Мимо нот

– Ага.

– Тогда будем курить чистоганом. Ничего беспощадного в нем быть не должно.

Опыт не подвел. Какого-то особенного воздействия на организм я не заметил, хотя выкурено было прилично. Повадки моих собеседников тоже особенно не изменились. У Ивахи, правда, сильно покраснели и прищурились глаза, но я списал это не столько на гашиш, сколько на недосып, пиво, виски и чачу.

Сабантуй наш закончился под утро. В финал прошли далеко не все. На награждении присутствовали только мы с Пашей. Иваха храпел в соседней комнате, остальные уехали на место дислокации в Марьиной роще. Помню, что-то выпили на посошок (раза четыре), покурили и легли спать. Бодрствование длилось больше 30 часов…

***

Поспал я часа четыре. Проводил Пашу на работу, встретил Машу, которая вернулась из Питера, и пожарил нам с Ивахой яичницу, которая должна была подсказать организму, как жить дальше.

Опять пошли в опасный магазин. В этот раз, кроме двадцати банок пива, взяли две бутылочки сидра для Маши – грушевого и яблочного. Джентльмены, мать их! Немного отоварились в супермаркете, восстановив продуктовый баланс холодильника, нарушенный нами накануне. Когда вернулся Паша, его снова ждали пицца и суши. С фантазией у измученных нарзаном музыкантов, как видите, не очень.

Отобедав, оставили ежиное семейство отдыхать, а сами снова пошли на пруд. В этот раз проигнорировали тропу здоровья и забаррикадировались с пивом на скамейке. Чуть позже подъехали Вова и Леня. Их дамы остались дома. У Люды ночью умерла бабушка, и ей было не до веселья. Мы же, выровняв горизонт, атаковали кафе «Аркадия» с целью посмотреть киевский финал Лиги чемпионов. Кстати, московский финал чемпионата мира я смотрел из Киева. Так что тут все логично. Алаверды.

Уже в кафе к нам присоединились Паша и его друзья – Зураб и Локомотив. Первый не так давно пережил инфаркт и последовавшие за этим две операции на сердце, а второй так бурно отмечал первое за 14 лет чемпионство своей любимой команды, что попал в больницу с переломом челюсти. Зурабу, соответственно, нельзя было пить, а Локомотиву – есть. Ударный дуэт.

Остальные, к счастью, обошлись без противопоказаний. Хотя от еды в «Аркадии» можно было и воздержаться. В главном зале взрослые, как это часто бывает, праздновали детский день рождения, а потому все силы персонала были брошены на обслуживание этого банкета. На наши души остались разогретый шашлык, дубовые колбаски и прокисшее пиво. Настроение это, правда, не испортило. Как и не закрывающаяся дверь нашей VIP-комнаты, в которую то и дело со своими нетленными композициями врывались Шуфутинский, Шатунов и Козаченко. Хорошо хоть по одному, а не все сразу.

Во время уличных перекуров к нам то и дело подходили гости из соседнего зала. Лейтмотив их речей с каждым часом менялся кардинально. Началось все со взаимных реверансов и любезностей, продолжилось просьбами подкурить и закурить, а закончилось навязчивыми попытками вывести нас на чистую воду.

Одна утомленная весельем дама объявила нам свои претензии лично. Вернее, попыталась это сделать, так как язык ей отчаянно сопротивлялся.

– Ребята, можно потише?

– Мы и так вроде бы не шумим. Даже на улицу вышли, чтобы никому не мешать.

– Вы мешаете мне.

– Каким образом, простите?

– Я музыку не слышу.

– Так музыка внутри. Попробуйте ее послушать там.

– Я не слышу музыку из своего телефона.

Далее последовали несвязанные и неразборчивые оскорбления, которые нам не понравились. Первым не выдержал Локомотив, который, несмотря на скрепленные проволокой зубы, говорил очень внятно и убедительно.