Через семь границ. Автостопом из Москвы через Кавказ, Иран в 1997 году и обратно домой через Туркмению, Узбекистан и Казахстан

7 августа, четверг

Ранним утром (наши друзья еще спали) мы покинули Веневитиново. Светало. У ворот турбазы стояла машина – та самая, что подвозила нас вчера.

– Ну что? уже обратно? – удивился водитель.

– Пора! – отвечали мы, и водитель, словно ожидавший нас, включил музыку. Мы помчались по извилистой лесной дороге и через двадцать минут уже были на объездной города Воронежа. Тут мы и разделились.

Мериадок принялся стопить обратно на Москву, а я – на Ростов. Был ранний час. Восходило солнце. Путешествие на юг начиналось.

Сменив несколько местных машин, я добрался до города Павловска – на юге Воронежской области. Транспорта было много. Бесконечные отдыхающие двигались на юг в своих переполненных детьми легковушках. Обратно, с юга, такие же люди, но уже отдохнувшие, ехали домой в других забитых легковушках. Но дальнюю машину выловить пока не удавалось.

В Павловске повезло – остановился новенький «Форд». Водитель, Мустафа, гнал машину из Минска к себе домой, в Ставрополь. Средняя скорость его на трассе составляла 100 км в час, а на спидометре было до 160. Так мы и поехали.

Узнав, что я еду в Грузию, а потом в Армению, Мустафа устроил мне небольшой политический экзамен. Сложность была в том, что Мустафа был наполовину грузином, наполовину – азербайджанцем, и отвечать приходилось с осторожностью.

– …А с Карабахом что? Если неправильно ответишь – высажу!

– Ну, захватили армяне Карабах, а из Азербайджана теперь проехать туда нельзя.

– Проехать-то можно. А хорошо или плохо, что они людей со своей родины выгнали?

– Плохо, – отвечал я.

– Так. А в Тбилиси какой дорогой?

– Через Алагир: через Владикавказ, говорят, опасно.

– Не бойся! Кто говорит? Владикавказ? Это кто ельцинские-черномырдинские миллиарды возит, тот пусть и боится… А в Абхазии сейчас что?

…Так и задавал он мне различные вопросы, а потом я ему. Но как мы летели! Даже сбили бампером неторопливую птицу, которая не успела вовремя подлететь высоко. (Раздался громкий стук; «конец птичке,» – заметил Мустафа, разгоняясь еще быстрее.) Товарищи птицы! Будьте осторожны! Не перелетайте дорогу перед близко идущим транспортом!

Остановка. Мустафа покупает яблоки у мужика на бензоколонке.

– Почем яблоки?

– Три тысячи миска.

– Давай за две.

– Давай за три. Почем машину брал?

– Тоже три. Миска яблок три и машина тоже три.

– Только в нулях разница, – улыбается догадливый мужик.

– Не в нулях! В цвете разница! Давай миску!

Взяли яблоки, помчались дальше. Периодически нас останавливали гаишники.

– Мустафа, ну, Мустафа, куда летишь? – спрашивал очередной гаишник. – Не видишь знаки: двадцать километров в час, обгон запрещен…

– Домой тороплюсь, новую машину купил, – оправдывался Мустафа.

– А почем брал? – интересовался гаишник.

– Три.

Удовлетворив любопытство гаишника, ехали дальше. Но на каждом очередном посту повторялось то же самое. Некоторые гаишники не узнавали Мустафу и штрафовали его.

Километров за сто до Ставрополя Мустафа предупредил меня:

– Следующий штраф ты будешь платить – у меня деньги кончились.

– Это еще смотря сколько, – отмазывался я, – у меня тоже денег немного.

– Ну, сам видишь сколько: 240 тысяч сейчас взяли.

В родной Ставрополь Мустафа влетел на скорости 140. Тут же – гаишник.

«Ну вот,» – подумал я, пока Мустафа выходил из машины.

– Куда летишь, Мустафа? – спросил гаишник, а я успокоился. Штраф не потребовался.

Вот мы и в Ставрополе.

– Ну что, пойдешь ко мне или дальше поедешь? – спросил Мустафа. – Только предупреждаю, если ко мне, то это надолго!

– Нет, спасибо, я поеду дальше, – отвечал я.

Так, в Ставрополе, мы и расстались: я направился на выезд из города (в сторону Невинномысска), а Мустафа на своем новеньком «Форде», с разбитой фарой, остатками птицы на бампере и растресканным лобовым стеклом, помчался к себе домой.

* * *

Указатель на трассе в Ставрополье: «АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО ИМЕНИ С.М.КИРОВА» – бывший колхоз имени Кирова, наверное.

До Невинномысска меня подвезли армяне – с большим складным диваном на крыше старых «Жигулей». Их было трое – немолодой уже отец, жена и сын-подросток. В машине темно, на трассе тоже. Я сижу на заднем сиденье. Из моего рюкзака в темноте торчат стойки от палатки.

– Чего это? – испугано спрашивает отец семейства, поворачиваясь ко мне.

– Стойки – палатку ставить, – отвечаю я.

– А я думал – автомата, граната… Куда едешь?

– В Грузию, в Тбилиси.

– О, будешь в Грузии, передай грузинам, чтобы они армян не обижали. Хорошо?

На бензоколонке отец долго торговался и спорил из-за бензина: то ли его не долили, то ли сдачу не додали. Наконец, поехали дальше и через полчаса достигли большой развилки.