Счастье малое, домашнее

Ни того, ни другого Саша не умел. Он брал то, что считал нужным, командовал, властвовал и, наверное, по-своему Марусю любил. Но очень сильно «по-своему». И Маше вдруг стало казаться, что она от этой его тяжёлой, как бетонная плита, любви начала уставать.

– Почему серое? – Александр спускался по лестнице в идеально отпаренном смокинге. Как всегда – бесподобный, несравненный, великолепный. От него снова кружилась голова. Правильно говорят: любовь зла. Марусина любовь была просто-таки садистской.

Нет, Саша не восхитился, не охнул, даже взглядом не показал, что ему нравится её наряд.

Он молча подошёл, прижал Машу к стене и впился в губы. После чего спокойно отстранился и сообщил:

– Я просил красное. На тебя все должны смотреть.

– Но, Саша, это слишком броско. Я не хочу…

– Я хочу, – безапелляционно оборвал он девушку, глядя мимо и поправляя галстук. – Бегом. Надень то, которое я тебе подарил.

– Хорошо, – тихо прошептала Маруся, едва не расплакавшись.

Это был единственный человек на земле, который смел так с ней разговаривать. Таким ужасным, хозяйским тоном. И она терпела. А почему, собственно?

– Саша. – Она вдруг остановилась на середине лестницы и обернулась. – А если я не надену…

Тут Марусин голос трусливо дрогнул, но она всё же договорила:

– … если я не хочу надевать то платье?

Александр буквально пригвоздил её взглядом, как бабочку булавкой.

– Не наденешь? – с лёгким удивлением переспросил он. Всё ещё спокойно, почти равнодушно.

– Да. Если я не хочу делать то, что ты говоришь. – Маша чуть-чуть осмелела. А вдруг что-то в их отношениях ещё можно исправить. Ведь она не бессловесная скотина, чтобы ею так помыкали. Вдруг она может…

Додумать мысль девушка не успела. Александр в одно мгновение оказался рядом, стиснул её тонкую шею железными пальцами и прошипел:

– Не советую со мной спорить.

После чего так же резко отпустил её, отряхнул руки и, насвистывая, сбежал вниз, бросив через плечо:

– У тебя пятнадцать минут.

В совершенно полуобморочном состоянии Маруся поплелась переодеваться.

Наверное, чего-то подобного она и боялась, подсознательно подозревая, что до рукоприкладства однажды дойдёт. Но теперь, когда всё случилось, ей хотелось умереть. А ещё отключить мозг и не думать, как теперь быть.

Через пятнадцать минут она мышью нырнула в машину.

– Вот и молодец, – словно собаку, которая принесла хозяину тапочки, похвалил её Саша. Холодным, удовлетворённым тоном.

И Маруся отчётливо поняла, что любовь умерла. Растаяла. Испарилась. Не было больше никаких чувств, кроме страха.

Она никогда в жизни не боялась мужчин, а сейчас была напугана до полусмерти.

Глава 6

Погода как-то резко испортилась, похолодало, и Ольга Викторовна поскучнела. И так-то загородная жизнь ей порядком надоела, а тут ещё с неба льёт, заняться нечем, и Колясик дурит.

Девушка у него завелась, скажите на милость! Наверняка опять вляпался в очередную хищницу. Сколько она ему хороших, порядочных девушек предлагала, а он только ржёт.

Теперь ещё девицу везёт и сюрприз. Сплошная нервотрёпка. Так и сказал, мол, мама, будет тебе сюрприз. Только бы эта его очередная мочалка не оказалась беременна.

Внуков Ольга Викторовна хотела гипотетически. То есть в принципе хотела, но не просто абы каких, а от хорошей девушки без дурных генов. А ну как они сейчас объявят, что она без пяти минут бабушка? Как быть-то? Если уж сын что-то решил, то его не переспоришь, это она понимала. Да и беременность – такая вещь, что от неё никуда не денешься. Получалось, что не надо сразу ссориться с будущей матерью Колясиковых детей. Но и собственной песне наступать на горло мама не желала. Вдруг всё ещё можно предотвратить и исправить?

Оставалась ещё крошечная надежда, что сюрприз – это какая-нибудь кофемолка, мультиварка или новая машина. Она и на старой-то почти не ездила. Права получила, а водить не могла, страшно было. Пару раз только по посёлку прокатилась, чуть гипертонический криз не заработала. Уж лучше с водителем.

Фантазии на тему сюрприза прервал звук въезжающей на участок машины.

Коля приехал.

Из джипа манерно выползла очередная фря. Ольга Викторовна аж сплюнула от раздражения. Опять громадная деревенская девка, гренадёрша, лошадь с сиськами. Никакого вкуса у парня, сплошной примитив! И нога небось сорокового размера. Где он только берёт таких кобыл?!

Поджав губы и демонстративно не замечая гостью, она поплыла к сынуле:

– Колясик, я так рада! Как доехал? Тебе не холодно? Почему ты без курточки?! Коля, здоровье надо беречь! Не стой под дождём, пошли в дом…

– Мам, погоди, это Алиса! Алиса, это моя мама, Ольга Викторовна! – Николай жестом экскурсовода повёл рукой, отступив в сторону, дабы дамы смогли хорошенько друг друга разглядеть.

– Пудинг, это Алиса! Алиса, это пудинг… – хмыкнула родительница.

«Ведьма старая, – тут же констатировала про себя Алиса. – Морда злющая, глазки буравчиками, ишь, губёшку оттопырила брезгливо, не нравлюсь я, стало быть. Ничего, ещё поглядим, кто кого…»

«Фу-ты!» – кратко подытожила про себя первое впечатление о приехавшей девице Ольга Викторовна.

– Мамуль, смотри, что мы тебе привезли, – словно не замечая возникшего напряжения, радостно объявил Николай. – Алиса, давай!

– Вот, это вам, – прощебетала Алиса, протянув опешившей Ольге Викторовне матерчатую цветастую сумку, из которой доносились совершенно невероятные звуки – то ли мяуканье, то ли хрюканье, то ли вообще кряканье.

Надо полагать, это и был сюрприз. Маменька аж взбодрилась, поняв, что появление внуков откладывается, и сюрпризом было вовсе не сообщение о свадьбе и беременности невесты.

Не внука же они ей в торбе привезли!

– Я сама выбирала, – просюсюкала Алиса. – Вам непременно должно понравиться! Смотрите, какая пусечка. Только надо его в дом занести, а то он холода боится.

– Поросёнок там, что ли? – терялась в догадках Ольга Викторовна, вынужденная впустить рыжую кобылу в дом. Мало того что девица была высоченной, она ещё и припёрлась на каблуках, став ростом почти что с Колясика. Рыжие космы мотались по ветру упругими локонами, а громадная грудь при каждом шаге весело подпрыгивала в глубоком декольте, норовя выскочить за пределы платья.

Мама выразительно посмотрела на сына, поймав его взгляд, и многозначительно выкатила глаза, скорчив чудовищную рожу.

Колясик снисходительно улыбнулся. Было бы странно, если бы маме понравилась Алиса. Он на это и не рассчитывал. Коля вообще хотел сам отвезти фенека родительнице, без Али, но та начала тараторить, что маме непременно надо объяснить, как ухаживать за этим экзотом, показать всё, проинструктировать. Коля махнул рукой, для порядка предупредив, что его мама девушек не любит, и тёплого приёма не ожидается.

Алиса фыркнула, мол, удивил. Она на это и не рассчитывает.

Врала наверняка, но это уже её проблемы.