Автономный человек

Понятно, зачем строят больницы для людей, которых нельзя вылечить. Так им отбивают желание жить. Но у Платона все наоборот. Раньше не особо хотелось. А тут – только и думаешь, как бы пожить еще. Видать, яйцеголовые просчитались.

«Или со мной что-то не так…» – последнее, поднимаясь с кровати, Платон произнес вслух.

Или со мной что-то не так – повторил парнишка у окна.

Косой дождь смывал голубиный помет с ящика старого кондиционера.

«Или со мной что-то не так».

***

Влад.

В главном корпусе Баумки за 40 лет до событий в больнице дед Платона, Влад, пятился от доски с результатами вступительных экзаменов. На удушающе тесной рубашке с рисунком в крупный цветок темнели разводы от пота.

Как он вернется в свой треклятый Оренбург? Как посмотрит в глаза отцу? Он же сам завалил словами путь назад.

Все прочили Владику великое будущее.

В пять лет он собрал свою первую катушку. В 9 чинил автомобили в гараже отца. В 12 собрал первый двигатель. Его потом установили на лодку. Движок работает до сих пор. Жрет солярки, между прочим, втрое меньше заводского, а мощи выдает столько же. Это был подарок папе на 30-летие.

Наверное, самый ценный за всю его жизнь.

Родители растили гения и не могли нарадоваться.

Вундеркинд от математики, или как он начал называть себя позже, любовник физики.

К третьему классу Владика перестали вызывать к доске – учителя тряслись за репутацию, ведь малыш иногда придумывал новые, неизвестные им решения классических теорем.

Поднятую руку парнишки игнорировали – вдруг спросит, что они не знают, а потом сам же ответит. Позор. Больше на этот трюк попадаться не охота.

Тетрадки не собирали – все школьные задачи Владик решал в уме.

Учителя боялись его. А сверстники нет.

Умник в школе – не авторитет. Владика били за его мозги. Вернее, подтрунивали, а побили только однажды – Ильяс, рахитный пацаненок подколол:

– Профессор, (кличка Владика), а че ты будешь делать со своими мозгами, когда вырастешь, тоже пойдешь шофером работать, как твой батон?

Этого хватило. Влад врезал ему прямо посреди класса. Задира выбежал в дверь с разбитым носом. И все бы ничего, не будь Ильяс одним из 7 братьев – местных хулиганов.

После уроков Влада встретила толпа лысых разновозрастных бандитов. Его даже не стали отводить на веранду соседнего детсада, как это обычно делалось, умника прямо перед школой окружили в два ряда. Внешнее кольцо спинами прикрывали от глаз прохожих то, что происходило внутри – Владика уронили и пинали, метясь в голову. Спустя всего две минуты толпа бросилась врассыпную, оставив на площадке лежащего без сознания вундеркинда.

После этого Влад попросил папу отвезти его на бокс.

Владик не знал меры в том, чего хотел добиться. Будь то учеба или спорт.

Он встал на ринг и не сходил с него пока не доказал всем, что он такой же гений бокса, как и физики. Быть чемпионом города мало. Надо стать чемпионом мира.

К счастью, спустя четыре года мама сумела отговорить сына от спортивной карьеры.

– Олененочек мой, это смешно – быть боксером с такой головой. В бокс идут те, у кого там пусто, те, кому терять нечего. Ну, а ты чего, тебе зачем?

– Затем мама, – ломающимся голосом разъяснял сын – что одних мозгов недостаточно…

Шубики – так на районе называли братьев-хулиганов, после избиения у крыльца, не давали Владу прохода: что ни неделя, то новые приколы. Подтрунивали, дразнили, и так продолжалось два года. Влад каждый день видел грязную рожу Ильяса, изображающего руками, как он крутит руль. Много у кого родители были работягами, у Саньки батя – строитель, у Ленки – вообще, слесарь, но почему —то одного Влада этим дразнили. И ему было до слез обидно.

Все изменилось, когда Влад выиграл городской чемпионат по боксу. Братья решили проверить правда ли это. Их было пятеро. Трое остались лежать. Один сидел на бардюре, закрыв лицо руками. И еще один убежал. Ему было 21.

С тех пор хулиганы перестали докапываться. Начали тянуть руки при встрече и звать пить пиво.

….нужны еще и кулаки – закончил Влад, потер набитые костяшки и обнял маму.

Мама промолчала, она просто хотела, чтобы ее ангелочка не били по голове: ни на улице, ни в зале. В тот день на тренировку Влад не пошел, а через месяц, 8 марта объявил, что бросает бокс. Мама подарок оценила и зацеловала сыночка.

В тот же год Влад собрал свой первый автомобиль. Это был трехдверный кабриолет.

Грубая сборка и сварочные швы выдавали самодельное происхождение.

Одолженные у советских автомобилей запчасти делали творение 14 летнего мальчика похожим на мутанта. Вряд ли кто из взрослых отважился бы проехаться на таком. Не купились бы даже на ярко оранжевый цвет. Гибрид выглядел, как плод греха горбатого запорожца с Феррари. Пусть внешний вид и не соблазнял, но Мерди, (так Влад назвал чудо), обладал несколькими уникальными разработками, которые могли оценить только настоящие инженеры, коих увы не водилось на окраине Оренбурга, и поэтому разработчик был единственным водителем «инвалидки» (так остальные называли Мерди). Только отец не переставал восхищаться электроподъемникам; старту зажигания от кнопки; встроенному радио; и тем фактом, что на руле были какие-то кнопки. Только отец чуть не заплакал, увидав под капотом турбо двигатель на 1.6 литра, выдающий по словам конструктора 200 л.с и способный разогнать Мерди до сотни за 5 сек.

На тест драйве отец не мог тронуться – не нашел ни коробку передач, ни сцепление. Это первая в России, а может быть в мире коробка-автомат. Руль вертелся одним мизинцем и бицепсы отца перекатывались вхолостую. Проехав метров 500, он остановился, вышел из машины и отвернулся. Влад выскочил следом.

– Пап, че такое?

Отец сушил слезы. Владик стоял неудомевая. В рваных грязных джинсах, полосатой футболке и жёлтой детской кепке – такой же нелепый и гениальный, как Мерди.

– Сынок, ты- волшебник. – мужчина скорее обнял сына, едва успевая спрятать прорвавшиеся слезы.

В то время пока сверстники носились за колесом, пущенным с горы, Влад тестировал автоматический привод жесткой крыши кабриолета.

Влад не любил металл и был убежден, что машины должны строиться из другого более легкого материала. Но новую структуру подобрать не удавалось. Химия не была его коньком.

Зато двигатель Влад переделал полностью. Теперь это гибридный электродвигатель, способный без бензина выдавать 80 лс и разгоняться до 160 км, что вполне хватало для города. Для полной зарядки требовалось всего 2 часа и розетка на 220 вт, но а если водитель хотел погонять, то можно было включить бензиновую турбину и машина превращалась в пулю.

Все лето Влад провел в гараже.

Не выходил оттуда неделями. Ел, пил на рабочем месте и даже принимал душ в тазике. Спал на старом матрасе. Единственным другом Влада был его пес Белек. Белоснежная лайка с синими глазами и алым языком. Белек не отходил от Влада ни на шаг, а ночью заменял подушку и грелку. Белек мог часами наблюдать, как хозяин копается в машине. Когда одержимый залезал под машину, то песик, свесив уши, сидел рядом. Когда ковырялся в салоне, собачонка ловила взгляд, улыбалась и вертихвостила. Белька подарили Владу на 8ое день рождение. Тогда родители запереживали, что сынок не выходит из дома. Настаивать на социализации они не могли, ведь понимали, чему могут научить его школьные телята, а вот собака – отличное решение. Хочешь-не хочешь, но гулять с псом надо. А значит придется вылезти из гаража на улицу.

В 14 лет случится трагедия.

Белек умрет. Влад убьет его. Случайно задавит во дворе. На Мерди.

Это трагедия изменит все. Влад закроет гараж и забросит изобретения.

Какой в них толк, если они отнимают любимых.

Тогда же Влад прочитает, что ежегодно в СССР от машин умирают 3000 человек,