Отец с обложки

Кстати, забыла рассказать о том, что я еще та зубрилка. В школе ни на какие танцы не ходила, даже выходные были расписаны дополнительными занятиями. Родители мечтали сделать из меня вундеркинда, так что детство мое прошло за книгами. Как и студенческие годы. А потом я втянулась, и мои амбиции в какой-то момент совпали с ожиданием родителей, но пошли вразрез с желаниями моего бывшего жениха. О котором, кстати, упоминать даже не хочется. Благодаря «подарку», который оставил мне на память Леон, Анатолия в моих мыслях теперь гораздо меньше.

– Спасибо, – выдавливаю легкую улыбку.

– А что вы делали последние полтора года? – подозрительно смотрит на меня. – В резюме ничего не указано.

– Отдыхала, решила заняться налаживанием личной жизни, – говорю игриво, смотрю на мужчину с вызовом, намекая на нашу встречу месяц назад. Но Леон, похоже, каждый вечер инспектирует одну из своих гостиниц в сопровождении разных женщин. Слишком много лиц и имён, чтобы запомнить всех.

– Отдых – это хорошо, но вы же понимаете, что должность моего личного помощника предполагает ненормированный рабочий день, частые командировки, и придется быть на связи 24/7? – недовольно спрашивает, и у меня создается впечатление, что своими словами он пытается сделать так, чтобы я отказалась работать на него. Ибо сам выпроводить меня он не в силах.

– Мне слышится осуждение в ваших словах? – закидываю ногу на ногу и смотрю на него с вызовом в ответ. Он криво усмехается, склоняет голову набок и откладывает мою анкету.

– Наверное, мне стоило бы отдать предпочтение той пунктуальной скромной брюнетке, которая была перед вами, Ксения, – сокрушается Леон. – Но учитывая ваш богатый опыт, – последние слова он выделяет, словно намекает на что-то или не верит, что мое резюме не подделка. В его глазах вспыхивает огонек и проявляется интерес, – вы должны быть более стрессоустойчивой и не убежите после первого моего гневного выговора. У вас будет испытательный срок. Три недели. Если вы со всем справитесь, вас ждет высокооплачиваемая работа, медицинское страхование и никаких отпусков, здесь уж извините.

– Когда мне приступать к своим обязанностям? – будто со стороны слышу свой голос.

Господи, во что я сейчас ввязалась? Я о беременности ему должна была сказать, а не устраиваться на работу. Но с другой стороны, может, это к лучшему? У меня будет время, чтобы присмотреться к нему, изучить его, понять, чего ожидать от такого человека, как он, и достоин ли он быть отцом моего ребенка. Три недели я как-нибудь продержусь, но придется до поздней ночи над своей работой сидеть.

– Я дам распоряжение, чтобы вам выписали на завтра постоянный пропуск. Я прихожу в офис в девять утра, это значит, что в восемь мое расписание на день должно быть у меня на почте, а также у моей секретарши, – он включает деловой тон, отчеканивает каждое слово, при этом стучит ручкой по поверхности стола, что меня безумно раздражает. – Вы должны быть в офисе до моего прихода. Если мне нужно ваше присутствие на встречах, я предупрежу вас.

– Хорошо.

– Также вам выдадут отдельную корпоративную карту. Она будет покрывать расходы на бензин… У вас есть автомобиль? Если нет, то компания предоставит вам служебный автомобиль, мне не нужна помощница, которая будет возить документы в метро и опаздывать, потому что такси долго ожидала, – резко меняет он тему.

– Не волнуйтесь, машина у меня есть.

– Прекрасно. Также с этой карты будете оплачивать все, что я буду просить вас заказать. И последнее, самое главное, – он понижает голос до шепота, наклоняется вперед, сокращая между нами дистанцию.

Я смотрю ему в глаза, как загипнотизированная. В ноздри пробирается приятный аромат его духов. У меня в горле встает комок, и я с трудом его проглатываю. Опускаю взгляд вниз, на его губы, вкус которых до сих пор помню, и замечаю, как дергается его кадык, когда облизываю языком свои пересохшие губы.

Леон резко подается назад, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке, словно ему стало тяжело дышать, так же, как и мне. Прочищает горло и продолжает:

– Самое главное правило – политика конфиденциальности. Вы не имеете права обсуждать ни с родными, ни с подругами, ни с незнакомцами в самолетах, поездах и барах ничего, что касается компании и меня, включая мою личную жизнь и то, как я провожу свободное время.

Мне кажется, это был намек на нашу общую ночь? Так он узнал меня, но делает вид, что мы незнакомцы, или действительно забыл?

Я стараюсь не демонстрировать свое изумление его словами. Смиренно киваю и никак не могу найти себе место на стуле. Нервы начинают сдавать.

– Тогда, если мы все согласовали и вас устраивают мои требования, пройдите в отдел кадров, чтобы вас оформили на стажировку. На этом все. Завтра Нина введет вас в курс дел, не опаздывайте, – он упирается ладонями в стол и поднимается с кресла. Я суетливо встаю со стула тоже.

Мы не отрываем взгляды друг от друга.

– Ну, тогда я пошла, – решаюсь разорвать напряженную тишину между нами первой.

– До встречи, – он прячет руки в карманах и идет за мной, чтобы открыть дверь.

Я вылетаю из его кабинета пулей. Ладони вспотели, в висках трещит так, что каждый шаг словно наказание. И я все еще не могу поверить в то, что только что сделала – ввязалась в опасную игру с отцом своего ребенка и устроилась на работу, которая мне совсем не нужна.

Глава 5

Я удобнее устраиваюсь в своем новом внедорожнике. Сосредотачиваюсь. Я полгода училась водить, хотя права у меня давно были. Но я приехала из деревни, где десять улиц и ни одного светофора. Там же и училась в автошколе, поэтому городской трафик меня пугает.

Пришлось за несколько месяцев до покупки машины брать уроки у частного инструктора, но это все равно не до конца вселило уверенность в себе.

Утром я проснулась удивительно бодрой. Никакой сонливости, никакой лени. Выскочила пулей из постели и побежала в душ. Меня разрывало от мысли, что весь день я проведу с Леоном. Несмотря на то, что он раздражал меня до чертиков, я чувствую к нему интерес, притяжение и симпатию. Может, это ребенок внутри признал своего отца, и гормоны заставляют меня чувствовать все это к Вересову?

Наконец светофор загорается зеленым, и я вдавливаю в пол педаль газа. Вчера мне выписали пропуск и зарегистрировали на мое имя место на подземной парковке. Сервис для сотрудников Вересова, конечно, отличный. Даже обеды бесплатные есть.

Я объезжаю здание и спускаюсь вниз на парковку. Медленно еду между рядами автомобилей, пытаюсь найти место сто двадцать три. Оно оказывается зажато между двумя автомобилями: электромобилем и мощным огромным внедорожником.

Мой на его фоне кажется малышом.

Я торможу и пытаюсь понять, как мне втиснуться в узкое пространство. Задом или передом? Решаю, что передом справлюсь лучше. Поворачиваю руль, но ничего не получается. Слишком мало места для маневра.

Я верчу головой по сторонам, может, попросить кого-то из мужчин, у них все же опыта побольше, но на парковке никого. Ни единой живой души, зато целый автомобильный парк.

Я делаю еще один глубокий вдох. Я справлюсь. Сдаю потихоньку назад, снова вперед, и снова назад, верчу рулем, в салоне гробовая тишина. Вообще не понимаю, как можно ездить с музыкой, я, например, сразу отвлекаюсь, теряюсь и не понимаю, что происходит на дороге.

Последний раз сдаю назад, вот сейчас машина точно должна войти на парковочное место, но меня пугает зазвонивший телефон. Мелодия разрезает тишину, я дергаюсь, путаю педали и… Звук удара разлетается по всей парковке, меня бросает в крупную дрожь. Господи, я врезалась в чью-то машину!

Я глушу двигатель. Дрожащими руками отстегиваю ремень безопасности, тянусь к дверце и на негнущихся ногах покидаю салон. Сердце бьется как сумасшедшее. Прекрасное начало дня.

Я обхожу машину и закрываю глаза. Господи, пусть это будет просто сон.

Царапиной здесь не обошлось. Еще и умудрилась врезаться в автомобиль дорогой марки, весь бампер смяло. Боюсь, что я даже за год не заработаю денег на ее ремонт.

Я оглядываюсь по сторонам. Никого нет. В голову закралась ужасная мысль – сбежать. Притвориться, что меня здесь не было, исчезнуть и больше не появляться в этом районе города. Но совесть не дает так поступить. Поэтому я возвращаюсь в салон своего автомобиля и с первого раза проскальзываю между двух машин на свое парковочное место.

Прекрасно. Так бы раньше. А теперь что?

Решаю, что стоит подождать хозяина авто. Не будет же он до ночи в здании? Смотрю на часы и понимаю, что опаздываю. Леон меня уволит в первый же рабочий день. Но если честно, меня это сейчас интересует меньше всего.

Я тянусь к заднему сиденью и хватаю сумочку. Нахожу внутри визитную карточку, которую вчера взяла в офисе Леона. Набираю номер телефона его приемной, и через два длинных гудка кто-то берет трубку.

– Алло, это секретарь Вересова? – опережаю девушку.

– Да.

– Это… это его новая помощница. Ксения. Можете, пожалуйста, передать Леону, что я сегодня, вероятно, не приду? Или опоздаю. Очень. У меня еще нет его номера.

– Да, он…

– Что значит не придешь? – раздается разъяренный голос мужчины в трубке. Он что, все слышал и вырвал из рук секретарши телефон?

Я отодвигаю мобильный от уха, бросаю взгляд на монитор автомобиля и понимаю, что девяти утра еще нет. Как-то рано он в офисе появился.

– Я отшил прекрасного кандидата на должность помощницы ради тебя, а ты в первый же день решила слиться? – его голос пропитан яростью.

– Нет, я… – делаю глубокий вдох. Как сознаться, что я на ровном месте попала в аварию?