Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Так или иначе, войска Олега подошли к Константинополю, чьи защитники спрятались за мощными стенами, а гавань перегородили огромными цепями. Из летописей мы узнаем фантастические подробности дальнейших событий: рукастые воины Олега приделали колеса к своим ладьям и покатили их на стены города.

«Очумелые ручки» воинов Олега и шокированные византийцы

От увиденного у византийцев опустились руки и поднялись городские ворота. Кое-как им удалось откупиться от Олега, который настоял на заключении устного договора о беспошлинной торговле и прочих плюшках для русских купцов и послов. Затем,

, Олег якобы прибил свой щит над воротами Царьграда в подтверждение договорённостей. Опуская разыгравшееся воображение летописцев, всё выглядит довольно складно. Но есть один нюанс.

Историки спорят: у историков нет единого мнения даже не столько по поводу того, был ли заключён устный договор или нет, сколько по поводу того, не является ли вся эта история с походом 907 г. выдумкой летописцев. Многие детали похода пересекаются либо с более ранними походами русов на Византию, либо вообще со скандинавскими сагами о местных королях. Как будто этого мало, в 911 году появляется уже письменный договор между Русью и Византией, текст которого почти не совпадает с устным соглашением.

В 912 году Олег умирает. Обстоятельства его смерти нам снова открывают летописи – волхвы предсказали князю смерть от любимого коня. Князь дождался, пока тот помрёт, и на поминках питомца из его черепа вылезла змея, которая смертельно ужалила Олега. Не будем спрашивать, как эта история соотносится с прозвищем Олега «Вещий», но обратим внимание, что вылезающие из костей змеи убивали полулегендарных персонажей и в исландских сагах, и в средневековых английских хрониках. Выводы о правдивости всего вышеописанного делайте сами.

Власть наконец-то перешла к сыну Рюрика Игорю, который в свою очередь получил прозвище «Старый», наверное, потому что поздно получил престол, мы не знаем. Ему пришлось столкнуться с типичной проблемой любого нового правителя – все старые подчинённые начинают разбегаться кто куда. Пришлось припугнуть ряд племён силой, а непокорных древлян и вовсе переподчинять Спойлер: через три десятка лет они нанесут ответный удар.

Молодо выглядящий для своих лет князь Игорь

В это же время в южных степях объявился новый опасный сосед – печенеги. Этот кочевой тюркский народ пришёл из Средней Азии, выталкивая перед собой венгров, и осел в северном Причерноморье. Но Игорю удалось договориться, и какое-то время друг друга никто не трогал. Русские поселенцы даже преодолевали степи и основывали поселения в Крыму и в устье Днепра.

Это обостряло непростые отношения с византийцами, которые ждали реванша за походы Олега. Новая война разгорелась в 941–944 гг. В начале русский флот просто выжгли «греческим огнём» – эту дикую для русских воинов смесь византийцы делали на основе сырой нефти, так что ладьи полыхали даже на воде. Сухопутное воинство Игоря кое-как смогло пограбить ряд территорий и вернуться обратно. В 944 году союзные русам венгры подошли к Константинополю, и византийцы от греха подальше решили заключить новый договор. Сохранялись почти все прежние условия, кроме беспошлинной торговли. Кто тут кого переиграл, можно спорить долго.

А вот кого Игорь переиграть не смог, так это свою жадность. Здесь самое время упомянуть то, как на Руси собирали налоги. Современного человека в этом процессе удивили бы две вещи – что было налогом и как он собирался. Учитывая, что финансово-денежные отношения только зарождались, значительная часть купли-продажи у восточных славян осуществлялась обменом. Поэтому в качестве налога платили всем, что к полу не прикручено, – от продуктов до одежды. У князя же не было никакой опоры своей власти, кроме силы, а потому ему приходилось лично со своей дружиной с поздней осени до ранней весны объезжать владения и лично собирать с племён дань. Проще говоря, процесс сбора налогов напоминал узаконенное вымогательство, но историки именуют этот процесс полюдьем.

Но даже для князя были свои риски – слишком перегибаешь палку и получаешь праведный народный гнев. Так и получилось с восстанием древлян в 945 г. Игорь, словно в отместку за прежние восстания, решил повторно собрать с них дань, отправив большую часть дружины дальше по маршруту полюдья, и вернулся в древлянскую столицу Искоростень. Там местный князь Мал пленил Игоря и в назидание киевлянам казнил его, привязав к двум согнутым деревьям. Как правило, народная выдумка особенно ярко проявляет себя именно в моменты погромов. Вести о кровавом исходе полюдья дошли до Киева и явно не обрадовали супругу Игоря Ольгу с малолетним сыном Святославом.

Прелести альтернативных теорий

На первый взгляд, даты смертей Олега и Игоря (912 и 945 гг. соответственно) не кажутся подозрительными. Вот только в том же 912 г. в Византии умирает император Лев VI, а в 945 – свергают с престола уже другого императора, Романа I. Играемся с числами дальше – и Олег, и Игорь правят ровно по 33 года (879–912 и 912–945 гг. соответственно). Вот же он, заговор историков, которые скрывают истинную правду о великих славянах, правящих даже в Византии! Реальность же куда прозаичнее: скорее всего, летописцы просто не знали дат смерти князей, зато были осведомлены о гибели их противников-правителей в Византии, а потому не нашли ничего лучше, как приукрасить историю в духе «и умерли они в один день».

Ольга и Святослав – уроки по устранению конкурентов огнём и мечом

В этой главе вы узнаете:

–  почему умение княгини Ольги общаться с птицами не делает её диснеевской принцессой;

–  как она же громила своих врагов без предупреждения, а её сын Святослав – наоборот;

–  как всё тот же Святослав не мог определиться со столицей Древней Руси.

В этой главе вы НЕ узнаете:

–  отчего про летописную месть княгини Ольги ещё не сняли триллер;

–  где пределы доверчивости племени древлян;

–  почему у князя Святослава так много успешных походов, но так мало присоединений.

Смерть Игоря дала племени древлян реальный шанс взять власть в свои руки и даже пресечь молодую династию Рюриковичей (ну или хотя бы влиться в неё). Но дело осложнялось тем, что киевская дружина уже присягнула Ольге, супруге покойного Игоря. Кем же была эта женщина, которая заслужила себе такой авторитет в столице?

Суровый взгляд и нимб княгине Ольге пририсовывали неспроста

Историки традиционно не определились с точным местом рождения княгини Ольги и обстоятельствами её знакомства с Игорем. В письменных источниках встречается всякое: может быть, она родом из деревни под Псковом, а может – из столицы Болгарского царства; может быть, она впечатлила Игоря тем, что не была легкодоступной, а может быть, на момент свадьбы ей было 10 лет. Так или иначе, она была единственной женой Игоря и матерью его единственного сына Святослава, что в языческие времена было диковинкой, – это обстоятельство явно прибавило ей ценности в глазах киевлян.

У древлян между тем созрел план, как прибрать к рукам власть, – древлянский князь Мал должен был жениться на Ольге и в дальнейшем наплодить потомков, которые и будут править Русью. Что должно было стать со Святославом, не совсем понятно, но предполагалось, что всё произойдёт без лишнего кровопролития. С такими устремлениями всё всегда получается ровно наоборот.

Историчный вариант дальнейших событий выглядит так: Ольга не принимает древлянских послов и штурмом берет древлянскую столицу, город Искоростень, принуждая всех его жителей подчиниться. Но разве это интересно?

Вот как выглядит летописный вариант той же истории.

Древляне присылают к Ольге своих сватов – «20 лучших мужей», которые приплывают в Киев по Днепру. Якобы в рамках чествования, княгиня приказывает пронести этих сватов в их же лодках прямо к её дворцу. На самом деле их кидают в заранее вырытую яму и закапывают заживо.

Ольга просит ещё послов, древляне присылают своих дружинников и купцов. Княгиню не устраивает их внешний вид, и она просит их помыться в бане, а потом вернуться к ней. На самом деле бедолаг закрывают в этой бане и сжигают заживо.

Княгиня с небольшой дружиной отправляется к древлянам, чтобы помянуть покойного мужа. Древлян устроил ответ, что их послы тоже скоро прибудут, просто задерживаются в Киеве. Ольга устраивает застолье, её приближенные выступают в роли прислуги. На самом деле они спаивают древлян и закалывают их во сне.

Войско киевлян подходит к Искоростеню, но его жители успешно обороняются. Тогда Ольга предлагает им откупиться голубями и воробьями. Затем она каким-то образом отправляет каждую птичку обратно с горящими ветками в лапках, и эти крохи сжигают Искоростень дотла. Выбегающих из города древлян отлавливают и пленяют.

Скорее всего, истина где-то посередине, однако не только бездумной местью отметилась княгиня Ольга. Она справедливо рассудила, что всю кровавую баню заварила жадность её покойного мужа, который брал дани сверх меры. Как итог, вводятся уроки и погосты – фиксированные размеры дани и специальные места для её складирования. Также князю больше не требовалось ездить в рамках полюдья, вместо него с этим стали справляться специальные управляющие на местах – тиуны.

Упорядочив сбор налогов, Ольга задумалась и о переменах во внешней политике. В трендах международных отношений того времени был вопрос религии. Немало европейских правителей и государств уже обратились в христианство (даже болгары, братья-славяне, крестились ещё во времена Рюрика). Впрочем, и тут было перепутье – принимать христианство по римскому или византийскому образцу. Но нюансы этого выбора мы прибережём для следующей главы.

Ольга решила не испытывать судьбу и не принуждать дружинников-воителей вокруг себя обращаться в новую веру, а потому отправилась в 957 году в Константинополь, чтобы крестить себя и желающих приближенных. В храме Святой Софии княгиню крестил патриарх в присутствии византийского императора.

Историки спорят: в истории крещения Ольги есть несколько нестыковок, которые приводят к разной трактовке этих событий. «Повесть временных лет» относит крещение княгини к 955 году, указывая, что её крёстным отцом стал сам византийский император Константин VII. Это не особо вяжется с парадоксальным сказом в Житии Ольги о том, что на самом деле император хотел жениться на ней, но та сослалась в отказе на их разные веры. Если это стало предлогом для крещения княгини, то получается, что ее супруг хотел стать ей еще и крёстным отцом. Сумятицу вносят и письменные показания самого Константина, который отмечает визиты Ольги, но вообще не упоминает её крещения. А ещё есть очень прозаическая версия, что княгиня обратилась к Богу после всех своих невзгод (убийство мужа, её участие в расправах над древлянами), так как язычество не помогало ей разобраться в себе.

Вообще подобная практика была распространена в Европе: сначала крестился правитель со своим окружением, а через несколько десятков лет христианство просачивалось до простых земледельцев. К середине X века язычество было ещё слишком сильно на Руси – даже сын Ольги Святослав вместе со своими дружинниками предпочёл поклонение Перуну, а не вот это вот всё.

Кстати, уже подросший князь вообще мало увлекался делами духовными и политикой внутри своих земель. Его больше интересовали военные походы и слава великого полководца. А потому в течение 960-х гг. на Руси заправлял тандем Ольги и Святослава: мама отвечала за дела внутри страны, а сын – за активность у её границ.

А в это время: в центре Европы формируется Священная Римская Империя – странное государственное образование, которое просуществует аж до начала XIX века.

Святослав с подачи летописей предстаёт перед нами как князь-воитель, образец якобы истинно русского воина для тех, кто грезит безоблачным древнерусским прошлым. Князь действительно с самого раннего детства вовлекался в военные разборки – в четыре годика в стычке с древлянами на подходе к Искоростеню он, по легенде, первым бросил копье в сторону врагов (правда, на полметра перед своим конём). Его образ жизни и весьма пафосный внешний вид иллюстрируют нам письменные источники: одевался просто, но чисто; был брит налысо, кроме длинного чуба, с золотой серьгой в ухе; богатством не кичился, спал на земле вместе со своими воинами и делил с ними простую трапезу на углях; был настолько уверен в своих силах, что перед нападением на противника отправлял гонца с коротким сообщением «Иду на вы!» (судьбы этих гонцов в летописях не уточняются).

Князь Святослав – по-восточнославянски брутален и идеален

Первой мишенью Святослава стал Хазарский каганат на востоке. Конфликт с этой страной был неизбежен, так как оба государства претендовали на северное Причерноморье и торговлю с Востоком. Известно, что в ходе довольно короткой военной кампании 964–966 гг. русские войска полностью разбили хазар. Успех был обеспечен эффектом внезапности.

До этого стычки русских дружин и хазарских войск происходили «лоб в лоб» на границе близ Киева, на юге Руси. Святослав же решил сначала вывести из игры союзников и данников Хазарского каганата, а потому решил сначала атаковать союзную хазарам Волжскую Булгарию. По пути под горячую руку попало восточнославянское племя вятичей, которое быстро признало власть киевского князя. Разграбив столицу Булгарии, город Булгар (в одном ряду с такими оригинальными столицами, как Бразилиа, Тунис, Мехико и Панама), киевский князь оказался на севере Хазарии, где его ждали меньше всего. Столичный город Итиль почти сровняли с землёй (археологи до сих пор не могут его отыскать), потом настал черед других городов.

И хотя Хазарский каганат формально не был уничтожен, его история как государства подошла к концу – оправиться после погромов русской рати оказалось невозможным. Но Святослав присоединил к своим владениям совсем небольшие участки территорий – крепость Саркел посреди донских степей и небольшую территорию в районе Кубани.

Однако своими действиями князь запустил настоящий эффект бабочки, который в конце концов приведёт к его же гибели. Хазары, как бы враждебно они ни были настроены в отношении Руси, не давали особо разгуляться кочевникам в северном Причерноморье. Разгром же Хазарии привёл к тому, что у южных границ Руси стали хозяйничать печенеги. Их набеги становились все масштабнее, а на контакт с их ханами вышли византийцы.

Но это аукнулось Святославу не сразу. У князя были далеко идущие планы в другом направлении – его влекли территории Болгарского царства близ р. Дунай. Тут удачно подвернулся конфликт болгар и византийцев, которые в течение долгого времени воевали друг с другом. Византийские правители предложили Святославу разобраться с болгарами за щедрую денежную и земельную награду. Спойлер: потом они так же надоумят европейцев на крестовые походы. В 968–969 гг. русские дружины разбили болгарские силы, и киевский князь осел в городке Переяславце.

Дальше началось великодержавное биполярное расстройство: Святослав задумал перенести столицу Руси в Переяславец на Дунае, так как в нем сходятся все торговые пути и вообще «не любо мне сидеть в Киеве». Заменявшая сына в этом самом Киеве Ольга не на шутку забеспокоилась. Ещё больше заволновались византийцы – они не рассчитывали, что русский князь так быстро разберётся с болгарами, да ещё захочет присоединить себе их территории. Спойлер: потом они так же будут ошарашены захватом крестоносцами Иерусалима.

Сначала в 968 г. печенеги внезапно атакуют Киев, и Святослав на время отлучается помогать городу, который вроде как больше не столица. По возвращении оказывается, что болгары забрали Переяславец обратно себе. Князь возвращает и этот город, жадно поглядывая на соседние земли.

Параллельно в Византии происходит переворот, и Святослав решил, что момент для нападения максимально благоприятный. Итогом русско-византийской войны 970–971 гг. становится договор, по которому русы возвращают все завоёванное в Болгарии византийцам, но те признавали все успехи Святослава против хазар. Киевский князь пошёл на такие невыгодные для себя условия после того, как его с дружиной три месяца морили осадой в болгарской крепости Доростол.