В поисках любви

– Нет. Я не сумасшедшая! – отшатываюсь от него, чуть было не поскользнувшись на мокром полу.

– Я этого не сказал. У вас очень сложный диагноз, и он требует тщательного анализа…

– ДА ПРЕКРАТИТЕ ВЫ! Я знаю, что я видела! Я трогала это руками! Убийца охотится за мной в настоящем мире, а не в этих гребаных снах! Вы что – ослепли?! Мне нужна ваша помощь, а не лечение! Иначе… все мы умрем. Все!..

Сглатываю горькую слюну. Слушаю, как звенит эхо моего крика в убогих стенах подвала. Не свожу с Волшебника глаз. Знаю, он не верит мне. Потому что психолог. Или психиатр. В этом теперь нет никакой разницы.

– Что вы хотите от меня?

– Правды.

– Ее вы уже слышали. Если вы снова начнете кричать, я разбужу вас.

– Дайте мне шанс поговорить с ним. И потом я сделаю все, что скажете.

– Вы услышите от него то, что захотите сами. Я не могу позволить вам увязнуть в этом болоте еще глубже.

– Вы не понимаете!

– К сожалению – понимаю. Вы сильная девушка, Оксана. Вы справитесь с этим. Я знаю, как сложно отказываться от того, во что рьяно веришь, но другого пути нет. Только эта лестница.

– Пожалуйста, не надо…

Я не хочу идти с ним. Безумно боюсь, что он прав. Как я буду жить дальше, если этот подвал и, вправду, окажется всего лишь декорацией, выстроенной моим больным воображением? Что буду делать, когда пойму, что все это время я тихо сходила с ума отказываясь верить в реальную жизнь?

– Оксана. Он не придет. Он всего лишь плод вашего воображения, – протягивает мне раскрытую ладонь, и как только я вспоминаю, что она была забинтована, на ней тут же возникают белые марлевые полоски. Они наслаиваются друг на друга, туго сжимая худую кисть.

Боже, в этом мире возможно все. А значит…

Невидимая сила хватает меня за плечи и встряхивает, отбрасывая к стене. Падаю на деревянный пол, больно ударяясь копчиком. Встаю на колени.

Что происходит?!

– Просыпайтесь, Оксана!

Волшебник не раскрывает рта, но его голос исходит отовсюду, течет из стен. Он стоит у лестницы, похожий на злое пугало и тянет ко мне руку, пальцы которой удлиняются, превращаясь в тонкие, извивающиеся щупальца.

– Просыпайтесь, Оксана! Или же идите со мной…

Холод обвивает запястье и вдруг, резко дергает вперед, опрокидывая меня в противную слизь. Теплая жижа, похожая на клей, брызжет в лицо, заливая глаза. Не вижу. Пытаюсь отбиваться, но силы не равны – Волшебник тащит меня к себе по полу, сдирая кожу вместе с засохшими струпьями ран.

– Идемте со мной.

Его голос становится утробным, похожим на эхо в железной трубе.

Я не одна. Я здесь не одна. В подвале томятся еще девушки. Там, под лестницей, убийца держит их души. Режет тела острыми ножами, наслаждаясь вкусом остывшей крови. Разделывает, точно туши на скотобойне, а потом снова возвращается ко мне, повторяя одни и те же слова.

«Ты сделала мне больно, сука! Ты сделала мне больно. Ты сделала…»

Если кто-то из девушек сможет выжить здесь, они обязаны будут найти этот ключ. Он откроет им все двери. И они смогут выбраться отсюда. А потом – наказать ублюдка.

Заталкиваю ключ в щель между досками в полу.

Ищите его. Я прошу вас…

Волшебник подтаскивает меня к себе и поднимает на ноги сильным рывком. Но его лица я уже не вижу. Просыпаюсь в наполненном благовониями кабинете.

Он отпускает мое запястье. Складывает руки замком. В его взгляде читается недовольство. Он злится, что я его обманула.

Спускаю ноги на пол, усаживаясь на край кушетки.

– Почему вы не дали поговорить с ним?

– Потому что я врач, – поднимается из кресла. Подходит к окну. – Я врач, Оксана. Я не могу позволить человеку загнать себя в угол собственных кошмаров. Я давал клятву когда-то.

– Но вы ведь чувствуете – что-то происходит. Или я, действительно, сошла с ума?

– Я понимаю, что сейчас у вас на душе. Поверьте мне, я знаю это. Когда умерла моя дочь, я чувствовал то же самое. Верил, что она вернется. Что забежит в комнату, как ни в чем не бывало и сядет смотреть любимые мультики. Знаете, я даже телевизор включал – каждый день в одно и то же время. Но она все не приходила. Жена от меня ушла именно из-за этого, сказала – как ты можешь лечить людей, если сам безумен? И только после этого я принял правду. Проглотил ее, хотя она была очень горькой. И все вдруг встало на свои места, – молчит, разглядывая фонари вечернего августа. И, не услышав от меня возражений, заканчивает монолог. – Я хочу, чтобы вы приняли правду такой, какая она есть. Вам многое довелось пережить, но поверьте, впереди еще целая жизнь. Позвольте мне помочь вам прожить ее счастливо.

Его речи гипнотизируют. Убеждают. Даже яд сейчас я бы приняла за сахар. Протираю лицо руками.

– Вы сможете?

Кивает:

– Множественная личность – сложный диагноз, его очень трудно отличить от шизофрении. Но ваш дневник, ваши детские воспоминания, помогли мне сделать это. Множиться личность обычно начинает в детстве. Из-за стрессов, из-за недостатка внимания со стороны родителей. Из-за их конфликтов, в которых страдает ребенок. Это не часть нашей фантазии, как допустим, выдуманные друзья. Это реальность. Когда в человеке происходит смена личности, он, действительно, становится другим. И всегда одна личность, та, которая доминирует и является основной, помнит лишь отрывки из жизни второй, спящей. Но воспринимает это как события из жизни постороннего человека. У вас классический пример раздвоения, Оксана. Днем вы принцесса, светлая сторона, девочка, которая любит мать, а ночью – взрослая женщина, темная сторона, стремящаяся к порокам и боли. Соединить обе половины наша цель. Чтобы вы стали светлой девушкой… мм, золотой серединой, если можно так выразиться.

Поверить в это куда сложнее, чем в мистику. Растерянно пожимаю плечами:

– И как же это сделать?

Поворачивается ко мне:

– Я нашел решение. Но мне понадобится еще немного времени, чтобы окончательно все подготовить.

– Да, но как быть с тем человеком, которого я видела на кладбище? Как быть с реальной жизнью, ведь мне кажется, что все страшные сны перетекли сюда…в наш мир!?

– Все это – лишь игра воображения. Иллюзия. Сейчас вы во всем видите тайные знаки, потому как искренне верите в то, что ваши кошмары – нечто большее, чем простые сны. Но это не так. Постарайтесь абстрагироваться от этих мыслей. Не смотрите на мир только в этой плоскости, вспомните, что он полон случайностей и совпадений. Вам станет легче, я уверен.

Вздыхаю, зажав ладони между коленок:

– Наверное.

– И будьте осторожнее. Старайтесь не ходить одна. Я слышал, в городе пропало несколько девушек…

Когда принцессы теряют веру, они умирают. Гаснут, будто свечи на ветру. Рано или поздно, в разрушенных дворцах и на полях сражений, они падают на колени, отхаркивая кровавую слизь. И принцы, с многотысячной армией, исчезают во тьме, как глупый мираж не достойный света. А над землей, над горящими королевствами, разносится хохот демона, поработившего, наконец, непокорный мир. Он стоит на высоком холме, рядом с предателем волшебником, и обводит свои владения ненасытным взглядом. Темнота опускается с небес, обволакивая земную твердь, и кости павших в борьбе за свободу исчезают в ее холодном чреве.

В принцессе больше не осталось веры. И она захлебывается собственными сомнениями, подыхая, словно псина в грязи. Она смотрит на свою бледную ладонь, по которой ползут черные жуки и не может понять, почему не чувствует обещанной свободы. Ведь волшебник сказал ей, что, если она откажется от трона, от той борьбы, из-за которой страдают люди, ее душа освободится от тяжелых оков и полетит к солнцу. Туда, где ее любят и ждут.