Зеркало Жизни

– Почему ты решил, что я не думаю?

– Не может о вещах думать тот, кому достались они по наследству, без кропотливого труда, – многозначительно ответил Хорив и, уже уходя, добавил. – Но не бойся, с похода ты вернёшься с кучей навоеванного добра.

– Вернусь? – крикнул вдогонку Деян.

– Да!

Хорив был почти прав. Плоть Деяна вернулась с похода. Но осталась ли цела его душа?

***

Небосвод горел огнём. Кровавое солнце даже на закате пекло с неистовой силой. Казалось, и на небе идёт война. Червонная монета на небосводе уже стала касаться земли, но бой не прекращался. Ржали кони новгородцев и вороные печенегов, алая кровь брызгала после каждого удара и впитывалась в сухую землю. Та пила её, словно вампир. М?ртвое тело падало в сухую траву. Не так далеко виднелся прекрасный Киев. И оттуда слышались раскаты грома войны.

Конная сотня новгородцев шла, словно стрела, разметая ряды печенегов. Деяна охватил хмель войны. Он, будто озверевший, подгонял коня, дабы насадить очередного степняка на свою пику. Когда она сломалась, он оголил меч. Теперь, нанося удары сверху, он чувствовал, как клинок отнимает жизнь, как по нему стекает ещё теплая кровь. Он весь умылся в этой крови и, потеряв голову от дурмана, выбился из строя.

Наконец, пройдя строй печенегов, Деян вышел на широкую и чистую поляну. На е? конце он увидел новый строй. Только сейчас он заметил, как слева от него скачет следующая волна врага. Они попали в котел. Деян остановился, глазами отыскивая выход. Панический страх охватил его сердце. Он оглянулся и узрел, как сзади промелькнули алые плащи, и лучшие отряды конницы вышли на поляну, а за ними ещё и ещё… Деян обрадовался. Выходит, что русские преодолели первую волну, значит у него есть шансы. Стоит отойти только к своим по чистому полю и дальше вместе со строем наступать на врага. Он взглянул влево: действительно, котёл стал рушиться. Туда добрались конные в алых плащах. «Надо ехать назад», – промелькнула мысль.

Деян, развернув коня, двинулся, но до своих было ещё далеко. Как вдруг, те, кто были для него слева, вышли в бок, и между Деяном и строем русов оказалось сорок печенегов. Он не думал останавливаться, ведь это означало бы верную смерть. Он подгонял уставшего коня, но проход сужался. Вдруг, перед ним возник конный воин. Не простой печенег. Это был каган. Не понятно, как его сюда занесло, но он двигался прямо на Деяна, обнажив свою кривую саблю. Выхода не было, и Деян принял вызов. Они стремительно сближались. Деян знал, что его видно; знал, что если он убьет кагана, то прославится, обогатится. Однако, это не входило в планы вождя степняков. В тот момент, когда они сблизились, Деян поднял меч и что-то упустил. Он почувствовал, как его клинок пронзает кагана, прежде, чем почувствовать боль в груди. Он наклонил голову вниз и увидел лезвие кривой сабли, е? рукоять и кровавое седло. Руками он схватился за грудь. Из мелких колец кольчуги текла кровь. Дышать стало тяжело. Тело охватила боль. Он обмяк и, пытаясь схватиться за луку седла, упал. Нога осталась в стремени, а уставший конь продолжал тащить его.

Деян видел небо. Оно ему нравилось, но он не хотел уходить туда. «Я только чего-то достиг», – подумал он с отчаяньем. Конечно, он понимал, что на войне мог умереть, но не верил в это. Деян отчаянно цеплялся за жизнь, проклинал кагана. Вывернувшись, он увидел м?ртвым вождя печенегов. Нога ужасно хрустнула, и Деян потерял сознание.

Открыв глаза, залитые кровью, Деян ужаснулся: всё поле было усеяно мертвыми телами. Нога выскочила из стремен. Это облегчало предсмертные мучения. Сабля торчала из его груди, кровь текла, а нога была сломана в нескольких местах.

«Я не должен умирать. Я же герой! Я убил кагана! Но разве он стоил моей жизни? Кто-нибудь! Помогите, я готов душу отдать!» – метались мысли в его голове.

Неожиданно он услышал сзади мягкие и аккуратные шаги. Над Деяном показалось нечто ужасное. Это был скелет. Живой скелет, окованный в белые латы с серебряными узорами, покрытые поверх белым плащом-полусолнце. Скелет остановился, и пристально посмотрел на Деяна пустыми глазницами.

– Мне не нужна твоя душа. Но есть кое-что более интересное, – заговорил скелет, оголяя свои жуткие клыки.

– Говори, – процедил Деян.

– Ты истекаешь кровью, из ноги торчит кость. Ты умрешь, или согласишься, – продолжил скелет и застыл. Играя своими пальцами, он стучал по рукояти двуручного меча.

– Я согласен на всё, что угодно!

– Тогда произнеси: «Ты, Мор, мой господин, и тебе лишь я служу, свою жизнь тебе доверяю. Будь моим богом»

– Ты, Мор, мой господин, – Деян говорил очень медленно.

– Достаточно. Не хочешь умирать?

– Не хочу, – на последнем дыхании произнёс Деян.

– Ты не умрешь. Но и жизнью это не назвать! – Мор схватился руками за саблю в груди Деяна, и та засветилась. Тут же раздался хруст стекла, и скелет уже держал в руке зеркало в форме обломанной сабли кагана. Кусок зеркала остался в груди Деяна. Боль стала угасать, кровь остановилась. Он смог подняться и увидел, как зажила его нога. Скелета рядом не было.

«Кто же это был?» – Деян начал прокручивать произошедшее в голове. Его мысли приводили к единственному верному ответу. Скелет, именуемый себя Мором, был никто иной, как владыка мира тьмы. И, согласившись на его условия, парень обрёк себя на страдания. Деян оглянулся по сторонам: кругом остались следы жестокой битвы, боли. Смерти. Они врезались не только в память, но и в душу. Голова начала болеть. Он схватился за не руками и ужаснулся своим чёрным когтям на пальцах. Не успев опомниться, Деян почувствовал резь в деснах и соленый привкус. Приоткрыв рот, он ощутил тонкую ленточку крови, берущую исток из уголков рта. Лизнув языком десна, осознал, что его клыки увеличились. Вскоре боль прошла, но тьма опустилась не только на землю, но и в его душу.

Тем временем на поле стало появляться всё больше и больше огоньков. Они медленно двигались из стороны в сторону. Деян решил бежать. Он ничего не понимал, просто бежал и видел во тьме всё: тела, коней, оружие, м?ртвого кагана, знакомых, друзей – все лежали на земле, уснув вечным сном. А он бежал отсюда как можно быстрее, как можно дальше. Неожиданно натолкнулся на кого-то и тут же узнал своего друга

– Хорив?

– Деян, ты ли это? – Хорив пару раз ударил огнивом по камню. Во тьме сверкнули тонкие, словно струна, искры, и факел начал медленно разгораться. Он поднял глаза на своего друга.

– Господи. Что с тобой?

– Потуши факел, – ответил Деян, – нас никто не должен видеть.

Если бы кто-нибудь, кроме Хорива, мог стоять рядом, он бы услышал эту короткую, но жуткую историю, что произошла сегодня с Деяном. Мог бы напугаться или обрадоваться тому, что это не произошло с ним. Но рядом не было, ни души. Вс? кругом было выжжено войной.

– Что будем делать? Тебе нельзя возвращаться в дружину. Ты можешь быть опасен.

– Что?

– Дай ладонь, – Хорив хитро улыбнулся, и, как только Деян доверил свою дрожащую руку, его друг со всего размаху воткнул ему в ладонь подсайдажный нож, который вылетел из ниоткуда. Потом резко достал и отпрыгнул в сторону. – Посмотри на ладонь. Знаешь, как говорил мой дед: «Мор на войне – частый гость, убитых пусть заберёт». Понимаешь, если он тебя оставил, значит теперь ты бессмертен и служить будешь только ему.

– Что нам делать? Ни у кого не должно быть мысли, будто я выжил.

– Надо, чтобы все видели, что ты мертв. Скажу хорошую новость: как ты убил кагана, и как замертво упал с клинком в груди, видела вся наша сотня. Осталось тебя похоронить. Вот думаю, либо твою одежду нацепить на печенега мертвого, а морду ему разодрать, либо так тебя закопать. Ты же бессмертный.

Деян, недолго думая, согласился «умереть». Хорив положил его себе на плечи и потащил к месту отпевания. Отпевали и хоронили в одном месте: на поле. С каждой секундой росло молодое кладбище. Монахи проводили ритуалы погребения сразу десятками. Копали тоже быстро, не было времени оплакивать: князь собирался добить печенегов в степях. Хорив опустил Деяна на выжженную землю, начал стаскивать с него кольчугу, шлем, одежду, плащ, оружие. Все время кто-то подходил из их сотни, смотрел на знакомого Хорива и лже-мёртвого Деяна.

– И он покинул нас, – над Хоривом склонилась высокая худощавая фигура старого воина Буримира. Он подошёл к Деяну, положил руку на грудь и что-то прошептал.

– Жаль его. Хороший был человек. Сколько таких сегодня погибло… Лучше бы я, – глаза Буримира наполнились слезами и он ушёл.

И Хориву стало тошно, ведь старик был прав. Такова война. В этот момент подбежал монах, бегло прочитал что-то себе под нос, встряхнул кадилом и сказал закапывать. Но перед этим похлопал Хорива по плечу и обнял. Хорив перекрестился, схватил Деяна за руки, сбросил в могилу и закопал.

Полночи и день в могиле живому человеку провести невозможно, но Деяну… Всё время он думал, что произошедшая с ним беда изменила его полностью.

Ночь. Тонкий, хрупкий месяц. Ласковый свет. Синее небо. По кладбищу шел, разглядывая во тьме дорогу, Хорив. Ступал как можно тише, иногда полз, ибо на могилах были люди, которые имели некое сходство с Деяном. Оно состояло в том, что их жизнь тоже изменилась в этот день. Месяц светил ярко, ему тоже было грустно. Тогда он сопереживал людям.

Хорив боялся, что его заметят с лопатой, или, того хуже, увидят Деяна, выползающего из могилы. Но, к счастью Хорива, возле могилы не было никого. Он ещё раз проверил поставленную им метку на кресте. Огляделся, начал копать. Успокоился, когда услышал, что в земле тоже копают выход. В один момент земля провалилась, и внизу ямы он увидел полусидящего Деяна. Тот сплюнул землю, которая всё ещё продолжала хрустеть на зубах, протёр глаза, обильно моргая. Хорив протянул руку и помог Деяну выбраться. Они быстро стали закидывать землёй яму, но та уже не заполнила могилу.

– Земли не хватает, – произнёс Деян и ещё раз сплюнул хрустящий чернозем изо рта.

Тогда они окопали немного земли вокруг могилы и полностью замели следы.

– Всё, – отдышавшись сказал Хорив, – в дружине тебя нет. Все подтвердили, что ты мёртв. Куда пойдёшь теперь?

– Не знаю.

***

– Это была наша последняя встреча, – продолжал Александр-Деян, сидя на ступеньках амфона. – Я много путешествовал и, когда вернулся в Новгород, встретил давнего знакомого. От него я узнал, что Хорив умер в кругу семьи от старости. Перед этим он успел написать какую-то книгу, – Александр глубоко вздохнул. В лунном свете была видна очередная слеза, прокатившаяся по человеческому лицу. – Как бы я хотел е? прочитать, услышать речь Хорива, почувствовать его присутствие. Но навряд ли я её когда-либо увижу.

– А что было дальше? – прервал печальную тишину Святослав.

– Что дальше? – Александр вздохнул, от?р слезу и продолжил. – Я быстро понял, что в моей душе остался кусочек зеркала. Так решил поступить со мной Мор. Отныне я отражал на своей плоти и душе всё то, что творили люди. И, как я понял, люди творят, по большей мере, зло. С каждым годом в моих глазах читался всё больший ужас, глаза видели войны, убийства, предательства, разврат, пьянство, разруху, бедность, чуму. Глаза видели, а кусочек зеркала отражал. Облик мой менялся, ум тоже. Со временем я и сам превращался в ужасное создание. Я убивал, уничтожал, сжигал. Иногда мне удавалось вновь стать человеком, и тогда я старался не упустить этого. Старался сделать что-то хорошее, что-то важное, ценное. Начинал путешествовать. А потом происходила очередная война, или меня пытались ограбить, и всё начиналось заново. И умереть я не мог. Я пытался спрыгнуть с высокой башни или повеситься, но всё тщетно. Стоило пустить пулю в висок, как умирал человек и возвращался демон. Я превратился в монстра. В самого что ни на есть настоящего монстра. Меня даже пару раз пытались сжечь инквизиторы. Каково было их удивление, что вместо несчастной и беззащитной девушки, которая сгорала в огне, появлялся я, – Александр криво улыбнулся. – Сначала я начал смеяться в огне, а потом разорвал цепи…и этих горе-священиков.