Из дома – домой

Серость. Ветер. Больше не холодает.

Лезет птенчик весны из скорлупок-льдин.

Волны сосен, высаженных рядами,

и – по центру – грот. У меня в груди.

Лес согнулся хребтом в холмы и ухабы.

Тучам спины сгибает осадков вес.

Всё теряю. Мне сохранить хотя бы

серость. Ветер. Молодость. Хвойный лес.

Элегия осеннего обновления

По аркам листьев бледность фонарей

вчера прошла позднее, чем сегодня.

Да, всё быстрей, всё каждый год быстрей,

но осознанье к чистоте подводит.

Нов каждый шаг, как будто по воде

ступаешь, главной жертве уподоблен.

Прохожих всех в деталях разглядев,

опустишь взгляд, вникая в каждый образ,

пытаясь, обновившись, в нём найти,

что прежде было сердцу недоступно.

Себя мы в прошлом видим, как в сети,

а будущее нас ввергает в ступор.

Пожалуй, здесь без силы никуда,

чтоб в смерти мира видеть обновленье,

чтоб тротуар (подвижен, как вода)

нёс сам собой дрожащие колени

навстречу ненаставшим временам,

что благодать даруют тем, кто память

смог отпустить, лишь позволяя снам

напоминать тоскливыми ночами

про выглядевшую уютной сеть,

сеть веры, не прошедшей тесты жизни;

так вспомнишь пару стареньких кассет,

чей тёплый звук навек ушедшим признан.

Ослик

Из ветра спаян,

из света сварен,

из снега свалян

дней горизонт.

Смакую память,

не называя,

не призывая,

не слыша зов.

А в ней всё после —

определённость,

а в ней – касанья,

ещё – слова.

…Так смотрит ослик

чуть отчуждённо

на хвост, свисающий с дерева.

Ищу гору