Загадка почтового голубя

– А ну прекратите! – крикнул Олег.

Этих двоих ему приходилось разнимать еще в детском саду. Именно с того времени Темыч был тайно влюблен в Катю. Она это прекрасно знала и постоянно над ним подтрунивала. Мальчик ужасно страдал, однако до сей поры еще на что-то надеялся. Хотя на личном фронте у него были большие трудности.

Во-первых, ветреная Катя постоянно в кого-то влюблялась, но никак не в Темыча. А, во-вторых, ему сильно мешал маленький рост. Вернее, сам Темыч считал, что у него вполне мужественный облик и, по его словам, «нормальный средний рост». Однако в свои пятнадцать лет он выглядел, как двенадцатилетний. Лицом же вообще смахивал на девочку.

Правда, у Темыча было одно утешение. Его папа Никита Владимирович тоже плохо рос. Однако к пятнадцати годам вымахал за лето до метра восьмидесяти, после чего стал пользоваться неслыханным успехом у женского пола. Темычу уже было пятнадцать. Видимо, в его случае процесс отложился еще на год. Так что ждать оставалось совсем недолго. Это несколько вдохновляло мальчика. И он не терял веры в лучшее будущее.

Тут Женька отвлек Тему от мрачных мыслей:

– А идти-то куда? У голубя, что ли, спрашивать, где хозяин живет?

Остальные расхохотались.

– Думаю, что без голубя в данном случае обойдемся, – весело произнес Олег. – Я много раз наблюдал за этой стаей с балкона своей квартиры. А потом мы с Вульфом однажды гуляли, и я нашел дом, где голубятня. Она в Уланском переулке.

Не успел он это произнести, как Женька грянул:

– Зевс! Вперед!

И они с баранообразным псом первыми устремились по направлению к Садовому Кольцу.

– А потише нельзя? – взмолился Пашков. – Мне, между прочим, голубя в этой штуковине тяжело нести.

Женька, послушно замедлив шаг, предложил:

– Может, мы клетку Зевсу к спине привяжем? Чего ему налегке ходить.

Услыхав это, пес рванул вперед. Поводок натянулся и лопнул. Баранообразный пес, ощутив долгожданную свободу, пересек Большую Спасскую улицу и мигом исчез за распахнутыми воротами Таиландского посольства.

– Ко мне! Назад! – кричал Женька, топчась на границе территории иностранного государства.

Из будки немедленно показался милиционер.

– Вы это чего, ребята?

– Собака! – выпалил Женька. – Сорвалась с поводка! Кличка Зевс!

– Че-его? – с ошалелым видом протянул милиционер.

– Собака наша у вас! – еще громче закричал Женька.

– Как это наша? – не доходило до стража порядка.

– Обыкновенно. Сбежал. Ворота нужно держать закрытыми, – вмешался в беседу Лешка Пашков.

– Ты меня, парень, не учи, – уязвили его слова милиционера. – Без тебя как-нибудь разберусь, когда открывать, а когда закрывать. У меня отсюда посол сейчас выедет.

– А собаку-то можно забрать? – не сдавался Женька.

– Посторонним не положено, – отрезал милиционер. – Как-никак территория суверенного иностранного государства. А это у вас что такое? – заинтересовался он клеткой с голубем.

Катя, которой явно передался дар бабушки – в прошлом очень известной кино– и театральной актрисы, вкрадчиво проговорила:

– Это у нас голубь. Голубь мира.

– Только раненый, – добавил Темыч.

– Историческая птица! – с пафосом воскликнула Катя. – Родного прадедушку этого голубя выпускали на Московском международном фестивале молодежи в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году.

– Неужели родного прадедушку? – проникся уважением к раненой птице милиционер. – Вот дела! Я еще не родился, а его прадедушка уже летал.

– А потом дедушка летал! И папа тоже летал! – поторопилась закрепить успех Катя.

– Надо же! – совсем растаял милиционер.

– И сын будет летать, – убежденно проговорил Темыч. – Только ему сейчас срочно нужно к врачу. А мы задерживаемся из-за собаки.

– Сейчас доставим вашу собаку.

Милиционер, войдя в будку, куда-то позвонил по телефону. Затем вернулся к ребятам.

– Сейчас приведут. Ваша собачка с сынишкой посла там играет.

Тут семеро друзей увидали еще одного милиционера, который вместе с широкоплечим мужчиной в спецовке тащил упирающегося Зевса.

– Держите, – пропыхтели мужчины.

Женька схватил Зевса за ошейник. Олег и Темыч тем временем постарались как можно крепче связать порванный поводок. Затем пристегнули его к ошейнику.

– А собака у вас оригинальная, – пригляделся милиционер. – Тоже небось чей-то правнук?

– Авраама Линкольна! – уже на ходу прокричала Катя.

– То-то, я вижу, порода какая-то для России совершенно новая, – сказал милиционер.

Но семеро друзей его слов не расслышали. Они спешно двигались по направлению к Садовому Кольцу. Выбравшись на него, они миновали Дом военной книги, во дворе которого жил Пашков, и спустились в подземный переход. Оказавшись на внутренней стороне Садового Кольца, они вернулись немного назад и сразу после монументального здания банка «Менатеп» свернули в кривой и вечно сумеречный даже в такие ясные дни, как сегодня, Уланский переулок.

Там Зевс остановился и преспокойно лег на тротуар.

– Вперед! – заорал на пса Женька.

Баранообразный Зевс прикинулся, будто слова мальчика его не касаются.

– Кому сказано? – дернул изо всех сил за поводок Женька.

Зевс и тут не отреагировал.

– Мне что, тротиловой шашкой тебя с земли поднимать? – рассвирепел Женька.