Высокие обороты

Славу и Рубена выпускают, только после новогодних каникул, меня начинают часто вызывать на допросы, но даже после того, как он выходит из сизо мы не видимся.

В один из вечеров я случайно натыкаюсь на пакет с новогодним платьем, вспоминаю о ежедневнике, решаю заглянуть в него. Достаю, в мою голову лезут разные мысли, а вдруг это просто проверка, вдруг там есть то о чем я знать не должна. Конечно там это есть!

Перелистываю первые страницы: ровные строчи чисел, это суммы, даты.

Суммы огромные по меркам городка – это их бухгалтерия. Я пролистала ещё несколько страниц и мне попалось стихотворение: несколько строчек неизвестного мне автора. Дальше стихи встречались чаще, затем я нашла рисунки, очень красиво выписанные эскизы для татуировок. Задумалась, а есть ли у Славы татуировка, а вдруг этот ежедневник принадлежит Рубену?

И тут на развороте я нашла свой портрет, выписанный с удивительной схожестью, передачей движения, я видела блики солнца в своих волоса и колыхание прядей волос у лица, захлопнула книжечку и спрятала подальше.

В конце января Олег вернулся в школу, его встречали словно героя, вокруг него каждую перемену толпился народ, в меня не хватало смелости просто подойти к нему. После уроков он сам догнал меня в школьном дворе.

– Мне говорили, что ты была в больнице?

– Я лежала там пару дней, – ответила, пряча слёзы под подушечками пальцев.

– Я так виновата!

Он по-дружески треплет меня за плечо. Он знает, что мне тоже досталось и ни в чем не винит.

Вечером звонит Слава, я считаю до трёх и беру трубку.

– Привет! – говорю ему.

Он спрашивает дома ли я и могу ли отдать ежедневник, я говорю да.

Спустя полчаса к дому подъезжает чёрная девятка.

Я выхожу со свёртком в руках, мне так хочется о многом его спросить, но следом идёт бабушка.

– Молодой человек, – говорит она, не доходя несколько шагов до нас. – Если у вас есть, хоть толика здравого смысла, оставьте мою внучку в покое.

– Бабушка! – восклицаю я.

– Марш в дом, иначе я отправлю тебя к отцу, моих нервов может не хватить!

Слава кивает, забирает ежедневник и уезжает.

Я всю ночь лежу не сомкнув глаз.

Глава 9

Все идёт своим чередом, ходу в школу, готовлюсь к экзаменам, все. Изредка вместо походов на дискотеки ко мне приходят ночевать девочки, мы обсуждаем наряды к выпускному, прически, они рассказывают между делом о «светских» новостях. Кто с кем встречается, кто подрался на дискотеке. Я всеми силами стараюсь обходить темы связанные с Еськиным и его компанией, но длинные языки плохо держаться за зубами. Света говорит, что с ним часто катается девочка из колледжа, наша бывшая одноклассница. Я мысленно говорю, что мне все равно.

Близиться день открытия байкерского сезона, этот день я знаю слишком хорошо. За пару дней до него приезжает отец, он отпрашивает меня в школе и мы уезжаем. В нескольких сотнях километров от города есть байк клуб, там проходит сбор папиной компании, тут только самые близкие. Рано утром мы приезжаем к оптовому рынку цветов, это моя просьба, но выбираю цветы не я одна. Все берут гвоздики, а я белые розы.

Отец разрешает небольшую часть пути проехать на мотоцикле с  парнем, которого все зовут Симба, он работает у папы. Мы идём к оной из машин, чтобы загрузить цветы, он спрашивает меня об учебе, я что-то отвечаю.

– Привет! – говорит мне проходящий мимо человек.

Я замираю, смотрю в бок, там у чёрного мерина стоит Рубен. Машу ему в знак приветствия. Его машина теперь наглухо затонирована и не видно есть там кто или нет.

Мы укладываем цветы в багажник машины, я надеваю свой шлем и сажусь на мотоцикл позади Симбы, вереница байков выезжает на трассу, мы летим к тому месту, где перестало биться сердце легенды.

Тёплый весенний ветер колышет сухую траву на обочине, в небольшой березовой роще затихли десятки моторов двухколёсных железных коней. Никто не разговаривает громко, все очень организованно, все по очереди подходят а деревянному кресту, что стоит в десяти метрах от дороги, молча стоят или наоборот произносят несколько слов.

Я ещё не подходила, жду машину с цветами. Она приезжает чуть позже всех, забираю цветы. Сигналят проезжающиеся мимо автомобили, чёрный Мерседес проезжает беззвучно.

Иду к кресту, кладу свои цветы, которые принесла для крестного, рядом стоит мужчина с проседью в бороде, на его руке красная татуировка в виде знака бесконечности. Я первый раз в жизни встречаюсь с носителем такой же метки, как и у меня.

– Я запуталась, – говорю тому, кто слушает меня с небес. – Дай мне знак.

На следующий день отец привозит меня домой.

Глава 10

Апрель выдаётся жарким, снег сходит быстро, появляется первая зелень. Я все чаще звоню маме, мы обсуждаем вузы, экзамены. Я сдаю биологию, решаю идти в мед, и сдаю географию потому что она мне легко даётся. Мама обещает приехать на последний звонок.

Наступает май. Я возвращаюсь вечером девятого мая с факельного шествия, возле самого дома передо мной тормозит машина, я пытаюсь перейти на другую строну улицы, но меня хватают сзади, зажимают рот и толкают в багажник. Я кричу и бьюсь из-за всех сил, тогда мне связывают руки и заклеивают рот.

Я не знаю куда едет эта машина и сколько прошло времени, когда багажник открывают, то я вижу вокруг заброшенную промзону. Меня ведут внутрь ангара.

Там стоит, широко раздвинув ноги и заложив пальцы за ремень Вова, но зло улыбается. Меня садят на стул и привязывания к нему.

Мне жутко страшно, сердце колотиться с бешеной скоростью.

Слышу звук подъезжающей машины, хлопок дверцы. В ангар входит Слава, я хочу крикнуть ему, чтобы он не входил, но у меня заклеен рот. Эти уроды бьют его со спины, он падает. Они связывают его и садят у стены. Потом ждут, Вова ходит вокруг меня кругами, изредка заглядывает мне в глаза и мерзко скалится. Они позвонили ему с моего сотового, чтобы заманить сюда.

Слава приходит в себя.

Вова что-то шепчет ему на ухо, тот дёргается, но они крепко его держат.

Мой бывший сосед идёт ко мне, садиться на корточки, наши глаза на одном уровне.

– Хочешь, чтобы я его отпустил? – спрашивает он.

Я киваю, рот у меня все ещё заклеен.

– Просто сделай, что я прошу для меня и моих парней. И мы его отпустим, а потом тебя.

Он поднимается и начинает расстёгивать ширинку, я жмурюсь и отворачиваюсь.

– Не смей! – кричит Слава.

Они бьют его и один из них достаёт топор, приставляет его к горлу Славы.

Вова дергает меня за волосы.

– Смотри! Мы сейчас отрубим его голову, если не будешь сговорчивой!