Дырка от бублика 1. Байки о вкусной и здоровой жизни

– Ага-а! Получили-и! Вот вам!.. Жалуйтесь на меня в домоуправление! Пишите в милицию! Валяйте!..

Стук прекратился.

– Отпал один! А тут что?..

Камиль припал ухом к левой стене.

– Орёт сопляк вовсю… Ори, младенец, ори! Развивай лёгкие!..

Услышать телефонный звонок в этом аду было невозможно, но Камиль услышал:

– Это Боб! Боб, наверное!.. Аллё! Аллё! Говорите громче!.. Ой, это маман…

Резким рывком стереокомбайн был выключен.

– Аллё!.. Да-да, теперь слышно… Почему такой шум был? Да так… музыку крутил… За хлебом? Нет, не ходил… По-моему, у нас ещё старого навалом… Нет? Мам, зайди сама в булочную – мне некогда. Я ещё уроки не сделал, а нам сейчас знаешь как много задают. Десятый класс, как-никак… Музыка мешает? Да ты что? Она способствует! Вам песня строить – нам жить помогает!.. Что? К деду больному съездить? Да ты же у него вчера была. Меня хочет видеть? А чего на меня смотреть – у него же фотографий моих навалом… Я чёрствый? Да ты что, маман? Я увлекающийся… Ну, ладно, ладно, зайду…

Камиль с досадой стукнул телефонной трубкой.

– Надо же было ей позвонить – весь аппетит отшибла. И чего этому деду одному не сидится?.. Или нет, он уже, кажется, третий день с постели не встает… Надо же было так не вовремя слечь! Раз в году такие диски попались – и вот… А тут ещё эта чёртова учеба… У кого бы сдуть математику и физику? У Кольки нельзя… У Вадьки… тоже не даст… Во, позвоню Маратке!

Камиль начал набирать номер телефона и, не набрав, нажал на рычаг.

– Нет! Этот тоже на меня обиделся… А что я ему, дураку, сказал?.. Надо бы с ним помириться, а то не миновать «банана» по матеше…

И Камиль набрал номер до конца.

– Аллё! Мара? Это Камиль… Чего это не хочешь со мной разговаривать? Да подожди ты трубку вешать! Подожди, говорю! Я извиняюсь! Как это – нет прощения? Ты что, Фенимора Купера читаешь?.. Нет? Ну, тогда забегай ко мне, здесь поговорим, а то это не телефонный разговор… Ага… Ага… Извиняюсь я, извиняюсь!.. Ну, вот и хорошо. Пока!

Весело замурлыкав, Камиль мягко вписал трубку в телефонный аппарат.

– Пусть только придёт, а здесь я его мигом обработаю! А к вечеру ресторанчик, Бес с козырными девочками… Человек, слава богу, слаб!

Восторженно потерев руки, меломан ударил по куркам и затворам своего стереокомбайна и, извиваясь и дергаясь, снова громко и пронзительно загнусавил:

– Оу-оу-оу! А! А! А! Оу-оу-о! Ха! Оу-оу!..

Правая и левая стенки домашней дискотеки опять завибрировали от отчаянных стуков, что вызвало очередной торжествующий вопль индейца, вышедшего на тропу войны:

– Проснулись, травоядные! А мы вас децибелами! Децибелами!..

Регулятор громкости снова был выкручен до отказа.

– Валяйте! Стучите! Я вас научу любить современную музыку!..

Люди объединяются по интересам, и в этом есть свой железный смысл. За несколько минут до закрытия ресторана несколько смазливеньких «ласточек», Боб, Камиль и примкнувший к ним изрядно подпоенный Марат окружили Беса повышенным вниманием и заботой. Наперебой услаждая слух кумира дифирамбами и панегириками, они так старались, что душа преисподней широко распахнулась и обнажила свои недюжинные способности и возможности. Отдавив в сторону криво улыбающегося швейцара, Бес овладел служебным телефоном и, бурно посовещавшись со своими высокопоставленными предками, стандартно щёлкнул пальцами:

– Хоккей, дети мои! Катим на дачу! Фрахтуй две тачки, Боб!

Восторженно взбрыкнув своими лакированными копытцами, Боб нечленораздельно вскрикнул и ускакал ловить такси, а оставшиеся вассалы дружно испустили благодарный стон высшей степени обожания.

Если вы обладаете даже минимальной наблюдательностью, то без труда заметите, что в этом, весьма тесном, мире не счесть роковых совпадений и фатальных закономерностей. Обладая же наблюдательностью и дедуктивно-логическим мышлением Шерлока Холмса, можно даже прийти к почти религиозным выводам, определяя мир как тщательно запланированный и саморегулирующийся.

Непознанная закономерность случая и на это раз сработала чётко. Две плотно набитые легковушки, нервно тикая счётчиками, мчались именно на ту дачу, где на пороге стоял растерянный Соломон и невнятно мямлил что-то о необходимости срочного размещения иностранной молодёжной делегации и соответствующей собственной эвакуации.

– Народу всё ясно! Тут всё вокруг колхозное, тут все вокруг моё! – сказал Аполлон и, широко распахнув руки, торжественно пошёл переодеваться.

Странная процессия прошествовала минут через десять по залитым лунным светом аллеям. Впереди, перекинув через плечо роскошный махровый тётушкин подарок и держа в каждой руке по огромной кошёлке с продуктовым дефицитным содержимым, медленно ступал Аполлон. За ним семенил дядюшка, а за дядюшкой – тётушка. Дядюшка ёжился, а тётушка нежно прижимала к груди букет племянника и романтично косила глазом на луну.

Процессия миновала бетонное бункерное ограждение и вышла на шоссе.

– Изгнание из рая состоялось! Будем голосовать за кипение в гуще! – объявил Аполлон и шлёпнул кошёлки на ещё не остывший асфальт.

Где-то внизу грохотала речушка и пахло целебными травами.

Природа отдыхала…

Свет фар ударил неожиданно.

Три руки дружно взметнулись к небу.

Сто восемьдесят по совокупности лошадиных сил с шахматными тавро резко затормозили, и визги тормозов и пассажиров слились в один салютующий какофонический аккорд.

Дверцы такси распахнулись, и из машин, тоже с сумками, полезли бледные тени «бесовской» свиты. Сам предводитель, уже слегка поцарапанный, но в пьяном угаре не замечающий этого, вылез последним. Матерно выругавшись, он подмял наманикюренное крылышко одной из «ласточек» и, страшно сопя, первым пересёк бункерную ограду.

– По-русски шпрехает иностранец-то! – весело заметил Аполлон, запихивая сумки в багажник такси.

– «Золотая» молодёжь! – с ненавистью откликнулся шофер и, сплюнув в сторону дачи, резко крутанул ручку таксометра.

Дядюшка сидел бледный и всю дорогу молчал…

Неугомонный эскулап

Утро было свежо и очаровательно!

По аллее шёл Аполлон.

В его одежде удачно сочетались изделия из натуральной кожи, батиста, вельвета и замши.

Всё было не крикливо, но подчёркнуто элегантно.

Аллея закончилась довольно быстро и одновременно со щитами рекламы бог весть когда шедших на экранах кинотеатров города фильмов, и перед героем вырос аккуратный и чистый фасад Дома культуры авторемонтного объединения. Здание примыкало к головному предприятию завода, но вход был отдельный и свободный. По бокам двери стояли на задних лапках две металлические урны, выполненные в виде пингвинов. Их широко раскрытые клювы свидетельствовали о том, что здесь действительно, в санитарном отношении был полный антарктический марафет.

Поправив воротничок рубашки, Аполлон тронул отшлифованную народными притязаниями деревянную ручку двери.

На первом этаже в сине-зелёной прохладе вестибюля дремала старушка.

На втором этаже в кабинете директора сидел весьма пожилой смуглый сутулый мужчина с орлиным профилем, карими глазами, чёрными бровями и абсолютно белой головой. Погрузив пальцы обеих рук в дебри благородной седины, он, страдальчески морщась, рассматривал залапанную книгу приказов.