Простые вещи

Спать совсем не хотелось. На меня напала коварная бессонница, которая продолжала забирать остатки моей жизненной энергии. В итоге, я всё-таки вскочил с кровати, и мне стало противно от слов Резнёва, которые циклично повторялись в моей голове. Я был зол на самого себя, было мерзко и тошно от осознания собственного ничтожества.

Сон Соловьёвой я тревожить не стал, поэтому покорно дождался её пробуждения и уже лично сообщил, что мне пора идти.

Несмотря на то, что уже было около двенадцати часов дня, на улице было пасмурно и темно, как поздним вечером. К тому же, продолжал моросить довольно мерзкий дождь, который вполне гармонично соответствовал моим внутренним переживаниям.

– Да куда ты пойдёшь? – зевая, отвечала мне Саша. – Оставайся уже до вечера, а там может погода улучшится.

Мне кажется или она действительно не хочет, чтобы я уходил от неё? От этой шальной мысли мне стало весьма приятно.

– Мне нужно идти, – как можно суровее произнёс я. Правда… Куда я сейчас пойду?

– Куда? Куда, Серб? Тебе некуда идти, ты ничего не знаешь ни про Резнёва, ни про Фадеева.

Соловьёва была абсолютно права, в этой ситуации я был абсолютно беспомощен.

– Я понимаю. Но всё-таки мне нужно идти…

– Хорошо. Может быть, увидимся сегодня вечером? Около той самой скамейки… Ничего себе! Она ведь всё прекрасно помнит и желает реабилитироваться за прошлую неудачу? Или же? Нет-нет, это всё искренне. У неё на лице всё написано, а так гениально играть не смог бы даже самый талантливый актёр.

– Значит, в восемь часов вечера у скамьи около центрального мостика? – улыбаясь, поддержал Сашину идею я.

– Да-да, всё верно, – она даже покраснела, то ли от неловкости, то ли от радости момента, а может, и от одного и другого сразу. – К тому же, завтра у нас будет долгожданный выезд на природу, если ты помнишь вообще про него…

– Чёрт! Форестнайт уже завтра?! Честно, из головы вылетел этот проклятый выезд.

– Да… Так что завтра утром можем вместе на него и отправиться… Если ты, конечно, не против…

О таком чудесном развитии событий я не мог и мечтать… Может быть, я всё-таки заснул, и мне это снится?

– Паршивый сон, – произнёс я.

– Что? Какой сон?

– По-моему, мне всё это снится…

Саша скованно пожала плечами, подошла ко мне чуть ближе и на несколько мгновений впилась в мои губы.

– Тогда просыпайся, Сербин!

Я несколько раз поморгал глазами и окончательно убедился, что мне всё это не снится…

– Знаешь, это самый лучший не сон в моей жизни.

– Хочется в это верить. Тогда до вечера?

– Да, до вечера, Соловьёва.

На прощание я приобнял Сашу, в очередной раз полной грудью вдыхая прекрасный аромат её кожи.

Я спустился на треклятом лифте вниз, открыл входную дверь и вдохнул в себя холодный осенний воздух, который навеял мне чувство дежавю, а также напомнил одну давнюю мысль, которая ещё совсем недавно была для меня кульминационной: приближающийся вечер обещает быть великолепным…

###

Была чудесная погода для того, чтобы завернуться в плед, заварить чай и готовиться к экзаменам, но я по-прежнему был полон разрывающей меня одержимости, которая должна была помочь мне решить вопрос с Резнёвым и наконец-то отдаться очень интересной сюжетной линии, которую я так ждал ещё с минувшей весны.

Когда я почти подошёл к своему дому, ко мне снова вернулись мысли о том, что как бы всё хорошо не складывалось, а этот лис был прав в том, что я – никто и звать меня никак. Хотя, пусть лучше я буду ничтожеством, чем…

Я не успел закончить ход своих наивных умозаключений, как сзади меня раздался очень громкий звук автомобильного гудка.

– Хэй! Малыш, тебя подвезти? – совсем внезапно из новенького автомобиля чёрного цвета вылез мой новый знакомый, Андрей Резнёв, который оставил машину прямо посреди двора и вышел, чтобы пожать мне руку.

– Малыш? Подвезти? Да я живу вот в этом подъезде, – это было первым, что пришло мне в голову.

– Да? Серьёзно? А я-то тут размышляю, почему я приехал именно сюда. И время подобрал очень удачное. Интуиция! Кхм, к чёрту шутки, – это были шутки? – Садись, мы едем в Картон. Нужно поговорить. Я думаю, что это больше в твоих интересах.

– Кхм. А вне Картона поговорить не получится?

– А в чём проблема? Тебе чем-то не нравится Картон? По-моему, вчерашний вечер тебе очень понравился. Я даже уверен, что он понравился тебе настолько, что ты практически ничего не помнишь.

– Да я…

– Малыш! Тихо, не надо меня перебивать, я ещё не закончил. В общем, мы едем в Картон, и это не подлежит обсуждению. Думаю, ты совсем не в тех условиях, чтобы спорить.

Как бы мне всё это не нравилось, но Андрей был прав.

– Не вижу причин для отказа, – сквозь зубы ответил я, надеясь на то, что всё закончится быстро.

– Ну-ну. Живее!

На Резнёве очень статно смотрелся плащ тёмно-зелёного цвета, который очень точно описывал фигуру своего хозяина. Его волосы уже успели намокнуть и растрепаться в разные стороны, что опять же придавало ему дополнительного шарма.

– За руль сядешь? – совсем внезапно для меня поинтересовался Андрей.

– Я не умею, – скромно ответил я.

– Да по тебе видно. Что ты вообще знаешь про автомобили?

– Салон у тебя классный. Кожаный, – в шутливом тоне сказал я.

– Это был риторический вопрос. Ну, хоть что-то толковое ты сказал.

Через десять минут мы были уже у Картона, который я впервые видел при дневном свете.

Это было обычное подвальное помещение, у входа которого красовались несколько табличек с множеством каких-то странных объявлений. На двери из букв греческого алфавита было выложено название клуба.

Казалось, что это просто какое-то убогое заброшенное здание, находившееся на окраине города.

Мы спустились по довольно длинной лестнице вниз и тут стали появляться первые признаки цивилизации. Резнёв надавил на звонок, и ему почти сразу открыл металлическую дверь человек средних лет, имеющий длинные волосы выгоревшего блондинистого цвета. У него был широкий лоб, большой нос и маленькие, как у азиата, глаза.