Ген выживания. Роман. Научная фантастика

– Ты не мог бы приехать… когда закончишь дела?

– Что случилось?

– Ничего, сынок. Я жива-здорова.

– Мама, говори! Почему ты внизу? И почему шепчешь?

– Просто спустилась. Наверху посторонние. Кажется, грабители. Но ты не беспокойся, я заперлась. Они даже не знают, что я здесь.

– Я сейчас приеду.

Его тактичная мама боялась доставить ему беспокойство. Барков мгновенно представил себе, как здоровенные отморозки врываются в подвал и избивают ее, чтобы узнать, где лежат наличные. Она не сможет им указать это место, потому что его просто нет. У нее есть сбережения, но они небольшие и находятся на счету в банке. Поверят ли бандиты в это? У нее хороший дом в престижном районе. В таких обычно припрятаны шкатулки с бриллиантами, а где-нибудь за шкафом имеется и сейф, набитый деньгами – так, по крайней мере, могли думать грабители.

Только бы успеть.

Барков круто развернул электромобиль и повел его в обратном направлении. Шины начали скрипеть, когда он делал зигзаги, объезжая препятствия, но увеличить скорость по-настоящему не удавалось.

Эмили забарабанила в перегородку:

– Здесь одностороннее движение! Мы разобьемся!

Андрей включил аварийные огни и звуковую сигнализацию. Вся поверхность капота, крыши и багажника засверкала, как новогодняя гирлянда. Из динамиков понеслись воющие звуки.

Ему пришлось проехать по встречке около полутора километров. На ближайшем перекрестке он свернул на дорогу, по которой можно было двигаться в сторону района Пайнкрест, где жила мама.

Двадцать пять минут в пути показались ему вечностью. В голове мелькали ужасные образы. Его мама избита… Она вся в крови… Она умирает, пытаясь выползти из дома…

Повернув на улицу Монтгомери, он выключил сигнализацию. Грабителей надо было застать врасплох, а не предупреждать о своем прибытии. Еще два поворота – и впереди показались три кокосовые пальмы, росшие перед домом матери. Справа и слева от них располагался въезд – узкая асфальтированная дорога, проложенная к дому полукругом. В тот момент, когда машина Андрея приблизилась к одной стороне въезда, с другой стороны вынырнул старый синий «Кадиллак». Сбив стоявший у дома ящик, из которого высыпалось несколько черных пакетов с мусором и пара пустых бутылок «Колы», он помчался прочь по улице.

Мысленно сфотографировав его номерной знак – «USW 116 F», Барков повернул к дому.

У мамы был одноэтажный, но красивый дом с большими окнами, декоративными колоннами на фасаде и черепичной крышей. Гараж примыкал к дому слева. Ворота его оказались закрытыми, и перед ними, как всегда, стоял кактус в горшке. Значит, в гараж грабители не заходили. Но входная дверь дома была распахнута. Остановив машину у порога, Андрей бросился внутрь:

– Мама!

В доме был полный разгром: шкафы раскрыты, на полу предметы одежды, бумаги, разбитые вазы. Непривычный и неприятный запах пива и сигарет. И мертвая тишина.

Заглянув во все комнаты, он пробежал через разгромленную гостиную и распахнул дверь, ведущую в гараж. Здесь ничего не изменилось. В центре стоял мамин белый двухместный мини-электромобиль. Его задний бампер нависал над деревянной крышкой люка, ведущего в подвал. Крышка была плотно закрыта.

Громко постучав по ней костяшками пальцев, Андрей крикнул по-русски:

– Мама! Ты там?

Снизу послышался ответ на том же языке:

– Да, сынок!

Замок щелкнул. Крышка медленно приподнялась.

Откинув крышку, он помог Нелли подняться по ступенькам и обнял:

– Слава богу. – Он перешел на более привычный для себя английский. – Как ты, мама?

– Нормально. Я слышала грохот. Они, наверное, перевернули все вверх дном?

– Да. Не беспокойся, я их найду. Ты видела лица?

– Да, – ответила она. – Морды уголовников. Они сначала влезли к соседям. Я пыталась вызвать полицию, но не смогла дозвониться. Потом они направились сюда. Я спряталась и тогда уже позвонила тебе. Они не разбили вазу, которую твой отец подарил мне на день рождения?

Андрей смутно помнил отца. Георгий Барков погиб в бою против солдат сепаратистов на севере России, когда Андрею было пять лет. Но вазу, о которой беспокоилась мама, он хорошо знал. Это был изящный сосуд из китайского фарфора с высоким узким горлышком, который всегда стоял на полке в ее спальне.

Она прошла в спальню и уставилась на осколки вазы, валявшиеся на полу.

– Разбили!

Андрей попытался ее успокоить:

– Мама, мы ее склеим.

Нелли возразила:

– Не нужно. Плохая примета. – Она огляделась. – А где моя плетеная шкатулка?

Андрей прошелся по комнате, заглянув во все углы.

– Наверное, забрали… Там было что-нибудь ценное?

– Ничего, кроме перстня твоего отца.

Барков помнил этот перстень. Это была стильная вещь, сделанная из платины и украшенная изображением Козерога.

– Мама, не переживай, я постараюсь найти этих сволочей и вернуть перстень. Это же память о папе…

– Память о нем у меня вот здесь, – она приставила палец ко лбу. – Ваза и перстень – не самое страшное. Перед приходом бандитов я смотрела телевизор. Новости ужасные со всех концов света… Ты смотрел?

Пока она говорила, они прошли в гостиную. Телевизор работал – очевидно, она включила его еще до появления грабителей. Древний жидкокристаллический экран висел на стене, целый и невредимый. Незваных гостей он, как видно, не заинтересовал – на блошином рынке он стоил не больше пяти долларов. Звук был выключен, но картинки разрушений мелькали на экране.

– Нет. Но я видел, что произошло у нас в городе. На дорогах аварии. Крыша стадиона провалилась. Один самолет упал на жилой квартал…

Нелли понизила голос:

– Упали все самолеты, которые были в воздухе. Корабли ушли на дно… Целые флоты… И даже спутники с околоземной орбиты, два из них – с космонавтами! Такого никогда не было. За несколько минут погибло больше народу, чем за всю Объединительную войну… Хорошо хоть дальние спутники остались, иначе я бы с тобой и связаться не могла!

На глазах ее выступили слезы. Андрей взял ее за плечи:

– Но мы живы. И будем жить.

– Главное – ты жив. Мне-то уже пора…