Обрывки газет

Ты долго меня искал?
Отвечай шёпотом.

Облака обрушились.
Свинцовые.
Тяжёлые.
Как то, что я к тебе чувствую,
Что гремит у меня внутри.
Я
Тебя
Ненавижу.
С добрым утром.
Один шаг.

    16 марта 2017

Запретные слова

Ты выстрелил мне в спину такими словами…

    (с) Alai Oli, «Город превращается в море»

В детстве мама запрещала мне даже в сердцах говорить «ненавижу сестру» и другие злые слова. Крикнув такое, я всегда после раскаивалась и извинялась, и даже в момент крика в глубине души знала, что это неправда. Но всё-таки я не понимала, почему эти слова запрещены.

Теперь, правда, у меня тоже есть речевые табу. И слово «ненавижу» запрещено, как когда-то было запрещено у мамы. Потому что – об этом я уже говорила – нельзя смотреть через призму ненависти. Нельзя даже простым криком впускать в свой мир зло.

Правда, причина появления у меня табу в другом. Однажды – 7 февраля 2015 года – парень, в которого я была влюблена (и с которым, вроде как, встречалась несколько месяцев), сообщил мне, что у нас ничего не получится, потому что я «слишком маленькая», и он «не может воспринимать меня как девушку».

«Слишком маленькая» – это всего два слова. Но эти два слова ещё почти пять лет горели на мне свежевыжженным клеймом. Что бы я ни делала, я помнила: я слишком маленькая. И причину всех моих проблем во взаимоотношениях с людьми я видела в том, что я слишком маленькая.

Через двенадцать дней после 7 февраля Женя писал мне, что я слишком долго страдаю по поводу этих слов. Если я не ошиблась в подсчётах (я не сильна в математике), то прошло ещё примерно 140 раз по двенадцать дней, прежде чем я перестала страдать от этого – не напрямую, конечно, но страдать.

Мой комплекс на эту тему был таким глубоким, что его чувствовали другие. Доходило до того, что люди, перед которыми я отчаянно не хотела быть маленькой, воспринимали меня так. Когда кто-то переживает за меня, я часто говорю: «Посмотри – ну кто захочет меня обидеть? Все хотят только защищать, ведь я такая милая и маленькая». На самом деле эта шутка насквозь просолена слезами, которые «слишком маленькая» Арина лила несколько лет, закутавшись в те слова, как в покрывало из тёрна. Я неосознанно, но специально вела себя как «слишком маленькая», повесив на себя это клеймо.

По правде говоря, всё это до сих пор мне аукается. Друзья по-прежнему виновато смотрят на меня и говорят что-то вроде «малыш, мне кажется, мы тебя портим», а некоторые стабильно хотя бы раз в два месяца пишут удивлённое: «Боже, в моей голове ты всё ещё маленькая для этого!» Что бы они не имели в виду под «этим» – о, там миллионы вариантов.

У меня большие проблемы с «эйджизмом». Отвечая штампом на штамп, я обзывала «эйджистами» всех, кто пытался убедить меня в чём-то, апеллируя к своему старшинству. «Эйджистами» были даже родители с их мудрыми взрослыми советами и учителя, но с родителей и учителей этот штамп упал в первую очередь. Хотя когда фразы в духе «поживёшь – увидишь» мне говорит любимый человек, у меня до сих пор внутри рушатся небоскрёбы. Хорошо хоть, я научилась не реагировать на это истерическим криком: «Скажи ещё, что я для тебя слишком маленькая! Ты ведь так подумал?!»

В общем, к чему я это: «я ненавижу» – очень сильные слова. Мне страшно, когда их в сердцах говорят при мне, потому что я знаю, как больно бьют слова – а слова, сказанные в горячке, бьют ещё больнее. Даже куда более слабые и страшные, чем «ненавижу» – например, слова «маленький» или «слишком».

10 апреля 2017

«И я вышел в апрель, в рваных кедах на снег…»

    (с) Операция Пластилин, «Ультрафиолет»

Весной всё время кажется, что вот ещё немного – и всё изменится, появятся силы. Откроется какое-то особое новое зрение.

Но вот уже близится середина апреля, а этого всё нет. И только странное предчувствие покоя не даёт до конца опустить лапы.

В апреле готовятся распускаться мягкие зелёные листья.

И каждый человек – это тоже немного лист.

Я думаю, осталось уже немного ждать.

И я выхожу в апрель.

Рваные кеды. Последний снег.

И первое исполнение нового, каждый день.

А у нас с тобой неделю идут дожди.
Ты заливаешь плохую погоду плохим вином.
Я считаю серые капельки за окном
И схожу с ума, не совсем, но почти-почти.

А у нас с тобой сломались от ветра зонты.
Ты примеряешь к венам разбитые спицы.
Я не кричу, умоляя остановиться;
Я повторяю всё то, что делаешь ты.

А у нас с тобой упало солнце за горизонт.
И не поднимется, видно, совсем нет сил.
Солнце сидит там, как бы ты ни просил
Выйти, чтобы мы не упали совсем на дно.

А у нас с тобой кружится голова –
На двоих одна, да и та без особых мозгов.
Я смотрю за окно и спрашиваю: «Ты готов?»
Ты ступаешь на радугу и забываешь слова.

А у нас с тобой под ногами блестит океан,
Рассыпая на капли семь извечных цветов.
А у нас с тобой – судьбы грязных бездомных котов,
Мы мурчим друг от друга и голода по утрам.

    27 мая 2017

Пустота

(1 июня 2017)

А вот так вот просто – пустота. Всё и всех поглощающая. Безмолвная, великая и прекрасная. Пустота.

Такая добрая, всех готовая принять в свой дом, всех обнимающая, всех называющая своими детьми. Пустота.

И вот уже она – это и ты, и я, и тот твой друг (ты уже не помнишь, как его зовут, да?), он канул туда, в эту пустоту.

Мы боимся, трясёмся от ужаса в грязных переулках своей памяти, видя, как она поглощает день за днём и человека за человеком. А потом – даже улицу за улицей, город за городом, однажды – целые планеты, хорошо, что мы уже не увидим, сердце бы от страха разорвалось.