Люди пепла

– Что я могу сделать против пепельников? Незачем мне оружие.

– А не знаешь, где можно его взять?

– На камбузе много чего брали. Может, там уже ничего не осталось. Хотя вон, под лестницей посмотри. Там маленькая дверца, а за ней ящички с какими-то инструментами. Драмиррес там нашел ломик для открывания ящиков.

Подсказка Айриции выручила: за дверцей оказалось что-то вроде плотницкой кладовки. Ничего особо смертоубийственного не нашлось, но сойдет и простой молоток, благо он немаленький и увесистый.

Пока Трой занимался поисками, Миллиндра уселась бок о бок с Айрицией. Хоть и старалась держаться бодро, но видно, что это ей дается тяжело, с самочувствием у нее огромные проблемы. Трой приходил в норму куда быстрее, хотя не сказать, что чувствует себя хорошо, но и не тянет присесть после нескольких шагов.

– Миллиндра, ты посиди тут, за дверь я пойду сам.

– Жить надоело?! А если там пепельники?!

– Не знаю, кто это, но не думаю, что ты сумеешь мне помочь. На ногах ведь еле-еле стоишь. Стерегите дверь, закройте ее за мной и не открывайте, пока не скажу.

– А как мы тебя услышим? Море шумит, а дверь толстая.

– Я постучу три раза. Такое точно услышите.

За дверью и правда было грязновато. Не лужа крови, как пугали, но серьезные потеки, такие невозможно не заметить. Пролилась она уже давно, успела свернуться, но когда Трой провел по разводу бойком молотка, по полу протянулась рыхлая черта. Значит, не так уж много времени прошло, вряд ли больше суток, скорее даже меньше, еще не засохла.

Дверь за спиной закрылась, стало сумрачно, источником освещения служило единственное оконце в конце коридора. Две двери по левую сторону, одна по правую. С какой начинать?

Начал с левой, выбрав ближнюю. За ней оказалась небольших размеров каюта со скромной обстановкой: койка у стены, небольшой стол, плетеный стул, шкафчик в одном углу, сундук в другом. На полу раскиданы разные предметы гардероба, там же валяется шерстяное одеяло. Похоже, здесь кто-то собирался в большой спешке или даже его выволакивали насильно, а он отчаянно цеплялся за все, что можно.

За второй дверью обнаружилась такая же каюта, разве что бардака в ней не наблюдалось, если не считать расправленные на койке брюки с ядовито-синими полосами на расширявшихся снизу штанинах. Им там явно не место, должны в шкафу висеть.

За правой дверью обстановка оказалась куда интереснее. Он даже слегка опешил, уж слишком разительное отличие от только что увиденного. Стены художественно обиты недешевой тканью; с резного потолка свисает позолоченный светильник с обычными свечами, безо всякой магии; на стенах там и сям развешаны безвкусные гобелены; мебель разнообразнее и несравнимо роскошнее той грубой функциональности, которая царила за дверьми по левой стороне коридора.

Должно быть, та самая кают-компания. И она же каюта капитана – на это намекает широкая кровать, укрытая за наполовину задранной ширмой.

Здесь тоже была кровь. Большое пятно на лакированном паркете и несколько омерзительно выглядевших следов. Кто-то наступил в лужицу и оставлял их потом на всем протяжении своего маршрута. Присев, Трой поднял узкий обоюдоострый меч. Двойное перекрестье позолочено, рукоять набрана из кожаных кругляков, шершавая, удобная, так и просит ухватиться, клинок тонкий, отполирован до зеркального состояния, ни пятнышка ржавчины или грязи.

Без сожаления отбросил молоток – новое оружие куда эффективнее, с ним даже чувствуешь себя гораздо увереннее. А вот и ножны, валяются возле стены под клеткой, которая свисает с потолка. Не пустая – на жердочке сидит нахохлившаяся разноцветная птица с массивным кривым клювом. Пока нагибался, она уставилась неприязненным взглядом и хрипло проверещала:

– Подонки!

– Сама такая, – без обиды ответил Трой, ошеломленный тем, что птица умеет разговаривать.

– Подонки! Подонки! Подонки! – затараторила она.

Похоже, словарный запас не блещет богатством. Просто повторяет бездумно одно и то же. Не разумная, как заподозрил поначалу.

На столе была расстелена огромная карта, запачканная подозрительными пятнами. Поверх нее разбросаны инструменты для письма и разнообразные бумаги, как чистые, так и в разной степени исписанные. Взял один листок, морща лоб, вслух прочитал первую строку:

– Грузовая ведомость по второму носовому трюму.

Птице сказанное не понравилось:

– Подонки! Подонки!

Написанный четким почерком текст воспринимался с трудом, будто Трой не особо дружил с грамотой. Странно, но ему казалось, что это вовсе не так, что он прекрасно умеет читать. Или то, что сотворили с его памятью, сказалось на некоторых навыках?

Как он уже понял, в ящики просто так не сажали. И он и все другие спасшиеся попали сюда за разные прегрешения. Вон Миллиндра с виду чуть ли не милый ребенок, но список преступлений у нее внушительный. А вот у Троя ничего нет, кроме имени и одного слова описания, из которого ясно, что его память о себе полностью уничтожена по приговору неведомого суда.

Да что же такое он мог сотворить? Уму непостижимо, криминального груза за собой не чувствует, нет ни малейшей тяги к злодействам, за которые тебе могут стереть без остатка всю прошлую жизнь.

Ничего похожего на судовой журнал не наблюдалось, но Трой заприметил шкафчик, где за решетчатой ажурной дверцей просматривались какие-то увесистые книги. К сожалению, они не имели никакого отношения к корабельным делам. И вообще оказались альбомами с цветными картинками скабрезного содержания. От некоторых даже отъявленный распутник может покраснеть. Тот, кто любит подобные зрелища настолько, что выделяет под них несколько полок, явно ненормален.

Порицая чужие грехи, бегло пролистал пару книг, делая паузы на некоторых приятных глазу изображениях. Лишь поймав себя на том, что при этом воровато поглядывает в сторону двери, устыдился и вернул нехорошую литературу на место.

В другом шкафу обнаружилась керамическая плошка с зерном. Птица, пристально наблюдая за перемещениями Троя, тут же начала к нему подлизываться:

– Свистать всех наверх! Фдуч хороший! Фдуч настоящий моряк! Фдуч гроза морей! Фдуч лучший друг моряка!

– Так тебя зовут Фдуч? – уточнил Трой.

– Фдуч хороший! Фдуч такой красавчик!

Нетрудно догадаться, что заставило его резко изменить настроение – блюдце, закрепленное в рамке на стенке клетки, было пустым, если не считать несъедобных ошметок от расклеванных зернышек. Раскрыл клетку. Птица благосклонно проследила, как он насыпает корм, и попыталась предательски клюнуть в тот момент, когда начал вытаскивать руку. Пригрозил ей пальцем:

– Веди себя прилично!

– Подонки! Подонки! Подонки!

– Вот ведь неблагодарное создание! Я его кормлю, а он за это клюется и ругается!

Птица, потеряв интерес к человеку, занялась зерном. А Трой, случайно взглянув на стол, занимавший центр каюты, под другим ракурсом, заметил, что расстеленная на нем карта в одном месте подозрительно вздымается, будто под ней скрыт какой-то большой и плоский предмет. Там же поверху небрежно навалены бумаги, из-за них со стороны двери разглядеть ничего не получалось.

Завернул угол карты и увидел большую раскрытую книгу в тяжелом кожаном переплете. Страницы желтоватые, но бумага получше той, на которой набросаны списки обитателей ящиков. Приподнял, развернул, уставился на переплет, по буквам прочитал тисненую надпись:

– «Барк «Кархингтайл». Судовой журнал».

Ура! Он сделал это – нашел то, что искал. Теперь им есть где узнать о том, что именно случилось с кораблем и как выпутаться из непонятной ситуации.

Можно уходить, но для начала надо обыскать шкаф с одеждой. Есть некоторые проблемы с гардеробом, кое-чего не хватает. Серые шерстяные штаны на завязках, из того же материала куртка и белая рубаха-безрукавка из грубой ткани – в такое облачены все, кроме Миллиндры и Айриции. У девушек невеликие отличия – вместо штанов длинные, убого выглядевшие юбки из той же шерсти и чулки. Громоздкие ботинки на деревянной подошве одинаковые у всех, при ходьбе по доскам палубы они грохочут, будто забиваемые молотком гвозди.

Трой непривередлив, сойдет и такое тряпье. Вот только меч никуда не прицепишь, нужен пояс, вот и пришлось обыскивать шкаф. К счастью, капитан не скупился на тряпье и прочем, так что невольный вор быстро подобрал самый скромный вариант. Пришлось кончиком клинка проделать несколько дополнительных отверстий, прежний владелец явно не из худых. Ну все, теперь есть куда пристроить оружие.

Можно выбираться, дела сделаны: меч на поясе, судовой журнал зажат под мышкой, неблагодарная птица не умрет от голода. Хорошо бы устроить детальный обыск, вдруг еще что-нибудь интересное подвернется, но это можно сделать позже.

Вышел в коридор, приблизился к двери, трижды стукнул, замер. И нахмурился – с другой стороны явно что-то происходило. Судя по голосу, Миллиндра поспешно, с гневными нотками, кому-то что-то втолковывала. Но ее голос оборвался заглушенным хриплым агрессивным басом. Говорил кто-то незнакомый, ни слова из-за толстых досок не разобрать, но интонация Трою не понравилась.

Еще раз постучал, громко прокричал:

– Это я! Открывайте!

Ноль реакции. Вновь затараторила Миллиндра, ей вторила Айриция, и тот же непонятный бас что-то высказывал. Затем кто-то вскрикнул с яростью, другой – с болью, взвизгнула какая-то из девушек. Трой с силой ударил в дверь, потом еще и еще, не жалея плечо, отчаянно. Там происходит что-то непонятное, а он второй раз за безумный день заперт. И пусть размеры помещения куда больше прежнего тесного ящика, в остальном ничего не изменилось.