Хроники пропавшей Атлантиды. Зов Упхарана

Она смело шагнула к барьеру. Воздух вокруг него был пропитан напряжением. Эона почувствовала страх. Она знала, что там, за пределами барьера, её родной мир. Ей предстояло отыскать путь к монастырю, связаться с гидом и, возможно, присоединиться к другой группе туристов, чтобы вернуться домой.

Где-то наверху снова послышался шум падающих камней. Казалось, звуки нарастали. Эона приблизилась к барьеру.

–Подожди, –остановил её Эррант. – И ты вот так уйдешь?

Эона обернулась и удивлённо уставилась на него. Яниш и Ветта тоже вопросительно посмотрели на друга.

–Ну, – пояснил полуэльф. – Тебе не кажется, что всё это величайшее приключение в твоей жизни? Разве ты не хотела бы увидеть наш мир, прежде чем возвратиться в свой?

–Кажется, я уже увидела больше, чем могла бы вообразить, – пожала плечами Эона. – Я должна идти. Меня там ждут. Прощайте и спасибо за помощь.

Сказав это, она сделала уверенный шаг прямо в барьер. Но вместо того, чтобы, как прежде, мягко пропустить девушку сквозь себя, зеленый энергетический слой вдруг вздулся, словно хотел закипеть, в нём начались неясные брожения. А через секунду вздутый пузырь барьера прорвался, выплеснув из себя мощный поток энергии. Он ударил прямо в Эону, откинув её в сторону. Девушка упала, ударившись спиной о камни. Друзья тут же подбежали к ней и помогли подняться.

–Ты цела? – спросила Ветта.

–Не понимаю… –пробормотала Эона, пытаясь подняться. Голова у неё кружилась от удара. В ногах чувствовалась слабость.

Где-то наверху снова раздался громоподобный треск. Друзья подняли головы и с ужасом увидели, что прямиком на них с вершины ущелья идёт лавина камней.

–Скорее! – вскрикнул Яниш.

Он резво вскочил и, схватив за руку Ветту, потащил её прочь от барьера. Эррант рывком поднял Эону с земли. Девушка в ужасе не отрывала глаз от надвигавшейся на них лавины. Не теряя времени на приведение её в чувства, Эррант закинул новую знакомую себе на плечо и поспешил вслед за друзьями.

Каменная лавина сошла, завалив четверть ущелья, отделявшую друзей от барьера. Они смотрели на громадные движущиеся камни, застыв от изумления и страха. Когда шум утих, Эррант, наконец, осознал, что всё ещё сжимает в объятиях Эону. Девушка мягко отстранилась.

–Кажется, ты только что спас мне жизнь, –смущённо пробормотала она.

–Всегда пожалуйста, –пожал плечами Эррант и виновато улыбнулся, поймав на себе хитрый взгляд Яниша.

–Как же ты теперь попадёшь домой? – с сожалением спросила Ветта.

–Не знаю, – пожала плечами Эона.

Она не без опаски подошла к камням, которыми было усыпано ущелье.

–Наверное, есть и другие выходы из Упхарана, – предположил Эррант. – Мы найдём их…

–Что это? – перебила его Эона.

Она наклонилась и просунула руку в узкую щель между камней.

–Что ты нашла? – спросил Яниш.

Секунду Эона пыталась ухватить что-то между камнями, а затем выпрямилась и показала свою находку друзьям. В раскрытой ладони её лежала старинная монета.

–Монета? – удивился Эррант. – Такими пользуются в большом мире?

–Нет, – покачала головой Эона.

–Но это и не наши монеты, –заметил Яниш.

–Кажется, –вздохнула Ветта, обречённо осознавая, что безумие этого дня ещё не завершено. – Я уже видела подобные.

Глава 11

В последние недели Алебастр Когтеточ почти не покидал тренировочного зала. Близился финал Гладиаторских игр, и это будоражило Алебастра. Он не мог спать, не мог есть и отдыхать, не мог оставаться без дела, но в то же время не мог и заниматься чем-то всерьёз. Тревожные мысли метались в голове Когтеточа, не давая ему ни покоя, ни отдохновения.

Алебастр настраивал себя только на победу – иного пути у него и не было. Однажды он уже становился победителем Гладиаторских игр. Это случилось в позапрошлом году. Тогда же в финальной битве он получил травму спины, из-за которой не смог принять участие в играх прошлого сезона. Целый год потратил Алебастр на то, чтобы восстановить спину и снова обрести свободу движений и былую силу. И всё же травма не прошла для него бесследно. Был задет позвоночник, и теперь, усиливая нагрузки на тело, Алебастр всё чаще ощущал предательскую тянущую боль в спине. Временами отзвуки её чувствовались в руках и ногах гладиатора. Когтеточ понимал, что этот сезон Гладиаторских игр может оказаться для него последним. Ещё одна подобная травма, и доктора больше не выпустят его на арену, а значит, он просто обязан завершить сезон битв победителем.

Несколько часов назад состоялся поединок между ним и чемпионом прошлого сезона игр Джеромом Викингом. Когтеточ одержал победу, но какой ценой. Во время одной из атак Викинга Алебастру пришлось спешно отступить. При этом он споткнулся и неудачно упал, сильно ударившись спиной. Старая травма не замедлила напомнить о себе. Казалось, острая титановая спица разом пронзила позвоночник гладиатора. На мгновение Алебастру почудилось, что он больше не сможет встать. В глазах потемнело. На висках выступил ледяной пот. Через секунду Когтеточ собрался. Превозмогая боль, Алебастр поднялся на ослабевшие ноги. Гладиатор не желал обращать внимание на этот внезапный бунт собственного тела.

«Признание боли – есть слабость,» – так всегда говорил ему отец. Единственное, о чём Алебастр позволял себе думать во время боя, была победа. Только эта мысль вела его вперёд. Только она не давала сдаться. И только она в конечном итоге и привела его к победе.

Алебастр продолжил сражение. Бой длился более получаса, но в конце концов ему удалось серьёзно ранить Викинга. Бой был остановлен и Алебастра провозгласили победителем. Только так и должно было случиться. По крайней мере, Когтеточ в этом не сомневался.

Наверное, где-то в глубине души Алебастр радовался и этой победе, но вряд ли хоть кто-то из тех, кто подходил к нему с поздравлениями после боя, заметил это чувство. Даже одержав победу над одним из главных соперников, Когтеточ оставался собран и холоден. Ни единой эмоции не отражалось на его лице. Победа над Джеромом Викингом была лишь полуфинальным этапом его пути. Расслабляться сейчас Алебастр не мог. Слишком многое стояло на кону. Ему необходимо было подтвердить своё звание победителя. Тем более, что в этом сезоне Гладиаторских игр соперники Алебастра оказались куда более опытными и сильными, чем те, что сражались с ним два года назад. Он обязан был доказать своё первенство. Вот только в этот раз Когтеточ не ощущал себя таким же сильным и могучим, как раньше. Возможно, травма спины оставила в его теле слишком глубокие следы, а может быть, дело было и совсем в другом.

Алебастр ежесекундно ощущал, что его зрительская поддержка ослабевает. Многие из прежних поклонников за время прошедшего сезона игр переметнулись на сторону Костолома. Это не просто расстраивало Когтеточа, но приводило его в настоящее отчаяние. Несмотря на свой грозный вид, он обладал возвышенной, творческой натурой. Алебастр был чувствителен к вниманию окружающих, и в моменты, когда этого внимания ему не доставало, испытывал немалые душевные страдания. Он ревновал зрителей к Костолому и жаждал одержать над ним верх. В этом финале Алебастр Когтеточ просто обязан был доказать свою силу, иначе его навечно ждало всеобщее забвение. Себялюбивый Костолом, даже не моргнув, отберёт у него всех поклонников, в этом Когтеточ был уверен. Популярность же гладиатора в обществе Упхарана напрямую определяла его ценность. Только всеобщий любимец публики мог надеяться на благополучное и безбедное существование даже после ухода с арены.

Для большинства гладиаторов участие в играх было лишь рядовым увлечением, но для Алебастра всё было иначе. Игры стали для него делом всей жизни. Когтеточ не знал ничего, кроме жизни гладиатора, и понимал, что, если теперь в бою он окажется опозорен, то смысла в его будущем существовании не останется.

Алебастр Когтеточ был орком, так, по крайней мере, он утверждал. Но всё же орком он был не совсем обычным. Он с рождения жил вне общины, не знал и не исполнял традиций, присущих этой расе. Искусство боя – вот какой была его религия.

Отец Когтеточа, Гризфид, был чистокровным орком, чей род немало гордился своей незапятнанностью. И Гризфид в своё время тоже этим очень гордился. Впрочем, лишь до тех пор, пока не повстречал прекрасную Кидерф. Она была сиреной. Очаровательной, задумчивой и загадочной. Любовь их длилась недолго. Едва на свет появился малыш Алебастр, произошёл несчастный случай. Кидерф погибла, а гордый Гризфид, очевидно, подозревавший в убийстве своей любимой кого-то из родни, покинул дом вместе с ребёнком и переехал жить на окраину Упхарана.

Алебастр рос похожим на отца. Он унаследовал не только внешность орка, но и многие таланты, присущие этой расе. Он был крепким, мускулистым и невероятно выносливым. Ещё в детстве благодаря отцу Алебастр заинтересовался гладиаторским искусством. Гризфид очень гордился сыном. Он восхищался удивительной силой Алебастра, выделявшей его даже среди представителей рода орков. Но ещё больше Гризфид радовался, замечая в сыне черты матери. Внешне он почти ничего не унаследовал от неё, но вот внутренне… Душа Алебастра была возвышенна и открыта чувствам, как душа подарившей ему жизнь мечтательной сирены. В юности Алебастр был влюбчив, но отношения приносили ему страдания. Позже молодой орк закрылся от них и посвятил всего себя искусству боя. Гладиаторские игры стали для него всем: именно они заполнили пустоты его души, и более ничто не интересовало его так страстно, как эта всепоглощающая наука битв.

Проиграть в финале этого сезона Гладиаторских игр – означало для Алебастра Когтеточа не просто потерять дом или семью. Это было всё равно, что навсегда лишиться собственной души.

Глава 12

Крепыш Бенни в это утро был не в духе. Не то от выпитого ночью эля, не то от столкновения с Эррантом, у него раскалывалась голова. Это злило его.

После драки с полуэльфом друзья утащили Бенни домой, но находиться в четырёх стенах гоблин не мог. Проигрыш в драке жутко раздражал его. Крепыш Бенни привык ощущать себя непобедимым. Все, кто жил в его квартале, не понаслышке знали это. Любого, не пожелавшего признать его авторитет, ждала суровая кара. Гоблины жили по закону силы, и Бенни всегда был сильнейшим из них. Он не считал себя слабым и сейчас. Полуэльфу всего лишь повезло. Да! Ему просто повезло, что Крепыш был слишком пьян. В другой раз, несомненно, победа будет за Бенни. По-другому и быть не может!

Оставшись в одиночестве и не зная, чем себя занять, Крепыш Бенни около часа бродил по своей квартире. Спать он не хотел. У него не было никаких пристрастий и увлечений, кроме разве что ночных разгулов. Единственным же, что могло занять его ум и тело в дневные часы, был поход в спортзал.

Не стоит думать, что Крепыш являлся большим приверженцем спорта и здорового образа жизни. В квартале гоблинов вообще редко кто занимался спортом ради здоровья. Походы в зал помогали Бенни оставаться сильнейшим среди прочих. Любой гоблин, жаждавший попасть под крыло Бенни, знал, что проще всего это сделать, продемонстрировав свою физическую силу в спортзале. То были места сбора и взращивания криминальных помощников Крепыша.

Обычно Бенни приходил в зал после обеда, хорошо проспавшись после ночных гуляний. Сегодня же он не стал ждать. Крепыш решил, что нет смысла пытаться заставлять себя уснуть. Вместо этого он схватил сумку, с которой всегда ходил в спортзал, и вышел из дома.

На улице было тихо. Большинство жителей квартала гоблинов засыпали с рассветом и просыпались только тогда, когда солнце миновало полуденный пик. Утро в среде гоблинов было временем уж очень бесполезным.

Стареющий гоблин, охранник и отчасти управляющий залом, бывший некогда близким другом отца Крепыша, встретил Бенни удивлённо приподнятой бровью.

–Что-то ты рано сегодня, Бенни. Не спится?

Крепыш бросил на него суровый взгляд из-под нахмуренных редких бровей. На секунду в нём зародилось подозрение, что до старика уже могли дойти слухи о печальном для Бенни утреннем столкновении с полуэльфом.