На балконе в руках тлеет спичка,
Только вот в голове нет ответов.
Ты о ней, а она о тебе
Нет, не помнит, не любит и дальше что там.
Заваривай чай теперь… только себе,
Думай, но не о ней. О ком-то.
Сигарета последняя, день холодный,
Чай невкусный, не сладкий кофе.
Сердце сковано, ты свободен,
А она тебя топит, и топит.
В реку прошлого, невозвратного,
Там, где ночь задыхается, плачет.
Нет дорог и пути нет обратного
Поздно в прошлое, надо дальше.
Снег в апреле хрустит под ногами,
Ты с балкона кидаешь окурки и пепел.
Тушишь боль на рассвете стихами,
И бросаешь все мысли на ветер.
Театр одного актера
Гаснет свет. Меркнут чувства под звуки скрипки.
Концертное платье в гримерке на стульях и ты…
На сцене занавес лишь для твоей улыбки,
На столе, как и прежде, стоят цветы.
Только дома глоток недопитого кофе,
День холодный, и все как обычно, тихо.
Фотография юности в полупрофиль,
А внутри от тоски все болит до крика.
Ты актриса сервизов на кухне и полумрака,
Филигранная нота в ночи непогасших окон.
В голове у тебя и война, и драка,
Только дома с сервизом вдвоём одиноко.
Роль вчерашняя, сто спектаклей
Дайте маску и платья в гримерную…
Слёзы капают капля за каплей
В оркестровую яму темную.
Я сыграю себя за чаем,
Аплодировать будут стены.
Я на кухне. Опять скучаю.
Дайте маску. Я выйду на сцену.
Иллюзия
Ей ещё не по возрасту было отчаянье,
Ей уже было поздно плести две косички с утра.
Она грелась о кружку горячего черного чая,
На балконе писала и молча чего-то ждала.
Он совсем не хотел уходить из её головы уже несколько лет,
Оставлять её мёрзнуть и плакать, хотя наступила весна.
Он приходил и всегда выключал в её комнате свет.
Он во сне приходил, чтоб хоть где-то могла улыбнуться она.
Он с утра надевал ей на плечи пиджак и пальто,
В сумку варежки складывал, чтоб не замёрзла.