А КАПЕЛЛА

Поправив одежду, Снежка расплела косу, и по ее плечам рассыпались волосы. А затем всё так же оскорбленно, не проронив ни слова, схватила портфель и мгновенно скрылась в кустах зацветающей сирени, пытаясь найти тропинку, по которой они забрели на эту поляну.

Филя послушно поплелся следом.

Но, нырнув под крону душистого куста, он тут же оказался в объятьях ее нежных рук, ласково обвивших его шею.

Одуряющий запах сирени дурманил сознание, делая их поцелуи еще более головокружительными.

Еще через мгновение Снежанна снова куда-то исчезла, но тут же появилась вновь и, сверкая, горящими от счастья глазами, спросила:

– Надеюсь, теперь-то я прощена?

«Надеюсь?»

Какая хитрюга! Она не только надеялась – она точно знала, что Филипп никогда на нее не сердился по-настоящему.

Ее звонкий смех закружился над парком, тормоша дремавших в густой зелени птиц.

И, в последний раз чмокнув Филиппа в щеку, она уже серьезно сказала:

– Ну ладно, уговорил. Пошли домой, а то дурацких расспросов не оберемся…

Максим не спеша потягивал коньяк: янтарный напиток приятно грел ладонь, убаюкивающе мерцая в замысловатом узоре хрустального бокала.

«Вот это да!» – пребывая в совершенном замешательстве, он никак не мог понять, что мешает этой красивой молодой женщине, не связанной никакими обязательствами, жить полной жизнью, наслаждаясь каждым ее мгновением.

Тем более что у нее для этого было всё… И даже он сам.

Это было необъяснимо, если не сказать «ненормально».

Но еще больше его удивил ее телефонный звонок – ведь он был абсолютно уверен, что теперь-то она уже точно пошлет его к чёрту.

И ее такое искреннее переживание, почти раскаянье в том, что сегодня она отвергла его, казалось ему чем-то нереальным… Словно происходящее ему снилось.

Ее взволнованный голос ошеломил его своей откровенностью.

Ее слова были равносильны признанию, о котором он мечтал все эти годы.

И вот оно случилось.

Правда, немного не так, как ему представлялось. Но в этом-то и была вся прелесть этой восточной красотки – в ее непредсказуемости…

По утрам Эд, как обычно, несмотря на ожидающую его кучу дел, непременно должен был понежиться в своей шикарной постели.

Особо мягкая перина, тонкие, почти прозрачные простыни, легкий аромат лилий, стоящих в вазе на окне, – всё это вносило изысканную прелесть в его сумасшедшее существование.

Поэтому искать его в офисе раньше полудня было абсолютно бесполезным занятием. И Максим хорошо это знал.

Так что он подъехал к Эду около двух часов.

Миловидная блондинистая секретарша приветливо встретила его и незамедлительно проводила в кабинет босса.

Эд важно восседал за весьма помпезным рабочим столом, деловито склонившись над какими-то документами.

– Много работы? – не здороваясь, спросил Макс.

– Хватает, – недовольно пробурчал тот в ответ. – Чего надо?

Неожиданный (как, впрочем, и любой другой) визит Макса не сулил ничего хорошего. «День пропал», – уныло подумал он про себя.

– Нам необходимо кое-что прояснить относительно предстоящего конкурса, – ответил Максим и, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски уселся в стоящее перед ним кресло и закурил.

– А в чём дело? Ведь всё уже оговорено.

– Возникли некоторые сложности.

– Какие еще сложности? – раздраженно поинтересовался Эд.

– Меня сильно беспокоит этическая сторона нашего мероприятия. Вчера мне стало известно, что ты собираешься устроить всем нам большие неприятности. Наши инвесторы хотят получать максимальную прибыль от своих вложений. Прокат рекламы – это не шутки. Ты же знаешь, что наш конкурс считается одним из самых престижных, так как у нас очень строгие правила для участниц. Это же Питер! Или ты забыл, где живешь? Зачем ты хочешь всё испортить?

– Что-то я не совсем понимаю, куда ты клонишь? – Эд поднялся из-за стола и принялся нервно расхаживать по кабинету.

– Валерия, – невозмутимо произнес Максим. – Тебе знакомо это имя?

– Валерия?

– Да, Валерия. Ведь это именно ты предложил ей участвовать в шоу? – Эд молчал. – Неужели забыл? Но ведь это именно твоя подпись стоит на приглашении, которое она получила. – И, помахав открыткой в воздухе, Максим бросил ее на стол. – А ты знаешь, сколько ей лет? Что ей нет еще восемнадцати?

Эд неопределенно фыркнул:

– С каких это пор ты стал таким морально устойчивым?

– С недавних, – спокойно ответил Максим.

– Что-то я не припомню, чтобы в уставе конкурса речь шла о каких-либо возрастных ограничениях для имеющих паспорт. Насколько я знаю, ей семнадцать. Значит, она имеет право участвовать.

Максиму было совершенно нечего ответить – ведь это действительно было так.

– И поэтому, – самодовольно продолжил Эд, – если эта девочка захочет, она будет участвовать. И даже ты, великий и ужасный, не сможешь этому помешать.

В воздухе повисло зловещее молчание.

Но лишь на мгновение.

– А теперь слушай меня внимательно, – медленно произнес Максим, отчеканивая каждое слово. – Мне глубоко плевать на все уставы и указанные в них условия. Мне очень дорога эта девочка, и я не позволю тебе втянуть ее в эти грязные игрища.

– Так она твоя пассия? – нервно расхохотался Эд, чувствуя, как внутри всё закипает от бешенства. – Браво!

– Если ты не понял, могу повторить еще раз: даже не думай прикоснуться к ней своими грязными лапами!