Царская дочь

– А сколько у вас комнат?

Начинается!

– Две, – соврала Михайлова, утаив одну.

– А вы готовы принимать у себя торговцев с социальных ярмарок?

– Как это? – не поняла она.

– Сдавать комнаты продавцам этих ярмарок!

– Пускать в дом неизвестно кого?!

Хотя это и был её чёрствый хлеб без масла, который Егоркиной не касался.

С тех самых пор, как год тому назад, в отместку за возвращение Крыма, в «чёрный понедельник» обвалился рубль (как и в 1994-м, только в «чёрный вторник»),[30 - 15 декабря 2014 года – «чёрный понедельник», 16 декабря 2014 – «чёрный вторник» – обвальное падение рубля по отношению к бивалютной корзине. 11 декабря 1994 года на Московской межбанковской валютной бирже рубль обвалился тогда ещё по отношению к доллару, когда последний всего за один день подорожал с 2833 до 3926 рублей за доллар. Самый же первый «чёрный вторник» в России случился 22 сентября 1992 года, когда доллар поднялся с 205, 5 до 241 рубля за валютную единицу.] из небытия, словно со дна океана, стали подниматься 90-е. Раскинули свои, как в весёлый еврейский праздник суккот, шатры «социальные ярмарки» (только раньше они были полосатые, а теперь добротные, однотонные). И Алексей Григорьевич Никаноров, бывший депутат райсовета, и единственный друг Михайловой, имевший два высших гуманитарных образования, но работающий … инженером по технике безопасности в детском городке, зная об её чёрном бизнесе, позвонил и предложил двух заезжих торговок мёдом. Ярмарка, или праздник кущей, как раз раскинула свои шалаши близ городка, всё затоптав и изгадив. Но бог торговли, Гермес-Меркурий в своих крылатых античных сандалиях, не стал им покровительствовать.

Михайлова заинтересовалась, но «медуницы» нашли комнату в доме напротив. Но хорошо, что она их не взяла. У них вообще никто ничего не купил, и «пчёлы» «устроили бунт». А что делать, если товаров больше, чем людей? Предлагали ей и разведённую таджичку с этой же ярмарки, но Михайлова сразу отказалась.

– А вы ищете работу? – не отставала Зинаида Григорьевна. – И где вы её ищете?

Михайлова в сердцах сообщила, что уже слишком стара для какой-либо работы, и, чтобы Егоркина от неё отвязалась, сказала, что хотела бы устроиться на вахту, но боится, что кинут.

– Это очень хорошая должность! – вскричала «следователь». – Надо просто узнать о ней в интернете, что пишут на форумах! У вас есть интернет?!

– Да, Теле-2, опера-мини в смартфоне…

Михайлова ещё не знала, что это называется «мобильный интернет».

– Вот я работаю в нашем доме уборщицей!

Катя и представить себе могла, что такая дама может мыть полы… хотя они там и мажорные.

– А вы не доверите мне ваш адрес? Давайте мы купим вам продукты! Володя Стручков поедет в вашу сторону и отвезёт.

– Нет, не нужно.

– А что плохого в том, что мы купим вам продукты?

– Потому что лучше самой дать, чем брать и просить, быть ничтожеством и неудачником.

– Но хоть крупы элементарные у вас есть?

У Кати было и мясо, и печень, и рыба.

Наконец лидер группы от неё отстала, и они распрощались до воскресенья. Но вынос мозга на сегодня не кончился.

Родион Реут уже второй год пытался обменять их квартиру. Муж Кати его об этом сам попросил, и лично Родион считал, что их надо переселять. А Михайловой вдвоём против двух мужиков, один из которых владеет единоборствами, а у другого – «малолетка» в анамнезе, трудно выстоять. Родион таскал к ним риэлторов, и тем не казалось странным, что какой-то непонятный мужик занимается чужой недвижимостью. В России же это обычная практика!

И вот Максим объявляет, что сейчас придут смотреть квартиру. И Катя, чтобы не нервничать, ушла из дома, только не на молитвенную, а к знакомым.

Осмотр помещения прошёл успешно, – их новые жильцы почему-то не запирали свою комнату. Максим сказал, что приходила тётка из элитной новостройки по соседству, – она хочет обменяться, потому что у трассы «слишком шумно».

– А я, значит, должна дышать пылью, бензином, тетраэтилсвинцом и выращивать рак кожи и лёгких, а эта старая сука жить в нашей рекреационной зоне! – заорала Михайлова. – И шум сокращает жизнь! Мне всегда в Москве кажется, у меня от грохота голова треснет!

– Но она пока не продала свою квартиру.

– А мне что до её дел?

– Но она, скорее всего, не будет меняться, потому что увидела таракана. Но я сказал, что он от соседей заполз.

***

В воскресенье сестра Михайлова оставалась героиней дня. На подходе в церковь к ней подскочила маленькая, бесцветная женщина:

– Здравствуйте! Это вас тогда поздравляли, да? Вы здесь где-то близко живёте, да?

– Да, внизу. Но скоро ведь церковь уезжает на Томскую, а мне туда неудобно.

На самом деле у Кати просто не было денег на транспорт.

– Тогда вы можете остаться в корейской церкви и учить корейский язык, – посоветовала сестра по вере, здесь так трогательно звали всех, кто ходит на богослужения. – Поедете потом миссионером в Северную Корею, там же такое безбожие. Как вас зовут? Меня – Наташа. Я – предприниматель. У меня были такие страшные долги, кредиты. Но я приняла крещение, - в этом году, 24 января, и сразу пошли такие благословения! Откуда ни возьмись, появились деньги!

– А чем вы торговали?

– Ну… овощами и всякой мелочёвкой, – уклончиво ответила Наташа.

Сегодня приехали гости, – две рок-н-ролльные девицы. Они сели на стульях и пели под свои гитары, низко свесив головы, и тряся распущенными, вытравленными волосами до плеч.

Рыбкина сегодня не было, он уехал на родину, в Иркутск, на день рождения матери, поэтому проповедь приехал читать большой начальник из головной церкви, – Илья Майкин, красивый, импозантный, похожий на киноактёра еврей лет сорока трёх, смуглокожий, черноволосый, в чёрном пиджаке и оранжевой рубашке.

Представителей разных религий можно запросто вычислить в толпе по одежде. Например, братья-харизматы предпочитают под обычный тёмный или серый пиджак рубашку ярчайшей расцветки.

Спать в эту ночь Кате никто не мешал, но в сон всё равно клонило. И только она закрыла глаза, заезжий иудеянин дико прокричал какую-то очередную фразу проповеди. Так ведь и сердце может разорваться!

А детям Божьим на нудных проповедях спать не возбранялось. Спасибо, что хоть вообще пришли!

Из его лекции Михайлова запомнила всего одну вещь:

– Монахи, они – асоциальны…

И Катя сразу вспомнила статью из газеты «Моя семья»: «Молодёжь – асоциальна, она нигде не работает…»

Поэтому после «Отче наш» она решила подойти к лектору за разъяснениями, чего никогда не делала в церкви детей Божьих.

– Вы что-то хотели спросить?

– Да. Скажите, а «асоциальный», значит, плохой?