Школа боевой магии. Том 2

Я не знал почему, но именно от Сан Саныча мне хотелось утаить Чёрного. Не знаю, может, беседа с ним в допросной комнате с цепочкой автоматной очереди так повлияла.

Я усмехнулся: если он и хотел меня там устрашить, то достиг не того эффекта. Да, я осознал его силу, но вместо того, чтобы сломаться, я стал осторожнее.

И всё же мне очень не хотелось, чтобы Сан Саныч про Чёрного знал.

Григорий Ефимович успокоил меня:

– Заметно только тем, кто понимает. Я, Гафа… Агафья Ефимовна… – Я кивнул. – Борис знает, Игорь тоже знает – Борис ему сказал. – Я снова кивнул.

Да, они одна команда. И такую важную информацию скрывать друг от друга не будут.

И я понял, почему Игорь Петрович ничего не сказал, когда я вместе с другими парнями не сдал оберег, теперь это стало очевидно.

Ещё один вопрос волновал меня. И я уже открыл было рот спросить, что же в подвале делали с парнями, но в комнату вошёл Игорь Петрович.

Увидев меня, он не удивился.

– Влад, хорошо, что ты тут, – сказал он. – Сейчас придёт Борис, и ты нам всё расскажешь и про теракт, и про флешмоб, что там за идея посетила нашего драгоценного куратора в такой день…

– Гафу тоже позови, – попросил Григорий Ефимович.

Игорь Петрович кивнул и вышел.

– Да, не в лучшей я сейчас форме, – усмехнулся Григорий Ефимович.

В его голосе прозвучало сожаление и тревога. Мне захотелось что-то сделать для него, но я не знал что. И тут Чёрный подсказал: «Отдай ему свой оберег».

Если честно, я засомневался – оберег только что помог мне сдержать Чёрного. А теперь он советует отдать и остаться без защиты…

И тут я увидел, как огромный бурый медведь демонстративно вздыхает и закатывает глаза, мол, какую чушь я думаю про него! А чего не думать-то, если я несколько минут назад ощущал, как он рвался наружу. Но и смотреть на Григория Ефимовича я не мог.

Короче, я решил снова довериться Чёрному. Достал оберег и протянул его Григорию Ефимовичу.

«Не к этой руке, – проворчал Чёрный. – К больной…»

Я протянул оберег к больной руке и от неожиданности замер – керамической варежки больше не было.

С другой стороны, а почему бы и нет? Агафья Ефимовна знает, когда нужно соорудить керамическую варежку, а когда её следует убрать. И раз убрала, значит, Григорию Ефимовичу действительно лучше.

Эта маленькая деталь обрадовала меня, и я решительно вложил оберег в больную ладонь.

Григорий Ефимович удивлённо глянул на меня, но тут же сжал амулет.

Движение получилось слабое, но пальцы обняли трилистник, заключённый в круг.

Григорий Ефимович глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Я с тревогой вглядывался в директора школы, боясь побеспокоить его и в то же время надеясь, что от амулета ему станет полегче. И действительно, лицо Григория Ефимовича разгладилось и напряжение в руке несколько уменьшилось.

Обрадованный переменами, я собрался всё-таки расспросить про парней и подвал, но раздались шаги и в комнату вернулся Игорь Петрович, а следом зашла Агафья Ефимовна.

Она кивнула мне, прошла и села на кровать к брату, а Игорь Петрович сказал:

– Пойдём-ка, Влад, стулья принесём. Разговор, похоже, будет долгим.

Когда мы шли за стульями, Чёрный как бы между прочим сообщил: «По поводу разговора… там в комнате теперь стоит такая штука, через которую тот всё слышит».

– Что?! – Я запнулся и остановился.

Игорь Петрович удивлённо обернулся ко мне.

– В комнате Григория Ефимовича есть подслушивающее устройство… – прошептал я, понимая, что теперь Сан Саныч знает про Чёрного всё.

«Не всё!» – самодовольно промурчал Чёрный.

– Что именно он знает? – потребовал я ответа.

Но Чёрный проигнорировал вопрос, он зевнул и улёгся спать.

Глава 2

Игорь Петрович внимательно посмотрел на меня и сказал негромко:

– В комнате про подслушивающее устройство вслух не говори. Я всем дам понять, что оно есть, и мы устроим для Сан Саныча спектакль. А потом уже обсудим ситуацию. Не надо, чтобы он знал, что мы знаем…

Я кивнул. Спектакль, так спектакль. Меня больше волновало, чем нам грозит знание Сам Саныча о Чёрном.

Спектакль вышел на славу. Сан Саныч хотел знать наши планы. Вряд ли у него это получилось.

Григорий Ефимович, увидев предупреждающий жест Игоря Петровича, кивнул и обратился ко мне:

– Влад, ты слышал, что Сан Саныч дал добро на флешмоб. Расскажи, что вы там с ребятами придумали.

Ну я рассказал: и про упражнения на позволение, и про Игоря Петровича с видеокамерой, и с охранниками, переодетыми в гражданское. Собственно, многое просто повторил. Но повторил старательно, со всей ответственностью.

Слушали внимательно, как будто я рассказывал самую важную вещь на свете.

– Сан Саныч сказал: должно быть понятно, что это магия и мы должны продемонстрировать силу, – завершил я своё выступление.

– Борис, что ты можешь добавить или предложить? – спросил Григорий Ефимович, и я офигел от того, с какой серьёзностью они начали обсуждать простейшие упражнения.

– Мы можем использовать амулеты, – предложил Игорь Петрович. – Толку от них мало. Это ученические работы. Но внимание зрителей они привлекут и создадут иллюзию полноценной боевой магии.

Игорь Петрович подмигнул мне, и я автоматически глянул на руку Григория Ефимовича. Григорий Ефимович, поймав мой взгляд, приподнял руку и показал, что к ней возвращается жизнь – рука начала лучше слушаться. Пока не в полном объёме, но всё-таки.

Агафья Ефимовна расцвела и обрадованно взъерошила мне волосы. Она была счастлива, и от этого в комнате стало как будто светлее – так засияла её магическая аура.

На сияние её ауры отозвались ауры Бори и Игоря Петровича. Да и у Григория Ефимовича тоже пробежали радужные искры.