен и когда он просто занимается своим делом.

– Скажи мне, – начал доктор, – ты точно хочешь знать, причину того, на что жалуешься?

– Конечно! Или это запрещено?

– Когда ты пришёл ко мне первый раз, ты ничего не утаил?

– Вы думаете, я помню?

– Роб, я серьёзно. У меня есть причины…

– Да говорите уже! Я ж не на вручении Оскара, чтобы ждать. Как-никак моя голова болит чаще вашей.

– Есть причины предполагать, что у вас…

– Николай Николаевич, ну что вы опять заладили…

– У вас рак…

– Что? – Роб испуганно посмотрел на Николая Николаевича. Что он говорит? Какой рак? Разве у рака такие симптомы? Конечно, нет. А хотя, что он мог знать об этом заболевании? Рак… Нет, не может быть. Откуда? Никто в семье не имел такого. И даже если б был. Ведь он не наследуется. Это ошибка. Врачебная ошибка. Все ошибаются. Вот и Николай Николаевич ошибся. С кем не бывает? Роб перевёл дух и взглянул на своего доктора. По его взгляду стало понятно, что он не ошибся.

– Мне жаль, Роб, – проговорил Николай Николаевич.

– Так это правда? Это уже известно? На сто процентов? – Роб не мог поверить в то, что услышал.

– Теперь да. Когда ты пришёл ко мне три месяца назад, я и предположить не мог…

– Но почему вдруг сейчас вы так говорите? Не может быть никакого рака! Откуда?

– Может, Роб, поверь. И ты ещё не знаешь….

– А какой рак? Кожи? Лёгких? Я ведь не курю! Желудка? Но ведь если только язва… – он почему-то примолк, но потом снова воскликнул, – рак?! Всё тут? – Роб приложил палец ко лбу, сам не понимая, что делает.

– Именно. И всё намного страшнее, чем рак кожи…

– Сколько мне ещё жить? – в отчаянии спросил Роб.

– Да подожди ты! Рано ещё о таком говорить! И думать не смей об этом! Речь идёт о простой головной опухоли…

– Которая сжирает мой мозг, и от этого у меня болит голова. Простая опухоль. Думаете, я опухоли не видел? На лыжах много раз суставы выворачивал. Опухоль два-три дня и всё. Но не три месяца!

– Это не совсем такая опухоль. У тебя неправильные представления об этих вещах. Опухоль мозга и опухоль на месте повреждённого сустава – две разные вещи, – Николай Николаевич сложил руки на столе и примолк.

– Откуда известно, что именно рак?

– Снимок головы. Там всё видно. Анализы последние…

– Покажите. Я хочу увидеть.

– Ты ничего не поймёшь.

– Но ведь вы как-то поняли!

– Это моя профессия! И хватит тут истерики закатывать. Дай мне договорить! – повысил голос доктор.

– Истерики? – возмущению Роба не было предела. Как вообще можно о таком говорить? – Вы понимаете, что сейчас говорите?

– Только потому что тебе уже взрослый. Поэтому я говорю это тебе. И данные анализов, и снимки – всё подтверждает. Никаких ошибок уже не может быть. Мне жаль…

– И как мне быть? – успокоился Роман.

– Дай мне договорить.

– Да, пожалуйста, извините, – ещё тише сказал Роб.

– Когда ты только пришёл на приём, я подозревал мигрень. Поэтому прописал тебе тогда такие медикаменты. Но на той стадии рак нельзя было обнаружить. Мы лечили тебя не от той болезни. В этом моя ошибка. Головная боль должна была исчезнуть уже на второй неделе лечения. Но этого не произошло. Тогда я заподозрил другую болезнь. Когда ты сдал анализы, она не подтвердилась. Я понимаю, сколько денег ты заплатил за мои консультации, но всё было зря. Опухоль перешла на самую опасную, четвёртую стадию. На этой стадии её уже можно обнаружить, что мы и сделали. Всё ещё можно вылечить. Рак лечат в Германии, и в других странах Европы. У нас есть связи, мы можем всё устроить…

– Скажите, сколько мне ещё жить?

– Я боюсь делать прогнозы. Всё ещё можно вылечить…

– Вылечить? Вы посмотрите на меня? Разве я похож на богача? Я работаю только на то, чтобы содержать себя! Еле концы с концами свожу, а вы предлагаете вылечить. Мне никогда не накопить такие деньги. Вы понимаете?

– А родители? Они разве вам не помогают?

– Родители? Они больше меня нуждаются в деньгах. Да и всей семьёй, нам не накопить таких денег, которые вылечили бы меня. Я знаю одно, рак – это очень страшно и дорого. И, увы, мне не по карману.

– А друзья? Родственники. Можно ведь собрать сумму? Я помогу…

– Друзья? Вы думаете, я смогу им рассказать, что умираю? И просить денег. А как я отдам? Не смогу я никому этого рассказать. Меня начнут жалеть…