Душа общества

Душа общества
Аркадий Тимофеевич Аверченко

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.

– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …»

Аркадий Аверченко

Душа общества

Когда вошел в столовую маленький Жорж, супруги очень обрадовались.

– Жоржик! – воскликнул Балтахин. – Душа общества! Очень рад вас видеть…

– Миленький Жоржик! – захлопала в ладоши Елена Ивановна. – Вот-то прелесть, что вы пришли…

Неизвестно почему Балтахин назвал Жоржа душой общества… Наоборот, Жоржик был маленький скромный человек, с вечно потупленным взором и застенчивостью в движениях. Весь он был эластичный, мягкий, деликатный, и, если на румяных устах его появлялась изредка улыбка, он сейчас же и гасил ее, пряча в нависших ярко-рыжих усах.

Его все любили за эту мягкость и деликатность.

Он уселся за стол, придвинул к себе стакан чаю, благожелательно взглянул из-под опущенных век на супругов Балтахиных.

– Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.

– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить?

– Да ведь мне же скорей со стороны видно – ревнив он или не ревнив, – засмеялась Елена Ивановна.

– Положим, это верно, – мягко сказал Жоржик. – Действительно, со стороны виднее…

– Со стороны? Да позвольте… Если я в себе чувствую отсутствие ревности, если ее нет – вот, понимаете, – нет! Хоть ты что хочешь делай – нет ее, да и только… Как же меня хотят убедить в таком случае, что она есть?

– Да, – сказал Жоржик, обращаясь к Елене Ивановне. – Как же так можно убеждать человека?

– Он просто не отдает себе отчета!

– Да что вы! Это нехорошо. Разве можно не отдавать себе отчета?

– Кто, я? Я не отдаю себе отчета?

– Можно, – сказала Елена Ивановна.

Жоржик подтвердил:

– Можно.

Балтахин пожал плечами.

– Какая чепуха! Это все равно, если бы у меня не болел зуб, а ты бы стала уверять, что у меня зуб болит… Это ведь одно и то же…

– Конечно, одно и то же, – кивнул головой Жоржик.

– Ну, так вот… Значит, вы, Жоржик, согласны со мной, что ревность, как чувство субъективное, скорее всего может чувствоваться мною – ревнующим или неревнующим, – чем другими…

– Понятно, – задумчиво сказал Жоржик. – Это ясно как день.

– Да ведь он, – обратилась Балтахина к Жоржику, – может думать, что ничего не чувствует, а на самом деле в глубине души будет раздираем муками ревности.

– Да что вы? – покачал головой Жоржик. – Неужели он такой?

– Уверяю вас – такой.

– Это нехорошо, – огорчился Жоржик.

– Ну вот поговорите с этой женщиной, – воскликнул Балтахин. – Она больше меня знает: раздирает меня внутри что-нибудь или нет?..

– В самом деле, – сказал Жоржик. – Откуда вы можете это знать?

– Ах! – нетерпеливо махнул рукой Балтахин. – Женщина всегда останется женщиной!

– Да уж… это так. Эти женщины – действительно… женская логика.

– Ну вот! Ты видишь – почему же Жоржик меня понимает, а ты не можешь понять?..

– Почему? – воскликнула обиженная немного жена. – Да потому, что я тебя уже давно раскусила.

– Ага! – сказал Жоржик. – Значит, вас раскусили? Ишь ты… Его раскусили, а он сидит как ни в чем не бывало.

– Ты? Ты?! Меня раскусила? – воскликнул разгоряченный Балтахин. – Ну, знаешь ли…

– Да уж, знаете ли, – возмущенно вздернул плечами Жоржик. – Это действительно…

– Ты?! Меня?!

– Пожалуйста, без патетических восклицаний… Да! Я тебя раскусила. Ха-ха… Подумаешь, какая загадочная натура… Почему же в таком случае ты не отпустил меня на лето в имение к Кандауровым?

– А-а, батенька, – воскликнул Жоржик. – Так вот оно что? Значит, вы ее не отпустили к Кандауровым?

– Да… представьте себе, Жоржик… Я уверена – он не отпустил меня потому, что туда съезжается на лето много молодежи, студентов. Как вам это нравится?

– Возмутительно, – вздернул плечами Жоржик.

– Ну, скажите вы, человек беспристрастный! Если бы вы были женаты, как он, неужели вы бы не отпустили меня на лето куда-нибудь?

– Что вы! – сказал Жоржик. – За кого вы меня считаете. Конечно бы отпустил.

– Вот вы и поговорите с ней! – стукнул кулаком по столу Балтахин. – Она уверена, что я не отпустил ее, потому что ревную к каким-то молокососам?! Как вам это понравится?

– Кому же это может понравиться? – сочувственно сказал Жоржик. – Нравиться тут нечему.