Костяной лучник. Охотник на воргов

– раз уж выпал шанс похозяйничать в своем лесу, милостью богов светлых и твоими Арн стараниями, то подготовимся так, чтобы к приходу новых тварей им не одной души не досталось. Рассказывай филин места своих последних побоищ, думаю теперь нам туда не в один конец дорога. Пяст, идешь к Ждану – завтра выдвигаетесь по заре с охотниками, охраните им ночевку в лесу. За пару заходов все, что от воргов осталось, должно быть в деревне. Ты Арн, высыпаешься так, чтоб из ушей лезло, я хочу, что бы через десяток дней ты с мужиками поохотил недобитков – неча им тут лазить. За дело орлики!

Барг вскочил, и пожелав на выходе доброй ночи Вире, бодро зашагал к мосткам. Казалось, жизнь закипела в старейшине, как будто не давили на него прожитые годы. Пяст шел за ним, как олененок за матерью, даже иногда на бег переходил, не успевая за широкими шагами.

Вира хихикнула, наблюдая эту картину, а затем навалилась всем весом и закрыла толстенную дубовую дверь в ладонь толщиной, а затем по очереди вложила три засова в проушины. И ее домик без окон погрузился в уютный свет маленькой масляной лампады.

– Эй ведьма, чуется мне, на ноги надо скорее, сможешь меня поскорее лечить.

По стенам бегали мягкие блики от дрожащего огонька лампы наполняя комнату теплотой. Вира скосила глаза в сторону комнаты, где лежал филин. Там была темень, да ему свет и не нужен. Она взглянула прямо в, светящиеся в темноте, оранжевые глаза:

– Чудо средство ему подавай! Что надо, то сделала, не спеши филин, швы все поразведешь на боку, и лечить я тебя буду сколько мне надо! Так что спи сейчас, завтра днем дрыхнуть не дам, а там поглядим…

С этими словами ведьма игриво сверкнула глазами и прикрыла занавеску в комнату Арна, а затем задула, пляшущий на фитильке лампы, огонек.

Утром Арн лежал на полянке с мягкой травой перед избушкой ведьмы. Она и правда не дала ему отсыпаться днем, выгнав на солнце. Из одежды ему выдали банные порты, обрезанные в шорты выше колена, и непонятного вида головной убор, голову с глазами прикрыть. Аргументировали все необходимостью подставить свои шрамы да синяки под солнечный свет, без которого организм восстанавливаться быстро не сможет. Проводив глазами охотников, которые с двумя филинами уходили в лес, к месту последнего побоища, он натянул причудливую шапку на глаза и постарался расслабить все мышцы. Легкие наполнял сухой и сладковатый воздух, насыщенный ароматом луговых трав. В зеленом ковре старательно музицировало целое войско кузнечиков и прочей живности, а со стороны кузни, легкий ветерок приносил терпкий но приятный аромат окалины.

Арн, с блаженством ощутил как солнечные лучи разливают тепло по всему его телу, а в места ушибов и шрамов приходит приятный зуд, когда хочется остервенело драть ногтями синяки, чтобы они быстрее расходились.

Из под шапки он начал разглядывать крышу избушки. Это была единственная жилая хата стоявшая на земле и представляла из себя целую крепость. Ведьма наотрез отказалась жить в хате на дереве, мол, для врачевания и ремесла ведарского, такая хата не пригодна. Разговоры, о том, что старая травница справлялась, умная девочка пресекла на корню железными аргументами. Втолковала в итоге всем, что лечить одними настойками дело малое, да и вообще, много трав дивных в наших лесах, да зелий чудесных в книге ведарской, которые никто готовить и не пытался, ибо условий нет.

Лекаркой, к слову, Вира была отменной, что говориться – боги к месту поставили! Во все напитки, что в деревне варили, она травок подмешивала, после этого народ хворать простудами меньше начал. Бабам нашим, грибочки какие то указала, в еду мешать, чтоб животом семья не мучилась никогда. Мужики наши, те на руках носить готовы были за варево, после которого похмелье, как рукой снимало. Вообще дар был у девы этой видать, как иначе объяснить, что и костоправить она научилась и жилы лечить, раны сводить даже могла без ниток и иголок. Книгу толстенную кожаную старая ведьма ее читать научила, да тут одной книги мало, чувствовать надо, а она видать и чуяла нутром как надо.

Избу соорудили, чтобы ворги с год до нашей чудо ведарки добраться не смогли – стены с бревен в два обхвата, дверь в ладонь толщиной, крышу из цельных бревен делали, чтоб никакими когтями не продрать. Домик хоть и не большой, на две комнатушки, да только стены в землю на сем локтей уходят, так что погреб по размеру дома получился, даже пол в погребе чурбаками умастили, для тепла, да и подкоп лесных бестий исключить.

В избе этой Вира целую здравницу устроила, комнатку одну под тяжелых больных оставила, которым уход постоянный надобен. Весь подпол, со временем травами да мазями оброс на все случаи жизни. Она и роды примет, и рану охотнику утянет, хвори все вытравит из тела и детишкам и взрослым.

Так что, даже жены мужиков своих не ревновали, когда те домой чашку обычную вырежут, а для Виры в подарок резьбой украсят, да ручечку из оленьего рога резную приладят. Бабы и сам к ней с мужьями отправляли или сами несли, то вкусность какую, то настоечку на ягодах лесных редких…

И сейчас, Арн перевел взгляд с толстенных бревен сруба без окон, на крышу, где, двигающаяся плавно как кошка, Вира переворачивала, сушащиеся на солнцепеке, пучки трав. Ненадолго он залюбовался, и, надо признать, было на что. При виде ведьмы, у любого нормального мужика сердце начинало гонять кровь с повышенной скоростью, с точки зрения женской красоты, она была, что то вроде, природного самородка. Охотники, уже давно перекалечили друг друга ради такой девки, не будь она ведьмой.

Во первых, ведьме муж не положен, испокон веков так поконом положено, во вторых, побаивались они Виру, мало того что ведьма-колдунья, да еще и норовом крута деваха.

До нее почти все ведьмы наши были травницами, ведали лечением. Вот и наставница виры, была такой. Девочку приютила, когда она, после нападения ворга, сироткой осталась. Травничать у девчушки сразу получилось, чуть ли не лучше наставницы, и судьба ее была предрешена. Научила она девчушку паре рецептов, да книгу читать научила.

Книга эта со стародавних времен в деревне хранится, выкупили ее еще в городе Тернь, когда обозы хаживали. Выкупили у столичного лекаря, прибывшего в город. Продавать он ее нипочем не желал, так как было это издание особо ценное и содержало на любую хворь рецепт и лекарственный и магический. Охотники тогда не поскупились, да и соседи помогли, потому как, читать обученная, лекарка у охотников была и соседям помогала. От кучи ценной пушнины из дикого леса, считавшейся бесценной по всей империи, он вспомнил, что и так почти всю ее наизусть знает, а, после того, как рудокопы пару камушков цветных подбросили, вообще вспомнил, что кучу места занимает и жить ему мешает.

Так Вира, книжку эту вдоль и поперек излазила, и травы с корешками там указанные находить не ленилась – днями в лесу пропадала. И лекарства, ею изготовленные, от многих болезней жителей деревни спасали, причем от таких, от которых раньше на погребальный костер отправлялись почти наверняка. И кровь её тоже бледнеть не заставляла, и вычитав все правила, девица раны и прочие увечья врачевать научилась.

А как начала девочка расцветать, и в деву юную превращаться, открылся у нее дар колдовской. Были в книге той заговоры всяческие, заклинаниями подписанные, так ведьмы их всегда нашептывали, для порядку видать, вдруг да поможет – не зря ж ведь писаны. Работать эти заговоры, только, не хотели, все лекарствами да травами вылечивали в итоге. Вира как то решила полностью заговор один прошептать, когда ногу сломанную неудачливому охотнику лечила, кость вправила, мазями натерла, в желобок ногу утянула да отваром напоила, но болючий перелом видать был, жуть! Она и пошептала…

Жинка охотника, рядом сидевшая, сразу из хаты вылетела, как увидела, что свечка красным огнем засветила, а глаза у девушки ярко зеленым наливаться начали, да будто свет из них пошел колдовской. Она по мосткам прямой наводкой к Баргу и прибежала с криками – колдовство, мол, молодуха лекарка творит в хате ее, страшно ей до жути за себя да муженька своего! Когда тот дошагал по мосткам до хаты охотника, Вира уже ощупывала место перелома, а охотник, довольно улыбаясь, мотал головой.

– Слышь, староста, я уже готовился до утра край кровати грызть, пока отвар не подействует, а ведьма наша шепнула и, идиш ты, как рукой сняла! – радостно произнес горе-охотник вошедшему в хату Баргу.

– Самой интересно, почему сработало, все же лекарки до меня шептали, а толку то не было. А я прям почувствовала, как тепло с меня сходит, и, будто, в больное место впитывается.

– Вооо, а мне полегшало сразу! И глазищи твои аж засветились зеленым. Моя, вон, дуреха убежала с перепугу!

Барг подошел к девушке:

– Ты как милая? Я слыхал волшба силу забирает, как после работы тяжкой.

– Как обычно, вроде бы, зябко только стало. Дядько барг, разреши еще раз попробовать, кости лучше всех время да сон здоровый лечит, а я, как раз, сонный наговор и попробую.

– Ты уж аккуратнее, сама уже все знаешь, главное чтоб худо не стало не тебе, не этому горе-древолазу!

– Да ладно тебе измываться, с кем не бывает то!?

– А то то и оно, что с некоторыми не бывает, обособлево с теми, кто под ноги смотрит, и понимает, что дикий лес не лужок для прогулок!

В это время Вира начала шептать новый заговор. И явно желающий возразить старейшине охотник, уткнулся в подушку и засопел как ребенок.

– Надо же. Опять получилось – взволнованно произнесла юная ведьма.

Барг с удивлением наблюдал, как плавно гаснет зеленый свет в ее глазах и еле успел подхватить девушку. Вира хотела подойти и проверить дыхание спящего охотника, но в глазах потемнело, пол стал раскачиваться и, пытаясь рукой ухватиться за воздух, она почти распласталась на полу, если бы не стоявший рядом старейшина, поддержавший ее, и не давший потерять сознание.

– Отжешь, говорил ведь, волшба то силу тянет немалую, тут аккуратничать надобно, да без нужды сильной не использовать. Оно ж дитятко видишь как, и спросить то да поучиться не у кого, окромя книжки ентой окаянной. Так что осторожней дочка, осторожней!!!

К счастью, Вира быстро почувствовала себя лучше, и вскоре научилась пользоваться заговорами из книги, не доводя себя до состояния измождения.

Само собой разумеется, жители деревни стали хранить Виру, как гигантская морская раковина свою драгоценную жемчужину. В конце концов, не каждый город может похвастаться хорошим лекарем, а уж, владеющим волшбой и тем паче!

И сейчас Арн наблюдал, как ведьма с красотой и грацией, присущей дикой кошке, перелезла через конек своей неприступной избушки и начала переворачивать пучки трав, сохнущие на этой половине крыши. Филин начал подглядывать за процессом и и залюбовался представлением до полного отвлечения от окружающего мира.

А залюбоваться было чем! Ведьма, пережившая уже больше трех десятков зим, своей удивительной красотой могла затмить любую юную красавицу. Черные волосы толстыми блестящими струями стекали по длинной загорелой шее, разбегаясь по красивым плечам, блестящими на солнце, водопадами шелка. Тонкая талия дородной женщины, крайне аппетитно выделяла и развитый плечевой пояс и красивые широкие бедра. У Арна ее фигура ассоциировалась скорее с лесной ланью, нежели с деревенскими девками – такие же сильные бедра, тонкие коленки, подтянутые красивые икры и стройные щиколотки. Все это великолепие, окончательно переводило мужиков с разговорного на мычание, когда глаза останавливались на, по девичьи высоко поднятой, груди, либо на загорелом личике с тонким носом, высокими царственными скулами и пухлыми губками. Арн никогда не видел царственных особ и не бывал при королевских дворах, но именно так, по его мнению, должны были выглядеть королевы, таки же как Вира – высокие, стройные и завораживающие!

Вира, закончив с половиной крыши, выпрямилась и взглянула вниз на Арна. Он понял, что она видит куда смотрят его глаза даже под полями этой дебильной шапки, но взгляд не отвел.

– Слюни подбери филин, всю лужайку мне затопишь!

– Вся царственность древесному коту под хвост – еле слышно пробубнил филин.

Ведьма подошла к краю и легко спрыгнула с высоты, почти, в рост человека, и сделав пару шагов по инерции оказалась рядом с ним. Попытка приподняться на локте была пресечена в зародыше. Вира положила руки ему на горло и прижала к земле, начав второй рукой ковырять корочку засохшей мази на располосованном боку.

– и откуда в таких тоненьких ручонках только сила берется – только успел подумать охотник, как ведьма уже прервала ход его мыслей…

– Это не нормально, что на тебе все как на диких зверюках заживает – задумчиво произнесла она, отколупав засохшую мазь с корочкой крови и рассматривая рубец с розовой кожицей, в том месте где еще недавно была жуткая рана.

– Ты же сама заговор шептала, как рану обработала и края свела… вот и заживает быстро с волшбой то!

– И это тоже странно, в тебя этот заговор вошел, как вода в сухой песок, а вот когда я сонный наговор делала, меня как судорогой проняло, а тебе хоть бы хны!

– Ой ведьма, эт тебе все знать да понимать хочется, а мне охота воргов всех дострелять, так что, раз быстро заживает, то и слава богам светлым, да духам лесным помощникам.

Вира встала, пристально взглянула в глаза распластанному перед ней филину и вздохнула – не любила загадок. Затем повернулась к избушке и выстрелила как пружинка, пару длинных шагов, прыжок влево, вправо ногой на колоду, влево на дровницу, толчок – и вот она уже опять на крыше, раскладывает пучки трав.

– вот коза горная – ухмыляясь и косясь в ее сторону подумал Арн.

Ведьма и правда могла дать фору многим охотникам в плане скорости и ловкости. Многие из трав, указанных в книге, росли только в определенных рощах или борах, находящихся на весомом удалении от деревушки. Успеть туда за день – задача почти невыполнимая.