Жизнь алхимических философов

Даже подавленное воображение, на которое претендует автор «Заметок об алхимии и алхимиках», скорее всего, заблудится в лабиринте алхимической символики, а некоторые интерпретации Хичкока чрезвычайно натянуты и неестественны. Его цитаты без разбора собраны у самых трансцендентальных писателей и у тех, кто, подобно Джорджу Старки, исчерпал язык в выразительных заявлениях о том, что их субъект и их объект – это настоящее металлическое золото.

«Пещера Зороастра, или интеллектуальное эхо философов друг другу из их пещер» – так называется небольшая работа, цитируемая Хичкоком. Она начинается так: «Сухая вода из Облаков Философов! Ищите ее и обязательно имейте ее, ибо она – ключ к недоступному и к тем замкам, которые в противном случае не пускали бы вас. Это срединная натура между фиксированным и не фиксированным, и она причастна сернистому лазурину. Это сырой, прохладный, женский огонь, и она ожидает своего оплодотворения от мужской солнечной серы». Интерпретация Хичкока такова: – чистая совесть! Ищите ее и обязательно имейте ее, и т. д. Она имеет срединную натуру между душой и телом и причастна небесному духу. Она ожидает своей жизни от Бога.

Излишне говорить, что с помощью этого метода можно извлечь любой смысл из любых аллегорических писаний. Автор «Суггестивного исследования» гораздо более глубок и проявляет гораздо более острую проницательность. Очевидно, однако, что истинность (или ложность) обоих методов интерпретации зависит от связи алхимиков с практической химией. В этом жизненно важном вопросе состояние униокулярности обоих писателей совершенно поразительно.

«Никакое современное искусство или химия не имеют ничего общего с алхимией, за исключением заимствованных терминов, которые использовались в дальнейшем главным образом для того, чтобы скрыть последнюю». То есть, алхимики не заложили основы науки, начало которой приписывается им, и в этом вопросе мы никоим образом не обязаны им. Это крайнее утверждение смягчается более поздним комментатором, который дает более подробное выражение своим взглядам.

«То, что химия обязана своим появлением среди наук косвенно алхимикам, безусловно, верно; по крайней мере, я не склонен подвергать это сомнению; но не непосредственным трудам самих алхимиков, чья особая работа была работой созерцания, а не рук. Их перегонным кубом, печью, тыквой, ретортой, философским яйцом и т. д., в которых, как говорят, происходила работа по ферментации, перегонке, извлечению эссенции и спиртов и приготовлению солей, был человек – вы сами, дружелюбный читатель; и если вы отправитесь в свой собственный кабинет и будете откровенны и честны, не признавая никакого другого руководства или авторитета, кроме Истины, вы легко сможете открыть для себя что-то из герметической философии; и если в начале будет «страх и трепет», то в конце может наступить более чем компенсирующий мир.

«Очевидно, что по большей части эксперименты, которые проложили путь к химии, были проведены людьми, которых сбили с толку алхимики, и которые искали золото вместо истины; но этот класс людей не написал книг по алхимии. Многие из них, несомненно, умерли над своими печами, « не издав ни звука », и никто из них не написал книг о философском камне по той простой причине, что они так и не открыли ничего, о чем можно было бы писать. Я знаю, что некоторые самозванцы намеренно писали о тайнах, чтобы сыграть на доверчивости невежд, но в их работах нет ничего алхимического. Верно также, что многие книги были написаны людьми, которые действительно воображали, что они открыли секрет, и тем не менее ошибались. Но этот мнимый успех никогда не мог иметь места, когда целью было золото, потому что на самом деле никто никогда не был обманут: никто никогда не верил, что он открыл способ получения золота из низших металлов. Дело говорит само за себя. Невозможно, чтобы кто-либо когда-либо был введен в заблуждение этим голым фактом; но совершенно иначе обстоит дело с реальным объектом алхимии, в котором люди обманывались во все века… ибо объект всегда находится в мире, и отсюда древность, приписываемая этому искусству алхимиками».

*****

Этот отрывок представляет собой длинную череду просто невероятных ложных утверждений. История химии и жизни адептов свидетельствуют против этого. Целью моей публикации этой книги является установление истинной природы герметического эксперимента посредством рассказа о тех людях, которые его проводили, и которые, как показывают простые факты их истории, искали трансмутацию металлов. Нет нужды в аргументах; факты говорят достаточно. Не слепым последователям алхимиков мы обязаны основанием химии; это самим адептам, прославленному Геберу, великому магистру Василию Валентину, Раймонду Луллию, верховному иерофанту. То, что они открыли, вы найдете на следующих страницах; здесь для моей цели будет достаточно процитировать взгляды французского ученого, который сделал алхимию своей специальностью, и который также является высоким авторитетом в вопросе современной химии.

«Невозможно отрицать, что алхимия внесла самый непосредственный вклад в создание и прогресс современных физических наук. Алхимики были первыми, кто применил экспериментальный метод на практике, то есть способность наблюдения и индукции в ее применении к научным исследованиям; более того, объединив значительное количество фактов и открытий в порядке молекулярных действий тел, они ввели создание химии. Этот факт… не подлежит никакому сомнению. До восьмого века Гебер применил на практике правила этой экспериментальной школы, практический кодекс и общие принципы которой были лишь разработаны позднее Галилеем и Фрэнсисом Бэконом. Работы Гебера «Сумма всего совершенства» и «Трактат о печах» содержат описание процессов и операций, полностью соответствующих методам, используемым сегодня в химических исследованиях; в то время как Роджер Бэкон в тринадцатом веке, применяя тот же порядок идей к изучению физики, пришел к открытиям, которые для его времени были поразительными. Поэтому невозможно оспаривать, что алхимики были первыми, кто открыл искусство опыта. Они подготовили приход позитивных наук, основывая интерпретацию явлений на наблюдении фактов и открыто порывая с бесплодными метафизическими традициями, которые так долго сдерживали прогресс человеческого разума». [2 - «L'Alchimie et les Alchimistes», с. 93.]

При всей их таинственности, уловках и символизме, свидетельство самих алхимиков о физической природе их объекта совершенно недвусмысленно и убедительно. Один из самых знаменитых экспериментальных трактатов на английском языке называется «The Marrow of Alchemy». Он претендует на раскрытие секретов и самой скрытой тайны философского эликсира, как в теории, так и на практике. Он был опубликован Эйренеем Филопоносом Филалетесом, то есть Джорджем Старки, и, как правило, считается работой истинного Филалета; во всяком случае, он развивает его принципы и черпает свое вдохновение у автора Introitus Apertus. Итак, эта маленькая книга снова и снова свидетельствует, и притом самым настойчивым образом, о физической цели алхимиков и о том факте, что они работали с обычным золотом.

«Первое вещество, которое мы берем для нашей работы, – это золото, а с ним и ртуть, которую мы вывариваем до тех пор, пока ни одно из них не покинет другое, в этой работе оба умирают, гниют от гниения, а затем возрождаются во славе. Это настоящее золото и ничего больше. То, что не равно металлу по весу, никогда не войдет в него в потоке. Ничто, кроме металла, не будет обитать с металлами». Слепая глупость тех, кто пытается извлечь тайный камень из странных материальных предметов, подвергается суровой критике. «Золото – предмет только нашего искусства, поскольку с его помощью мы ищем золото». Те, кто, подобно благородному сыну искусства Мориену, советуют ученикам погрузиться в себя, чтобы найти истинную материю, намеревались лишь указать, как добро порождает добро:

«Как тогда сам он был по подобию своему создан,

Так что золото должно быть золотом, таков закон, установленный Природой.

Мориен добавляет, что тайный камень следует искать в навозной куче, что означает, как говорит «Костный мозг алхимии», что металл должен быть доведен до гниения. «Те, кто утверждает, что обычное золото не является материей, ошибаются. Золото – одно из них. Никакое другое вещество под Небесами не может сравниться с ним. Золото – благородное семя нашего искусства. Однако оно мертво. Его нужно высвободить и отправить в воду. Его нужно смягчить его собственной влажностью; его нужно смешать с нашей истинной водой, поместить в надлежащий сосуд, закрыть со всей осторожностью, поместить в надлежащее гнездо и с надлежащим огнем склонить к движению». Оно становится истинным золотом философов, когда ретроградным движением оно стремится к разрешению. «Тогда это наше Солнце, наш Маршасит, и, соединенное с нашей Луной, оно становится нашим ярким хрустальным Фонтаном».

*****

Но если жизни и писания алхимиков так ясно устанавливают физическую природу герметической цели и opus , то вполне можно спросить, как психическая или моральная интерпретация может быть разумно установлена на символы и амбиции всех адептов. Такие интерпретации никогда не могут быть полностью оправданы от обвинения в экстравагантности и слепом безразличии к самым простым и печально известным фактам, но они могут быть в некоторой степени оправданы рассмотрением аллегорических методов алхимиков и природой герметической теории.

Глубокие тонкости мысли редко находят адекватное выражение, даже когда вся сила истинно интеллектуальной натуры оказывается направленной на ресурсы языка, и там, где сила прямого призыва невольно признается недостаточной, едва ли можно ожидать успеха от неопределенных обобщений аллегории. Это область символизма – предлагать мысль, и интерпретация любой последовательности типологии неизбежно меняется в прямой пропорции с различными типами ума. Каждый отдельный символ воплощает определенную концепцию, существующую в уме его изобретателя, и в этом символе более или менее совершенно выраженную, но каждый ученик аллегории извлекает из каждого отдельного символа свой собственный смысл, так что значение типологии так же бесконечно, как и разнообразие интерпретационного интеллекта. По этой причине лучшие и самые истинные адепты всегда настаивали на необходимости посвященного учителя или особого интеллектуального озарения, которое они называют благодатью Божьей, для открытия действительной тайны герметического искусства. Без этого света или руководства неизбранный ученик, вероятно, будет вечно дрейфовать в хаотическом море символов, и prima materia , скрытая бесчисленными именами и противоречивыми или иллюзорными описаниями, навсегда ускользнет от него. Именно таким образом тысяча исследователей без посторонней помощи оперировали десятью тысячами материальных субстанций и никогда даже отдаленно не приблизились к изготовлению Великого Магистериума, и, таким же образом, изнуренные постоянными неудачами в физическом процессе, другие отвергли общее мнение относительно объекта алхимии и с воображением, работающим над более высокими стремлениями, выраженными герметическими адептами, приписали им исключительно духовную цель и обладание исключительно духовными секретами.

Если бы авторы «Суггестивного исследования» и «Замечаний об алхимии и алхимиках» рассмотрели жизнь символистов, а также природу символов, их взгляды были бы весьма изменены; они бы обнаружили, что истинный метод герметической интерпретации лежит в срединном курсе; но ошибки, которые возникли из-за чисто типологических исследований, были усилены рассмотрением великой алхимической теоремы, которая, par excellence , является теоремой универсального развития, которая признает, что каждая субстанция содержит неразвитые ресурсы и потенциальные возможности и может быть выведена наружу и вперед к совершенству. Они применяли свою теорию только к развитию металлических субстанций от низшего к высшему порядку, но мы видим из их трудов, что великие иерофанты как восточной, так и западной алхимии постоянно преследовались краткими и несовершенными проблесками славных возможностей для человека, если эволюция его природы будет совершена в соответствии с их теорией.

Евгений Филалет подробно останавливается на бесконечных возможностях нашей духовной природы и силе воображения нашей души. «Она обладает абсолютной силой в чудесных и более чем естественных превращениях», и он облекает свою доктрину человеческой эволюции в терминологию алхимических адептов.

В одном из двенадцати трактатов, приписываемых Сендивогию, есть следующие замечательные отрывки: «Мы знаем состав человека во всех отношениях, однако мы не можем вселить в него душу, которая находится вне хода природы. Природа не действует, пока ей не будет дан материал…» Проблема того, что все составные части подвержены растворению, и что человек состоит из четырех элементов, и как, следовательно, он мог быть бессмертным в Раю, рассматривается следующим образом. «Рай был и есть местом, созданным из самых чистых элементов, и из них также был создан человек, и таким образом был посвящен вечной жизни. После своего падения он был изгнан в тленный элементарный мир и питался тленными элементарными элементами, которые заразили его прошлую природу и породили болезнь и смерть. Первоначальному созданию человека в состоянии бессмертия древние философы уподобляли свой камень, и это бессмертие заставляло их искать камень, желая найти нетленные элементы, которые вошли в Адамову конституцию. Им Всевышний Бог открыл, что состав таких элементов находится в золоте, ибо в животных его не может быть, поскольку они должны сохранять свою жизнь посредством порочных элементов; в растениях его также нет, поскольку в них есть неравенство элементов. И видя, что все сотворенные вещи склонны к размножению, философы предложили себе, что они испытают возможность природы в этом минеральном царстве, которое, будучи открыто, они увидели, что в Природе есть бесчисленное множество других тайн, о которых, как о Божественных тайнах, они писали скупо».

Здесь, вероятно, подразумевается ссылка на возможности, которые их теория открыла для других, нежели минеральные царства, теория, истинность которой они считали доказанной ими самими, осуществив металлическую трансмутацию. В этой связи следует отметить, что философский камень обычно считался универсальным лекарством – лекарством для металлов и человека, последнее, конечно, по смыслу.

Случайное присутствие этих возможностей в умах адептов и всеобъемлющая природа герметической теории полностью объясняют заблуждения мистических комментаторов, которые ошибочно принимали побочные вопросы за конечную цель, что не совсем непростительно, поскольку конечная цель совершенно неважна по сравнению с побочными вопросами, и все, что представляет ценность в алхимии для современного ученика оккультизма, заключается в этих же самых возможностях, в применении герметической теории к высшему субъекту, Человеку. Невозможно в пределах краткого введения воздать должное безграничному предмету, искусству психической трансмутации, духовной алхимии, принципы которой содержатся в тайной теории адептов, и принципы которой никоим образом не зависят в своей истинности от действительности металлической трансмутации, поэтому я должен ограничиться несколькими общими замечаниями.

Замечательный урок, который мы можем извлечь из алхимиков, заключается в возвышении вещей в добродетели, превосходящей возможности Природы без посторонней помощи. Такое возвышение возможно, согласно адептам, как внутри, так и вне металлического царства. Человек и животные одинаково включены в эту всеобъемлющую теорию развития, и поэтому вполне возможно, что некоторые из герметических символистов обучали в своей тайной и аллегорической форме методу алхимической процедуры, когда субъектом был человек, и раскрывали чудесные результаты этого труда в машинописных книгах, которые они завещали потомкам. То, что Генри Кунрат искал трансмутацию металлов до определенного момента и периода, я думаю, очень ясно указывает его визит к доктору Ди. Однако то, что Amphitheatrum Sapienti? ?tern? , опубликованный в 1609 году, рассматривает духовную алхимию, подтверждается природой его символов и общим тоном странного эзотерического комментария к некоторым еврейским псалмам. Те, кто работал с металлами, могли потерпеть неудачу, а могли и нет; это ни в коем случае не является важным моментом для разборчивого ученика оккультизма; но они оставили после себя теорию, которая полностью верна в своем применении к той единственной субстанции в Природе, которая, как мы знаем, способна к бесконечному совершенствованию, и великолепию и славе завершенного Magnum Opus , когда молодой Король исходит с Вечного Востока, из страны Утра и Рая,

«Неся на своем гребне полумесяц»,

хотя это и мечта, – скажем, даже то, что никто не может утверждать на самом деле, – хотя это и невозможно для металла, но это правда для человека; и все, что есть прекрасного и возвышенного в алхимической символике, может быть строго применено к божественному цветку будущего, молодому Царю Человечества, совершенному юноше, который грядет, когда он выйдет с Духовного Востока, на заре подлинной истины, неся Полумесяц, женщину будущего, на своем ярком и имперском гребне.

Я придерживаюсь мнения, исходя из имеющихся доказательств, что металлические трансмутации действительно происходили в прошлом. Это были явления столь же редкие, как настоящая «материализация» так называемых духов, которая обычно считается в наши дни среди тех верующих в физический медиумизм, которые не были одурманены доверчивостью и гламуром мира чудес. Подобно современному спиритуализму, отдельные факты истинной алхимии окутаны толпой позорных уловок, и торговля адепта в прошлом была столь же прибыльной и столь же покровительствуемой князьями, как и торговля современных торговцев знакомыми духами.

Но факт случайной трансмутации дает мало оснований предполагать, что praxis alchemiae с металлическими предметами когда-либо будет иметь успех у современных студентов turba philosophorum . Загадки алхимиков допускают, как я уже сказал, многообразные толкования. Их рецепты слишком неопределенны и запутанны, чтобы им можно было следовать. Они сами настаивают, что их искусство может быть изучено только путем прямого откровения от Бога или путем обучения у мастера. Их основные секреты не только никогда не были раскрыты в их многочисленных трактатах, но они едва ли претендуют на то, чтобы раскрыть их, несмотря на великолепные заверения, которые иногда содержатся в их названиях. Практическая сторона алхимии должна быть передана специалистам по химии, работающим совершенно независимо от книг или методов философов. Только теория имеет ценность для неофитов, или посвященных, или для любого ученика высшего оккультизма; и, как я уже сказал, он представляет ценность, поскольку его можно применять за пределами царства металлов, как признают сами алхимики, и как некоторые из них, по-видимому, пытались это сделать.

Психический метод интерпретации, предложенный в «Суггестивном исследовании», возвысил искателей философского камня до иерофантов тайны Бога; он наделил их altitudo divitiarum sapienti? et scienti? Dei . Они переступили порог вечности; они разгадали абсолют; они увидели Диану без покрывала; они возвели пояс Изиды и поглотили ее сверхъестественные красоты – то есть они совершили проявление воплощенного духа человека и наделили его божественной славой. Они не искали физических тайн; они не исследовали, как Парацельс, свойства нечистот и других веществ в гниении; они не работали с ртутью и серой; они не перегоняли вино; они не вываривали яичную скорлупу. Они были искателями души, и они нашли душу; они были ремесленниками, и они украсили душу; они были алхимиками, и преобразовали ее. Возвышенная и романтическая гипотеза! Но мы знаем, что они работали с металлами; мы знаем, что они манипулировали минералами; мы знаем, что они рыскали по всем царствам природы в поисках веществ, которые, по чистой возможности, посредством какой-то счастливой догадки, действительно могли бы превратить неблагородные металлы в золото. Они часто были экстравагантны в своих взглядах, они были обычно абсурдны в своих методах; они редко находили свой конец, но, если судить по тому, какими они были на самом деле, лишенные всякого гламура и романтики, самоучки-искатели Природы на заре физической науки, они в высшей степени заслуживают нашего уважения, потому что, во-первых, непросвещенные и невооруженные, голыми руками они заложили основы провиденциального и спасительного знания, а во-вторых, потому что их печи были возведены, интеллектуально, «на вершине в Дариене» – то есть, они работали в соответствии с теорией, которая имела неизвестную область применения, и сквозь дым своих углей и своих химикатов они созерцали бескрайние просторы, где стенающая совокупность Природы развивала свои внутренние ресурсы и постепенно продвигалась к совершенству в направлениях, которые полностью соответствовали их видению минеральной культуры. «Глубина за глубиной и высота за высотой» – так открылись им, и проблески этих славных возможностей преобразили их странную терминологию и прояснили их варварский символизм.

Исключая явно бесполезные работы, спекуляции нуждающихся самозванцев и сомнительных издателей, именно у тех, кто меньше всего способствовал развитию химической науки, мы должны искать информацию о духовной химии – у тех, кто разработал теорию, а не у тех, кто исключительно излагает практику. Во всех случаях мы должны хорошо отразить, что объектом рассмотрения были металлы, за исключением таких редких случаев, как представленные Генри Кунратом и анонимным автором трактата о Марии Александрийской, с несколькими философами-розенкрейцерами. Мы должны читать их ради того, что они предлагают, а не ради того, что они имели в виду.

Мечта психохимии – это грандиозная и возвышенная схема абсолютной реконструкции посредством парацельсовской Orizon ?ternitatis , или сверхнебесной силы вещей, обожествления или деификаций, в более узком смысле, человека триединого посредством притока свыше. Она предполагает, что трансмутация или преображение человека может быть совершено, пока он находится на этой земле и в этом теле, которое затем будет магически одето в splendoribus sanctorum . Утренняя Звезда – наследие каждого мужчины, и женщина будущего будет облачена в солнце, и Луна будет помещена под ее ногами. Синяя мантия олицетворяет мистическое море, ее наследие безграничной необъятности. Эти чудеса могут быть действительно совершены очищением двустворчатой человеческой скинии, святого дома жизни, и постепенной эволюцией во внешнее и видимое проявление бесконечных потенций внутри нее.

В фактах и возможностях месмеризма и в явлениях экстатического ясновидения, в древней магии и современном спиритуализме, в доктринах и опытах религиозного возрождения мы должны искать raison d'?tre возвышенной мечты психохимии, а именно, что существует изменение, трансмутация или новое рождение, возможное для воплощенного человека, которое явно разовьет эзотерические потенции его духовного существа, так что сама плоть будет очищена, прояснена, прославлена и облачена в сущностный свет божественной пневмы. Тем из моих читателей, кто интересуется этой захватывающей темой, я должен сослаться на работу под названием «Азот, или Звезда на Востоке», которая, я надеюсь, будет готова к публикации в начале 1889 года и в которой будет рассматриваться Первоматерия Magnum Opus , эволюция Афродиты Урании, сверхъестественное зарождение Сына Солнца и алхимическое преображение человечества.

О физической теории и практике Magnum Opus

Физическая теория трансмутации основана на составном характере металлов, на их зарождении в недрах земли и на существовании в природе чистой и проникающей материи, которая, примененная к любой субстанции, возвышает и совершенствует ее по своему роду. Эту материю Евгений Филалет и многие другие авторы называют Светом. В своем применении к животным она возвышает животных; в своем применении к растениям она возвышает растения, в то время как металлы и минералы, таким же образом, очищаются и переводятся из худшего состояния в лучшее.

Все элементы, входящие в состав металлов, идентичны, но они различаются по пропорции и чистоте. В металлическом царстве целью природы неизменно является создание золота. Производство основных металлов является случайностью процесса или результатом неблагоприятной среды.

Образование металлов в земле является моментом большой важности и должно быть хорошо изучено любителем, поскольку без этого и верного подражания Природе он никогда не достигнет ничего успешного. Их рождение происходит посредством семени металлов. Их составной характер указывает на их трансмутируемое качество. Такое преобразование осуществляется посредством философского камня, и этот камень, по сути, является комбинацией мужского и женского семени, которое порождает золото и серебро. Теперь материи или элементы этого камня, и прежде всего prima materia , скрыты множеством символов, ложных и аллегорических описаний и уклончивых или обманчивых названий.

По словам барона Чуди, все, кто писал об этом искусстве, скрыли истинное название prima materia , потому что это главный ключ к химии. Его открытие, как правило, объявляется невозможным без особого озарения от Бога, но мудрецы, которые получают эту божественную милость и отличие, время от времени увековечивали его знание, обучая подходящих учеников под залогом неприкосновенной тайны. Автор L'Еtoile Flamboyante приводит огромный список названий, которые применялись к этой таинственной субстанции в той или иной из ее фаз. «Как те, кто плывет между Сциллой и Харибдой, подвергаются опасности с обеих сторон», – говорит Д'Эспанье, «не меньшей опасности подвергаются и те, кто, преследуя добычу золотого руна, переносятся между ненадежными скалами философской серы и ртути. Более проницательные, благодаря постоянному чтению серьезных и заслуживающих доверия авторов и сияющему солнцу, достигли знания серы, но застряли у входа в ртуть философов, ибо писатели извратили ее столькими извилинами и меандрами и опутали ее столькими двусмысленными названиями, что скорее ее можно найти силой интеллекта искателя, чем с помощью разума или упорного труда».

Prima materia определяется как пятый элемент, или квинтэссенция, материальные альфа и омега, душа элементов, живая ртуть, возрожденная ртуть, металлическая душа и т. д. Она обозначается такими аллегорическими именами, как Птица Гермеса, Сын Девы, Сын Солнца и Луны, Голова Девы, Азот и т. д.

Там, где она, по-видимому, серьезно описана, адепты находятся в постоянном противоречии, но, как правило, допускается, что это вещество, которое можно найти повсюду, постоянно видеть и которым обладают те, кто не знает о его достоинствах. «Хотя некоторые люди», говорит Урбигер, «одержимые глупыми представлениями, грезят, что первая материя может быть найдена только в некоторых определенных местах, в такое-то время года и силой магического магнита, все же мы совершенно уверены, согласно нашему божественному учителю Гермесу, что все эти предположения ложны, ее можно найти везде, во все времена и только нашей наукой». [3 - Баро Урбигерус – «Сто афоризмов, демонстрирующих приготовление Великого Эликсира».]

В схожих терминах нам сообщается в «Комментарии к Древней Войне Рыцарей», что материя искусства, столь драгоценная превосходными дарами, которыми обогатила ее Природа, поистине низка по отношению к субстанциям, из которых она черпает свой оригинал. «Его цена не выше возможностей бедняков. Десять пенсов более чем достаточно, чтобы купить Материю Камня… Материя низка, если принять во внимание основу искусства, потому что она стоит очень мало; она не менее низка, если рассматривать внешне то, что придает ей совершенство, поскольку в этом отношении она вообще ничего не стоит, поскольку весь мир имеет ее в своей власти , говорит Космополит, так что это постоянная истина, что камень – вещь низменная в одном смысле, но самая драгоценная в другом, и что нет никого, кроме глупцов, которые презирают ее, по справедливому суду Божьему».

Тот же авторитет уверяет нас относительно фактической природы prima materia , что это одна единственная и та же самая вещь, хотя это естественное соединение определенных веществ из одного корня и одного вида, образующих вместе одну полную однородность. Вещества, составляющие философское соединение, отличаются между собой меньше, чем щавелевая вода отличается от салатной воды. Урбигер утверждает, что истинная и реальная материя – это всего лишь «пар, пропитанный металлическим семенем, но неопределенный, созданный Богом Всемогущим, порожденный согласованностью и влиянием аструмов, содержащийся в недрах земли, как матрица всех сотворенных вещей». В соответствии с этим, один из более ранних писателей, сэр Джордж Рипли, описывает камень как потенциальный пар металлов. Обычно он невидим, но может быть проявлен как чистая вода. Так же и Филалет восклицает в своей вдохновенной манере: «Услышь меня, и я открою тайну, которая, подобно розе, охранялась шипами, так что немногие в прошлые времена могли вырвать цветок. Есть вещество металлического вида, которое выглядит таким мутным, что вселенная не хочет иметь с ним ничего общего. Его видимая форма отвратительна; оно оскверняет металлические тела, и никто не может легко представить, что жемчужный напиток яркого Феба должен исходить оттуда. Его компоненты – чистейшая и нежнейшая ртуть, сухая заключенная сера, которая связывает ее и сдерживает текучесть.... Знай этот предмет, это верная основа всех наших секретов.... Говоря прямо, это дитя Сатурна, низкой цены и большого яда.... Оно не ковкое, хотя и металлическое. Его цвет – черный с примесью серебра, которое отмечает черное поле прожилками сверкающего серебра». [4 - Афоризмы Урбигерани.]

Ядовитая природа камня настоятельно утверждается многими философами. «Его вещество и его пары действительно являются ядом, который философы должны знать, как превратить в противоядие путем приготовления и направления». [5 - Комментарий к «Древней войне рыцарей».]

Никакие описания, предоставленные до бесконечности бесчисленными адептами, которые были движимы бескорыстной щедростью, чтобы излагать тайны алхимии для духовного, интеллектуального и физического обогащения тех, кто заслужил посвящение, не раскрывают истинную природу prima materia , в то время как vas philosophorum, в котором она содержится и усваивается, описывается противоречивыми терминами и некоторыми писателями объявляется божественной тайной.

Учитывая материю камня, а также необходимый сосуд, процессы, которые затем должны быть предприняты для завершения magnum opus , описаны с умеренной ясностью. Есть Прокаливание или очищение камня, в котором вид обрабатывается видом в течение философского года. Есть Растворение, которое подготавливает путь к застыванию и которое выполняется во время черного состояния таинственной материи. Оно выполняется водой, которая не смачивает руку. Есть Разделение тонкого и грубого, которое должно быть выполнено посредством тепла. В Соединении, которое следует, элементы должным образом и скрупулезно объединяются. Затем происходит гниение,

«Без этого шеста ни одно семя не может размножиться».

Затем в последующем Застывании появляется белый цвет, что является одним из признаков успеха. Он становится более выраженным в Цибации. В Сублимации тело одухотворяется, дух становится телесным, и снова становится видна более сверкающая белизна. Последующая ферментация фиксирует алхимическую землю и воду и заставляет мистическое лекарство течь как воск. Затем материя дополняется алхимическим духом жизни, и Возвышение философской земли достигается путем естественного очищения ее элементов. Когда эти процессы будут успешно завершены, мистический камень пройдет через три главные стадии, характеризующиеся различными цветами: черным, белым и красным, после чего он будет способен к бесконечному умножению, и при проецировании на ртуть он полностью ее трансмутирует, получившееся золото выдержит все испытания. Используемые неблагородные металлы должны быть очищены, чтобы гарантировать успех операции. Процесс изготовления серебра по сути аналогичен, но ресурсы материи не доведены до столь высокой степени.

Согласно «Комментарию к Древней Войне Рыцарей», трансмутации, совершаемые совершенным камнем, настолько абсолютны, что не остается и следа от первоначального металла. Однако он не может ни уничтожить золото, ни возвысить его до более совершенного металлического вещества; поэтому он превращает его в лекарство, в тысячу раз превосходящее любые достоинства, которые можно извлечь из него в его вульгарном состоянии. Это лекарство становится самым мощным средством в возвеличивании неблагородных металлов.

Среди побочных свойств совершенного минерального агента – превращение кремней в драгоценные камни, но изготовление золота и драгоценных камней обычно объявляется наименьшей из философских тайн, поскольку дух, который сообщает таинственной prima materia великого и возвышенного произведения, может быть по-разному использован и приспособлен для достижения абсолютного совершенства во всех «свободных науках», обладания «всей мудростью природы и вещами более тайными и необычайными, чем дар пророчества, который, как утверждают Разис и Боно, содержится в красном камне».

Гебер

Первым и, согласно общему мнению герметических авторитетов, принцем тех алхимических адептов, которые появились в христианскую эру, был знаменитый Гебер, Джиабер или Йебер, чье настоящее имя было Абу Мусса Джафар аль Софи, и который был уроженцем Хамана в Месопотамии, согласно более вероятному мнению. Он также, как говорят, был греком, испанским арабом, родившимся в Севилье, и персом из Туса. Роман представляет его как просвещенного монарха Индии. Согласно Абулфеде, он процветал в восьмом веке, но также предполагались более поздние и более ранние периоды. Его жизнь погружена в безнадежную неизвестность; но его эксперименты с металлами, предпринятые с целью открытия их составных элементов и степеней их плавкости, привели его к многочисленным открытиям как в химии, так и в медицине, включая суроксидированный хлорид ртути, красный оксид ртути и азотную кислоту. «Именно так герметическая философия дала начало химии», – пишет один из авторов « Biographie Universelle» , – «и репутация Гебера прочно укрепилась не благодаря его поискам невозможной химеры, а благодаря открытию им истин, основанных на реальном опыте».

С характерной для Средневековья расточительностью арабскому адепту приписывают не менее пятисот трактатов. Предполагается, что они охватывали весь круг физических наук, включая астрономию и медицину. От всех этих колоссальных достижений сохранилось сравнительно немного фрагментов. Кардано включил их автора в число двенадцати самых проницательных умов всего мира, а Бурхаве отзывался о нем с уважением и почтением в своих знаменитых Institutiones Chemic? . По словам М. Хёфера, он заслуживает того, чтобы быть поставленным на первое место среди химиков и алхимиков, процветавших до Ван Гельмонта. «Он – оракул средневековых химиков, которые часто ничего не делали в своих трудах, а буквально воспроизводили своего учителя. Гебер для истории химии – то же, что Гиппократ для истории медицины».