Иностранка

– Хорошо, давай здесь.

Она огляделась и, не заметив никого рядом на этой пустынной улочке, протянула коробку сестре и Лиза начала быстро развязывать атласные ленты. Раскрыв коробку, Лиза схватила первое пирожное и тут же откусила от него. С полным ртом она пролепетала:

– Как вкусно! Я сейчас съем его Машенька, и подержу коробку, и ты тоже попробуешь.

– Да и впрямь они так чудесно пахнут, – улыбнулась Маша, смотря на счастливое личико сестры, которая откусила еще кусок.

Неожиданно сбоку от девочек раздался собачий лай. Маша и Лиза обернулись и увидели, как к ним быстро приближается небольшая свора собак. Испуганно прижавшись к стене бревенчатого двухэтажного дома, девочки округлившимися глазами смотрели на собак, которые уже через миг окружили их. Уличные собаки были разномастные, большие и помельче. Четверо из них начали злобно лаять на девочек. Остальные животные, переминаясь с лапы на лапу, рычали и скалились, показывая свои острые зубы.

Маша испуганно прижала коробку с пирожными к груди, а Лиза, перестав есть пирожное, притиснулась к сестре. Едва первый испуг прошел, как Машенька встала перед младшей сестрой, как бы загородив ее от собак и храбро выпалила:

– А ну, пошли отсюда! – Но собаки залаяли еще сильнее, и Маша, поняв, что они совсем не боятся их, уже тише заметила. – Собачки, идите прочь!

Но собаки продолжали злобно лаять, еще приблизившись к девочкам. Вмиг придумав, как от них отделаться, Машенька засунула руку в коробку, схватив первое попавшееся пирожное, и кинула им. Две собаки тут же жадно проглотили лакомство, а остальные продолжали лаять. Маша кинула еще пирожное и собаки так же съели его.

– Не давай им наши пирожные! – воскликнула истерично Лиза, видя, как собаки поглощают безумно вкусные пирожные месье Буланже.

– Ты хочешь, чтобы они съели нас? – выпалила нервно Маша, не оборачиваясь к сестре. Съев второе пирожное, собаки вновь начали скалиться и Маша быстро выкинула им остальные пирожные. Собаки стремительно все съели и вновь начали лаять. Маша посмотрела на последнее пирожное в руках у Лизы и велела:

– Отдай им пирожное!

– Нет, – замотала головкой Лиза. – Оно мое.

– Кидай, я тебе говорю, Лиза! Они не отстанут, пока мы не отдадим им все!

Лиза кинула собакам свое пирожное. И собаки, проглотив его, опять начали злобно скалиться и рычать.

– Мы уже все вам отдали! – сквозь слезы прохныкала Лиза. – У нас больше ничего нет!

Но собакам словно нравилось держать девочек в окружении, и травить их. Чувствуя свое превосходство над маленькими девочками, они злобно скалились и продолжали лаять.

– Ты что плачешь, Лиза? – нервно воскликнула Маша, чуть обернув лицо к сестре. Она была на полголовы выше Лизы и чувствовала себя сейчас гораздо старше Лизы, хотя была старше всего на год. – Я запрещаю тебе плакать!

– Но я их боюсь! Они никогда не отвяжутся от нас, – прохныкала Лиза.

– Собачки, у нас нет больше пирожных, – начала увещевательно Машенька, показывая пустую коробку животным. – Ступайте куда бежали!

– Пошли прочь! – вдруг раздался сбоку от них грозный мужской голос и девочки затравленно обернулись. Офицер, которого они видели в кондитерской, уже приблизился к ним с небольшой палкой. В следующий миг офицер больно ударил палкой ближайшую к нему собаку, и уже, спустя минуту вся свора, поджав хвосты, быстро ретировалась на соседнюю улицу, а военный, обратив взор на испуганных девочек, участливо спросил:

– С вами все в порядке, барышни?

Быстро придя в себя от столь стремительного спасения, Маша вымученно улыбнулась незнакомому молодому мужчине, который уже бросил палку в сторону и теперь стоял лишь с одной коробкой в руке, и пролепетала:

– Спасибо Вам, сударь.

– К вашим услугам, – кивнул он, снял треуголку и снова надел ее. – Хорошо, что я решил посмотреть, что тут за лай.

– Они напали на нас. Мы с сестрицей даже убежать не успели, – объяснила Машенька, рассматривая высокого офицера с приятным добрым лицом и серыми глазами. На вид ему было лет двадцать пять, его густые усы и волосы были русые. Мужественное волевое лицо и плотно сжатые губы, выдавали в нем человека с характером.

– Почему вы гуляете одни по улице? Где ваша няня или гувернантка? – спросил строго военный.

– О, мы живем поблизости, в усадьбе, – ответила Лиза.

– Нас отпустили, – сказала сухо Маша, нахмурившись. – Еще раз благодарим Вас сударь, но нам пора идти, – добавила она и, схватив сестру за руку, потянула ее, боясь, что офицер начнет расспрашивать далее обо всем и поймет, что они тайком убежали из дома.

– Спасибо Вам, – протараторила Лиза, устремляясь за сестрой, которая тянула ее за руку по улице. – Собаки съели все наши пирожные, – всхлипнула Лиза, вытирая кулачком слезы от обиды, едва они отошли на три шага от военного и он невольно услышал слова девочки.

– Перестань! Это ты все, – строго заметила Маша, устремляясь по улице вперед и дергая сестру за руку за собой. – Давай на улице, да давай на улице. Вот видишь, как все вышло!

– Барышни, постойте! – окликнул девочек офицер, в несколько шагов догоняя их.

– Да? – обернулась к нему Маша, останавливаясь. Лиза тоже внимательно посмотрела на мужчину.

– Если вам угодно, я могу отдать вам свои пирожные, – предложил молодой человек, учтиво улыбаясь девочкам. – Чтобы вы не расстраивались.

Офицер ласково улыбнулся девочкам, стоящим перед ним и вновь внимательно посмотрел на темноволосую девочку в голубом шелковом платье, которая была чуть выше сестры и имела невозможно яркие, синие большие глаза.

– Ваши пирожные? – опешила на миг Машенька.

– Вы, правда, хотите отдать их нам? – промямлила Лиза и ее глаза загорелись.

– Вот, возьмите, – по-доброму улыбнувшись сказал военный, протягивая коробку темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно бойкой, и когда собаки напали на них она также своей позой, словно защищала русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.

– Но Вы, наверное, купили их своим детям, – замялась неуверенно Маша, боясь взять коробку.

– Да, сыну, – кивнул он. – Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще. Берите.

– О, спасибо Вам большое, – выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. – Вы очень добры.

– Кушайте на здоровье, – кивнул военный и, поднеся руку к треуголке, тихо сказал. – Честь имею.

Он уже почти развернулся, но Лиза выпалила:

– А как Ваше имя, сударь? Мы расскажем матушке, о Вас. Что Вы помогли нам избавиться от этих злобных собак.

– Лиза, – Маша ткнула сестру в бок. – Негоже так расспрашивать.

– Невинский Михаил Александрович, – сказал улыбнувшись он и обратив взор на Лизу, добавил. – И на вашем месте я бы не стал ничего рассказывать Вашей многоуважаемой матушке. Накажет она вас за то, что вы ушли без спроса из дома.

– Это не так, – смутилась Маша в ответ.

– Не так? – он перевел свой взор опять на темноволосую девочку и хитро прищурившись, добавил. – Вы можете обмануть француза кондитера, но не меня, мадемуазель Озерова.

– Откуда Вы знаете мое имя? – опешила тут же Маша, теряясь от настойчивого какого-то укоряющего и в тоже самое время изучающего взора молодого офицера. – Ах да, месье Буланже называл нас…

– Я могу проводить вас до дому, чтобы с вами еще что-нибудь не приключилось, – предложил Невинский.

– Нет, благодарим Вас сударь, но это лишнее, – тут же выпалила Маша, понимая, какой будет конфуз, если офицер приведет их домой да еще с пирожными. – Мы сами дойдем, тут недалеко.