А если в куртках тесно,
То можно оголиться.
Плевать на злые толки,
Не в целях эпатажа
Срывает люд футболки
Напротив Эрмитажа…
Глядит в молчанье крепость
На вольности людские:
Как пошлы и нелепы
У стен тела нагие.
Традиция? Возможно.
Но почему-то стыдно
За действо, что ничтожно,
Но прижилось, как видно.
Жара
Какой безумный дух
С какой чудной затеей
Вселился в Петербург
и что ещё сулит?
Горячий воздух сух,
Пылинки ветер сеет.
Витают миражи песков и пирамид
И сфинксы – неспроста!
Всё видится в сравненье:
Занудливость дождей
приравнена к мечте.
И только иногда
Электродуновенье
Спасает от жары в домашней тесноте.
Зеленин сквер. Старая фотография
Смотрю на снимок, словно бы в окно:
Зелёный сад. В панамках белых дети.
Сидит народ. Как жаль, что не дано
Поближе рассмотреть скамейки эти.
Фонтана круг, искрится водоём.
Три мальчика – скульптура – над водою.
А дальше, вглубь, знакомый старый дом.
Он жив сейчас. Он полон суетою.
Двадцатый век. Тридцатые года.
Другая жизнь. Иная атмосфера.
Там бабушка моя хоть иногда
Ходила с дочкой по аллеям сквера.
Как странно понимать, что всё в былом:
Жизнь изменилась, сквер почти разрушен.
Фонтана нет. Громадный новый дом
Блестит стеклом… А прошлое всё глуше.
***
Дворы закрыты на засов…
Трудней с годами
Проникнуть в таинство дворов.