Аул без воды. Повести и рассказы

Признаться, я не сразу осознал смысл сказанного. Не сразу в моей голове уложилась степень безалаберности сотрудника паспортного стола.

– Хоть бы с расстановкой и интонацией спросил! – воскликнула в сердцах Багда.

Дикий маршрут

В 2010-х годах Алматы продолжал оставаться самым крупным городом Казахстана. По цифрам комитета статистики в нем проживало почти два миллиона человек, ну а реально – все четыре. В мегаполис съезжались мигранты не только со всей республики, но и со всей Центральной Азии. Чаще всего – в поисках работы.

Среди них были и те, кто устраивался работать водителями и кондукторами городских автобусов. В народе их прозвали автобусниками. Чаще всего это были мужчины из провинциальной глубинки, серой и глухой. Потому они были необразованны и малокультурны: не уважали пассажиров, ни стариков, ни детей, матерились на весь салон и запугали едва ли не весь город. Население Алматы хотя и состояло из приезжих, но все же было более-менее культурным в сравнении с ними.

И вот мчался маршрутный автобус по главной улице, а из его салона орала музыка. И была она в манере безумного действа – полного хаоса, который есть в безудержных плясках на казахских празднествах – тоях. Тема тоев – это отдельная тема. Потому что дух их носил яркую неумеренность и чрезмерную расточительность. Отношение населения к ним было совершенно отрицательным, потому что они ассоциировались у людей с непомерным эгоизмом. Танцы этих тоев не имели никакого стиля. Единственно, что задавало в них хоть какой-то порядок – это барабаны. «Дыц-дыц-дыц», – задавали они ритм. И в каждой песне он был одинаков, поскольку все мелодии сочинялись под тои.

«Семидесятилетний пассажир выпал из автобуса», – писала местная газета. «Автобус на полном ходу врезался в столб», – было в другой. «Пьяный водитель автобуса сбил насмерть пешехода». И тому подобное…

Любимым развлечением автобусников были гонки на скорость. Часто можно было наблюдать, как два автобуса неслись по улице, и лица пассажиров в них, преполненные ужаса. Может быть в тот момент водители думали, что они несутся в байге на скакунах…

Безумие в общественном транспорте не имело границ!

Оно было таких масштабов, что среди населения проблема стала восприниматься так же, как проблема экологии или бомжей. Грязной воды или сейсмопасности. Проблема автобусников превратились в социальную – в ту, что касалась каждого. Бардак творился неимоверный. И власти не обращали на него никакого внимания.

Как-то я возвращался автобусом домой с работы. В салоне из дырявого динамика тарахтела музыка. К двери подошла женщина лет сорока, чтобы выйти на близившейся остановке. Но водитель проехал мимо.

– Почему проехали? – спросила женщина.

Автобус проехал потому, что водитель пошел на обгон легковушки и вылез на вторую полосу. А когда доехал до остановки, то не успел перестроиться назад. По правилам он не должен был выезжать за пределы своей полосы. И теперь допустив оплошность, понадеялся, что может быть пассажирка окажется робкой. Промолчит и не скажет ни слова. Но она оказалась не из робких.

– Ой! – заворчал водитель, – Что раньше не сказала?

– Я подошла к двери!

– К двери, к двери, – И внезапно дав по тормозам, приказал: – На, выходи!

Дверь открылась и за ней показался гудящий поток автомобилей. Автобус стоял на второй полосе, в то время как на первой – той, что была скраю, неслись машины. Женщина не вышла из страха быть сбитой.

– Остановите на остановке, – потребовала она, – так установлено по правилам!

Сказала она так чтобы не выдать истинной причины – своего страха. И продолжала вести себя смело.

Но водитель не тронулся. И вдруг к женщине подскочил кондуктор и стал выпихивать ее наружу. Пассажирка упиралась, послышался треск разрываемой одежды. И когда у нее не стало хватать сил, она вскричала:

– Люди, помогите! Ну, вы же видите… Почему вы молчите?!

К изумлению, ни один из пассажиров, коих в салоне было около тридцати, не шелохнулся. И более того – каждый отвернулся к окну. Будто его тут нет. Осознание того, что двое несчастных аульских автобусников испугали весь салон, ошеломила меня.

Тем временем пассажирка выставила перед собой мобильный телефон и вскричала:

– Я вызову полицию!

Контролер услышав о полиции, замешкался. И в то мгновение я соскочил с места:

– Вызывайте, я журналист!

Почувствовав поддержку, та воспрянула духом и обрушилась с ругательствами на контролера. Он же почуяв серьезное, отступил к водительскому месту. И женщина, увлекшись за ним, выхватила огнетушитель и швырнула его в лобовое стекло.

Дело приняло острый оборот.

Видать пассажирка перенервничала и теперь эмоции хлынули наружу.

Треск разбитого стекла вогнал автобусников в ступор. Теперь уже точно было понятно, что без административных разборок не обойдется.

Автобус тронулся с места. Водитель, будучи хоть и необразованным но достаточно хитрым, смекнул, что большинство пассажиров разойдутся на ближайшей остановке. И не ошибся. Большая часть из них исчезла через десять минут, несмотря ни на какие мои уговоры быть свидетелями. На следующей остановке салон опустел полностью. Оставались в нем я да пассажирка. И хотя по правилам в случае чрезвычайного происшествия автобус должен был оставаться на месте, водитель вел его на конечную. Из мысли, что там его поддержат коллеги – такие же автобусники, как и он.

Примерно через час автобус оказался на конечной. Услышав, что в происшествии замешена пресса, диспетчер полиции направила целую опергруппу. И когда полицейские прибыли, я им рассказал что да как. Долго объяснять не пришлось – проблема с автобусниками была не нова. Потому патрульные даже и не стали слушать ни водителя, ни кондуктора. А коллеги их хоть и очень хотели, но так и не смогли ничем помочь.

Через две недели пассажирка рассказала мне, что подала на обоих автобусников жалобу в полицию. Водителя автобуса уволили и оштрафовали, а кондуктора арестовали за избиение.

Но это был один из множества случаев. Проблема была просто массовой. Большинство пассажиров предпочитали молчать, не желая ни скандалов, ни судебных тяжб.

«Пассажирский автобус сгорел в центре города», «Водители автобуса подрались посреди дороги», «Автобус с пассажирами столкнулся с легковушкой», – пестрили заголовки изданий.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЖУРНАЛИСТСКИЕ ИСТОРИИ

Бюджетный раут

По ходу работы в прессе довелось мне побыть экономическим корреспондентом, этот вид журналистики отличается тем, что нужно ориентироваться в рынках, экономике, в данных статистики, понимать финансовые отчеты и прочую информацию, которая так или иначе касается денег. Часто экономические журналисты посещают бизнес-форумы, саммиты, конференции на которых, как правило, собирается весь цвет бизнес-сообщества.

И вот как-то раз в одном из фенешебельных алматинских отелей проводилось очередное экономическое мероприятие – не то форум, не то саммит, а его организатором выступало одно из министерств Казахстана. Масштаб конференции был настолько велик, что на нее, по приглашению, прибыл даже самый богатый инвестор того времени – Уоррен Баффет.

Часто бывает так, что форумы длятся по нескольку дней. Поэтому в их графике для участников предусмотрен обед, который, как правило, подается в том же самом отеле.

И вот собственно, шел форум, до обеда оставалось несколько минут. Я брал интервью у одного известного бизнесмена и отстал от коллег. Обед же проводился в соседнем зале. Потолки его были высокими, а у их основания висели громадные люстры, переливавшиеся всеми цветами радуги. И казалось, что вот еще немного и на середину зала выскочат акробаты и танцоры и обеденный перерыв превратится в пышный бал. Так казалось оттого, что зал слепил своим убранством.

Достопочтенная публика трапезничала за широкими, массивными столами, покрытыми белоснежными скатертями, вокруг коих стояли стулья в таких же белоснежных накидках.

Припозднившись, я с порога завидел коллег и направился к их столу, у которого оставался последний незанятый стул. Подходя к нему, вдруг заметил молодого человека. Он был одет в добротный костюм, на рукавах которого красовались яркие запонки, а на галстуке была красивая булавка. Молодой человек взялся за стул и я решил, что это, видимо какой-то бизнесмен, участник форума и, что ему не хватило стула.

– Пожалуйста, пожалуйста, – захотел я ему уступить. Мол, берите, не жалко.

Тот же вежливо отказался и предложил мне сесть. Я решил не спорить, поскольку стул и так оставался последний. И только было потянулся к красиво сложенной салфетке на столе, как вдруг парень этот тоже взялся за нее. Я немного оторопел, потому что подумал, что раз салфетка лежала напротив того стула, на который я сел, то это означало, что она моя.

– Эм, извините… – начал я. Но тот меня перебил.

– Но, я тоже хотел! – сказал он.

Я подумал, что спорить за салфетку в таком красивом месте будет очень некрасиво. Оттого вежливо ее уступил и тут же переключился на коллегу, который сидел рядом со мной. Я хотел поговорить с ним об одной вещи по работе, как вдруг понял, что молодой бизнесмен пытается постелить мне салфетку на колени.

От неожиданности я чуть не подскочил, а тот мне учтиво улыбнулся. И только тут до меня дошло, что это был не бизнесмен, а – официант!

С этого момента я невольно пригляделся к сервировке и меню, которое пестрело изысканными блюдами. И в мою голову закралось непонимание того, зачем было нужно тратить бюджетные деньги на все эти излишества. Наверняка все это было очень дорого. Уровень форума был настолько высок, что официанта запросто можно было спутать с одним из бизнесменов, которые в немалом количестве пришли на форум, чтобы послушать о конъюнктуре на рынках.